— Звать-то тебя как? — поинтересовалась Аксинья Ивановна.
Елена Николаевна снова улыбнулась и назвала себя. Ирине понравилась заведующая детским садом. Они разговорились и как-то сразу почувствовали взаимную симпатию.
— У меня так тяжело на душе, — призналась Ирина. — Что я буду здесь делать? Хоть бы какую-нибудь работу, только…
— А вы не согласились бы пойти воспитательницей в детский сад?
— Воспитательницей?.. — растерялась Ирина. — Но я не работала с маленькими детьми. Справлюсь ли?
— Будем работать вместе, я вам помогу…
— А начальник не будет возражать?
— Нет, что вы. Мне давно нужна помощница, а Владимир Константинович… он у нас очень душевный человек…
Ирина заметно оживилась.
— Это замечательно… Много у вас детей?
— Вот и определилась! — сказала Аксинья Ивановна. — А ты говоришь ничего и никого нет, одни горы да воздух…
— Да ведь ты то же самое говорила! — отпарировала Ирина.
Все рассмеялись.
Проводив новую приятельницу со двора, Ирина задержалась на крыльце.
День клонился к вечеру. Полыхали под солнцем снежные шапки вершин. От этого всё небо над Алайской долиной и над участком горело ярко-розовым заревом. Тени у подножий гор сгущались, меняя на глазах тона красок: из темно-голубых переходили в сизые, потом постепенно синели, становились темно-фиолетовыми и уходили в сумерки, окутанные дымкой тумана.
«А ведь тут красиво, — подумала Ирина. — Хоть и очень сурово». Она с восхищением и тревогой смотрела на это великолепие угасающего дня и думала, уживутся ли они здесь, в такой необычной для них обстановке. Ее радовала и тревожила предстоящая новая работа Маленькие дети. С ними, наверно, труднее, чем в школе. Справится ли она? Начальник — душевный человек, — сказала заведующая детским садом. Это хорошо. Он в самом деле приветливый человек. У него очень грустные глаза. Отчего бы?
Ирина долго стояла на крыльце со смутными, тревожными мыслями. Всё было ново и необычно для нее.
Капитан Мороз, мрачный, сидел за столом в своем рабочем кабинете на заставе и курил.
Во время его отсутствия на заставе случилось одно событие, которое, как ему казалось, имело связь с двумя пустыми ампулами, найденными при обследовании фермы в Сарыташе.
Шедшие из Сарыташа мургабские машины догнали невдалеке от моста через реку Маркан-су рабочего, который попросил подвезти его в Мургаб. На вопрос, зачем он туда едет, путник объяснил, что у них заминка с запчастями для тракторов и ему поручено получить недостающие детали в Мургабе. У рабочего был узелок, откуда он достал кусок хлеба и начал есть.
Возле высокой скалы, у ручья, как всегда, остановились на привал. Запаслись водой для радиаторов и питья, завтракали и обменивались новостями.
Оставив узелок в кузове, незнакомец тоже слез с машины. Опытному шоферу, подобравшему путника, личность нового пассажира показалась подозрительной и он решил, как только подъедут к заставе, мимо которой проходило шоссе, сказать о нём пограничникам.
Но едва машина остановилась, как шофер обнаружил, что незнакомый рабочий с узелком исчез. Бросившиеся по его следам пограничники до поздней ночи вели поиски в горах, но сбежавшего не обнаружили.
Капитан еще раз перечитал лежавшее перед ним заключение медицинской экспертизы, привезенное сегодня утром доктором Крымовым. Догадка Подтвердилась. В небольшом водоеме, из которого поили овец, обнаружен сильный яд. То же показало исследование крови животных. Действовать нужно немедленно. Враг ведет себя нагло, видимо, не боясь, что его обнаружат. Надо как можно скорее схватить преступников, иначе можно ожидать какой-нибудь новой беды.
В дверь постучали. Вошел ординарец Лукаш. Его веселое, румяное лицо дышало молодостью и здоровьем.
— Товарищ капитан, Цой пришел.
— Цой? Где он?
— Тут, товарищ капитан. Говорит, срочно надо. Сердится, что я не пустил к вам.
— Ну, зови, зови.
