… Более того, контрабанда приобрела характер национального спорта. Ни один продукт с маркой «Сделано в Парагвае» не имеет никаких преимуществ перед товарами нелегального импорта. Зачем производить на месте вентиляторы, радиоприемники и даже туалетную бумагу? Зачем нужны заводы по сборке автомобилей? Ведь бразильская промышленность все это производит, а парагвайские военные берут на себя доставку всего этого в страну, не уплачивая при этом ни таможенных пошлин, ни полагающихся налогов.
Впрочем, с автомобилями они просто обнаглели: перекрашивают краденные в Бразилии машины десятками тысяч в год. Поскольку большая часть транспорта Бразилии работает не на бензине, а на спирте, контрабандисты открыли соответствующую торговлю спиртом, также добытым в Бразилии.
В 1967'году в Парагвае приняли программу по выращиванию пшеницы, на реализацию которой израсходованы миллионы. Наконец, в 80-х годах собрали кое-какой урожай — около сотни тысяч тонн. Но национальное зерно продать так и не удалось. Рынок оказался затоваренным аргентинской мукой, ввезенной в страну контрабандой крупнейшим владельцем хлебопекарен, который, к тому же, занимал пост… президента Ассоциации парагвайских промышленников.
Парагвай производит в год 300 тысяч мешков кофе, 80 тысяч он потребляет сам, а экспортирует… миллион мешков! Такую чудесную арифметику легко объяснить. Кофе произведен в Бразилии, но мешки на нелегальных кофемольных фабриках в пограничном районе маркированы как парагвайские. Подобные операции дорого обходятся Бразилии, которая устраивает регулярные проверки. Когда проводилась последняя по времени, удалось конфисковать 10 тысяч мешков кофе, уже погруженных на греческое судно «Карпатос». Однако по декларации значилось, что судно загружено… мостовыми плитками.
Подобных комбинаций множество. В совокупности они составляют вторую экономику страны, куда более значительную, нежели официальная. И, конечно же, она находится в руках высокопоставленных деятелей режима. У каждого из них своя специализация, если не сказать, своя монополия. Дело дошло до того, что люди говорят о генерале «Хейг», о генерале «Баллантайн» (марки виски). Парагвай официально импортирует ежегодно 450 тысяч ящиков виски и реэкспортирует продолжительно 340 тысяч только лишь бразильцам.
Подобные вещи настолько распространены, законами так нагло пренебрегают, что некоторые парагвайские коммерсанты осмелились об этом доложить президенту, Они жаловались Стресснеру на губительные последствия бессовестной контрабанды. Генерал был на редкость откровенен, возразив, что такова «цена мира, который он обеспечивает Парагваю». Это цена, главным образом, его собственного спокойствия. Пока его окружение занято своими торговыми делишками, им некогда думать о государственном перевороте. Уж такого старого конспиратора, как Стресснер, в этом деле не проведешь!
Систематически расправляясь с недовольными или задабривая оппозицию, имея мафию, не склонную рисковать своими торговыми интересами ради сомнительных выгод дворцового переворота, Стрессснер создал систему, которая может показаться неуязвимой. И тем не менее с некоторых пор у него возникают осложнения. Действительно, диктатор попался в свою же собственную ловушку. Колесо истории не остановить. Где-то его движение можно затормозить, но повсюду оно продолжает свой ход.
«Жен Африк Магазин» Париж. Пьер Гардель.
Он стоял Спиной к дверям и не повернулся даже тогда, когда в номер требовательно постучали. Он просто молча смотрел в окно, словно не реагируя на происходящее вокруг. В номер постучали еще раз. Не поворачиваясь, он кивнул головой. Сидевшие за его спиной двое мужчин вскочили и, быстро подойдя к дверям, открыли их. В номер вошел плотный, широкоплечий господин с припухшими мешками под глазами и большим широкоскулым лицом. Вошедший не скрывал своего испуга, тревожно обводя глазами всех троих мужчин.
Не поворачиваясь, стоявший у окна негромко спросил:
— Ну?.
— Это не они, — тревожно залепетал вошедший, — это совершенно точно не они. Мы сумели через наших людей в США доставить фотографию этой самой Моники Вигман. Там она работала под другим именем. Это не она. Да и другой не похож на Ричарда Саундерса… Это не «Дронго».
Стоявший у окна, не поворачиваясь, спокойно сказал:
— Значит, мы их упустили.
— А… — не нашелся что ответить его собеседник, — наверное, да, — судорожно вздохнул он.
— Что будем делать?
— Не знаю, — растерялся вошедший. — Может, их ликвидировать?
На этот раз стоявший у окна повернулся к нему. Внимательно посмотрел, чуть усмехнулся и четко сказал:
— Пошел вон.
Вошедший не заставил себя упрашивать, и, пятясь задом, через несколько секунд исчез из комнаты.
Стоявший у окна снова повернулся, глядя прямо перед собой.
— Куда они могли деться? — едва слышно спросил он и, повернувшись, быстросказал: — Соедините меня с Росетти.
Через полминуты один из сидевших у него за спиной протянул ему трубку:
— На проводе Росетти. Он взял трубку.
— Чезаре, здравствуй, это я, Вебер. Ты знаешь, наши люди их упустили. Видимо, твой человек в Париже был блефом с самого начала. Да, нас обманули, подсунули других. А наша парочка сейчас резвится где-нибудь в Америке. Мы не знаем, что они знают, а это сейчас особенно опасно. Да, я постараюсь что-нибудь сделать.
Он передал трубку. Из-за спины ее взял стоявший за ним молодой человек.
— Скэллер был включен? — спросил Вебер.
— Конечно, — обиженно сказал молодой человек.
— Все, кто следил за этой парой в Риме, вышли из игры, — требовательно сказал Вебер, — никаких контактов, никаких встреч. «Интерпол» переиграл нас. Кого можно тихо убрать-уберите, кого нельзя — черте ними, они все равно ничего не расскажут. Срочные телеграммы в Чили, Аргентину, Парагвай, Бразилию, Колумбию, Перу, Боливию. Пусть ищут этого «Дронго»
— А эту парочку подставных лиц нужно трогать? — спросил молодой человек.
Вебер на этот раз не повернулся. Он просто покачал головой.
— Ты такой дурак, как и все остальные. Думаешь, «Интерпол» разрешит тебе так просто подойти к этим двоим и вытащить свое оружие? Тебя заберут сразу, как только ты подойдешь к ним на расстояние ближе ста шагов. Тем более, что твоя физиономия, кажется, известна в этой организации.
Молодой человек обиженно засопел.
— Передать по всем нашим каналам. Осведомитель в «Интерполе» оказался предателем. Либо дураком, что еще хуже. Никаких контактов с ним не иметь. Найти какого-нибудь подставного дилетанта-убийцу, пусть попытается убрать нашего связного в «Интерполе». Если удастся, хорошо, если нет, еще лучше. Во всяком случае «Интерпол» будет знать, что мы пытаемся отомстить. Хотя я-то прекрасно знаю, что теперь к нему не подберешься. Но пусть они думают, что среди нас тоже есть много дилетантов. Заказать билеты на Сантьяго, на завтра. Как там наши гости?
— Миури и Шварцман уже прибыли в Рим, но пока ждут нашего условного сигнала.
— Передайте им, чтобы выезжали в Южную Америку. Чтобы быть поближе к месту действия. Я все-таки, думаю, что «Дронго» полетел именно туда, из-за информации этого ублюдка Рубио. Какой дурак этот Грубер, и как только мы могли его послушать? Я начинаю думать, что работаю в организации безголовых.
— Я считаю, — продолжал Вебер, — что этот «Дронго» скорее всего постарается выйти на одного из тех, о ком он мог слышать или знать. Это Рабинад в Бразилии, Грубер в Аргентине, Торнер в Парагвае или я в Чили. Если он приедет ко мне, это не так страшно. Но он может поехать в другое место. У нас осталось меньше трех недель. Всем троим передать — пусть готовятся встретить гостей.
Он вдруг на мгновение остановился и затем рассмеялся неприятным, лающим смехом.
— А все-таки молодец этот голубь. Полчаса слежу за ним. Там между трубами застрял кусок хлеба. Как он туда попал — ума не приложу. Полчаса он мучился, а все-таки достал этот хлеб.
Молодой человек, стоявший за его спиной, недоуменно переглянулся с другим, находящимся в комнате. Тот пожал плечами.
— Выполняйте, — коротко бросил Вебер, отходя наконец от окна.
Асунсьон. 18 ноября 1988 года
Саундерс терпеливо ждал приглашения от официальных пграгвайских лиц, когда в пятом часу ему принесли приглашение… на прием к генералу Родригесу, заместителю диктатора Стресснера, который возглавлял вооруженные силы страны. Ричард, показав приглашение миссис Вигман и Марку Ленарту, понял, что это было сделано специально теми военными кругами, которые хотели прощупать компанию мистера Хаксли в виде источника собственной наживы.
Диктатура Альфреда Стресснера довела народ до нищеты. За исключением дорогостоящей ГЭС, диктатор по существу не затевал никаких больших строек. Он панически боялся присутствия рабочих в стране. После убийства в Парагвае диктатора Самосы, который пытался укрыться здесь от революции и был убит неизвестными мстителями, Стресснером овладел панический ужас. Охрана президентского дворца была удвоена, и диктатор стал реже появляться на торжественных приемах в собственную честь.