Цой! Давно его не было. В старике Цое пограничники нашли верного помощника и друга в опасной борьбе с контрабандистами. Он стал незаменимым проводником в горах. Родом из Северного Китая, Цой сорок лет промышлял охотой в горах, исходил все тропы, излазил все ущелья и перевалы от хребтов Маньчжурии до Тянь-Шаня. Нет такого места в горах, где бы он не смог пройти. Цой знал горные тропы так же хорошо, как знал свой маленький дворик с крохотным рисовым полем, затопленный в одну ужасную ночь наводнением. Тогда погибла вся его семья: мать, отец, младший брат, утонула невеста. Много горя причинило наводнение его родному селению. Мало кому удалось спастись. Молодой, еще полный сил Цой чудом уцелел, вплавь добравшись через бурную, разлившуюся реку до берега, С тех пор началась его кочевая жизнь. Был Цой и тигроловом, и искателем жень-шеня, и проводником научных экспедиций. Но в конце концов жизненные тропы привели его к профессии охотника. Сорок лет!.. Немало горя пришлось хлебнуть ему за свою жизнь, ох, немало… Но года четыре назад он перешел границу и сказал задержавшим его пограничникам: «Моя назад не ходи. Моя назад нет дорога…».
За всю свою бродяжническую жизнь Цой никогда не видел такого теплого, дружеского обращения, какое он встретил на советской земле. И теперь он всем сердцем полюбил свою новую Родину, людей. Поселили его недалеко от заставы, в кишлаке. Охота по прежнему осталась его главным занятием. Вот только нет-нет да и потянет его в Китай… Но нарушить закон Цой не решается. Он может часами смотреть куда-то в горную даль, вспоминая свою невеселую, полную приключений жизнь… Он ждет, когда Китай станет свободным…
Дверь открылась и Лукаш пропустил в нее Цоя. Это был высокий жилистый старик с худым безбородым лицом. Стеганый темно-синий, потерявший свой первоначальный цвет костюм был туго перетянут кушаком на очень тонкой талии, отчего и без того широкие его плечи казались непомерно раскинутыми в стороны. Чувствовалось, что этот человек обладает очень большой физической силой.
Низко кланяясь, Цой поздоровался.
— Здравствуй, капитана! В гости к тебе пришел. Мало, мало месяц не приходил. Далеко возле Китая ходи Цой.
Ты опять за свое! — протягивая ему руку, укоризненно сказал капитан. — Смотри, Цой: границу переходить нельзя, раз живешь теперь у нас. Ты ведь это знаешь?
— Я в Китай не ходи, на охоте был…
— Ладно. Садись. Будем пить чай, расскажешь. Лукаш! Организуй-ка!..
Это был уже давно заведенный порядок. Когда Цой приходил к ним в гости, они садились на низенький мягкий диван за невысоким круглым столиком у внутренней стены кабинета. Лукаш приносил чай в фарфоровом чайнике, две расписные пиалы, кусковой сахар, лепешки. Крепкий, душистый чай освежает голову, делает мысли светлыми, ясными. Начинался «большой» разговор, в котором каждый раз Цой признавался капитану в своем проступке: «Я мало, мало граница не переходи! За архарами бегал». Просил прощения и тут же рассказывал о каком-нибудь случае с ним.
Цой снял шапку и положил ее на пол под стенку. Мягко ступая, он подошел вместе с капитаном к дивану и, усаживаясь, вполголоса сообщил:
— Капитана! Люди ходи в нашу сторону… Плохие люди. Мало, мало один день будут близко…
— Лукаш! — крикнул капитан Мороз в приоткрытую дверь. — Ко мне никого не пускать. Рассказывай, Цой, — обернулся он к старику.
И Цой рассказал вот что.
Возвращаясь с охоты домой только ему известными горными тропами, он наткнулся на группу людей. Среди них Цой узнал одного иностранца, которого часто встречал в городе Кашгаре, будучи еще проводником. У этого господина была своя машина и слуги. Важный начальник. К его дому часто приезжали большие китайские правители, гоминдановцы. Цой притаился в камнях, подполз совсем близко. Их было пять человек. Немного в стороне сидели два проводника-китайца. Цой их тоже хорошо знает. За деньги они могут спокойно убить человека. Разговор шел на русском и еще одном языке, который Цой понимает не хуже, чем русский. Из их слов он понял, что эти люди прибыли откуда-то из Маньчжурии Некоторые из них уже бывали здесь. Они вели разговор о какой-то экспедиции.
Лежа среди камней, Цой слышал всё от слова до слова. Долго пришлось лежать несколько часов… Потом иностранец с одним проводником вернулся обратно, а четыре остальных с другим проводником спустились в ущелье. Цою пришлось быть очень осторожным. Только ночью он смог продолжать свой путь. И время, и дорогу, по которой они будут идти, Цой хорошо знает.
— Шибко ходи, прямо бежал… Всех лови надо. Очень опасный люди!..
Цой неторопливо прожевал кусок лепешки и с наслаждении отхлебнул глоток чаю.
— Спасибо, Цой! Ты настоящий друг. Это очень важное сообщение- А теперь отдыхай… погости у нас. Лукаш!
