— Я как раз хотел помощника подыскать. Только это тоже дело деликатное. Не каждому доверишься. Тут все, можно сказать, на честном слове держится. А подработать можно и довольно быстро. И хозяев над тобой нет. Никто не командует. Сам себе голова.
Предложение показалось Геннадию заманчивым. Не то, чтобы он мечтал о такой деятельности, нет. Мечта у Генки была другая — большая, широкая. Но на пути к этой мечте было множество препятствий: режиссер, не хотевший брать Генку помощником оператора на телецентр, неустроенность. И все же Генка, наверное, не стал бы связываться с какими-то портретами, если бы не Николаев. Василий Иванович и сам был человеком порядочным, такой умный, щедрая душа, не какой-нибудь сквалыга. И в том, что Генка будет помощником приемщика заказов на портреты, нет абсолютно ничего плохого. Кому, спрашивается, от этого вред? Государству? Нет. Разве лучше будет государству, если Генка под давлением обстоятельств пойдет на автобазу и будет заниматься нелюбимой работой, не вкладывая, в нее души и сердца? А если у него не хватит силы воли и он покорится этим случайным обстоятельствам и распрощается со своей мечтой, то кому от этого будет выигрыш? Погибнет его горячее стремление, может быть, талант. Это все было верно, и Генка не мог не согласиться с Николаевым, которому, по правде говоря, совсем незачем было уговаривать Генку. Генка прекрасно понимал: пожелай только Николаев, он найдет десяток помощников, которые не будут долго ломать себе голову. Значит, это тоже говорит в пользу Николаева.
— Дура ты, дура, — добродушно подшучивал Василий Иванович. — Молод еще. А знаешь, мне как раз эта твоя щепетильность по душе. Смолоду человек должен быть чистым. Да, впрочем, что об этом говорить, жизнь свое диктует. Да ничего нечистого в моем занятии и нет.
Генка соглашался с Василием Ивановичем. Жизнь диктовала свое. Работа, которую предлагает Василий Иванович, оставляет много свободного времени. Генка только должен будет отвозить уже выполненные заказы. Во время разъездов можно найти интересный сюжет. Николаев даже предложил Генке субсидировать его на первых порах, пока тот получит возможность расплатиться. Генка просто не знал, как благодарить Василия Ивановича. Хорошо, что он тогда, не дозвонившись до Олега, прошел прогуляться по бульвару и случайно познакомился с таким полезным человеком...
Николаеву, как выяснилось, надо было развезти портреты по разным загородным точкам.
— Можешь поехать со мной, — предложил Василий Иванович, — кстати, посмотришь, как это делается.
Генка с радостью согласился.
— А знаешь что? Ты говорил, что в армии работал шофером и можешь водить машину?
— Могу, — кивнул Генка, — шофером и механиком. Машину знаю неплохо.
— Права у тебя есть? Возьмем машину напрокат.
— Права-то есть, — сказал Генка, — так ведь там обязательно надо представить справку с места работы.
— За справкой дело не станет, — отвечал Николаев. Он достал из кармана бланк и вписал туда Генкину фамилию, имя и отчество. Теперь Генка мог идти брать машину напрокат. В справке Лагутвинского комбината бытового обслуживания значилось, что товарищ Малов Геннадий Петрович работает приемщиком заказов на увеличение портретов и получает средний заработок в размере 80 рублей.
Через два дня Генка получил вполне приличный «Москвич», и они отправились в первый рейс.
Василий Иванович привез уже готовые портреты. Почти все заказчики были довольны, рассматривая портреты, звали родственников, соседей, знакомых. Те в свою очередь хвалили, интересовались, нельзя ли им тоже сделать заказ.
— Отчего же, пожалуйста, — весело говорил Василий Иванович, — вам как, в цвете или обычно? Можно соединить с разных карточек вместе.
Генке сначала казалось неловко входить в чужой дом к незнакомым людям, предлагать сделать какой-то портрет. Но у Василия Ивановича все получалось просто, весело, с шуткой. Он умел расположить к себе людей. И даже те, кто совсем не собирались заказывать портрет, вдруг вспоминали, что у них тоже есть карточка, которую надо бы увеличить...
— Ну вот и порядок, — удовлетворенно говорил Василий Иванович, когда они, распрощавшись с заказчиками, садились в машину. — Потратили несколько часов, зато сразу в одном месте двенадцать новых заказов. По рублю с каждого причитается помощнику. Неплохо, правда? Ну, повеселел?
За несколько дней Генка с Василием Ивановичем исколесили много дорог. Ездили и по пригородам, и по самой Москве. Иногда Василий Иванович брал Генку с собой, чтобы тот учился работать с заказчиками, иногда оставлял его посидеть в машине, заходил в дома сам.
День уже шел к концу, когда они подъехали к Химкинскому ресторану.
— Пожалуй, пора подзаправиться, — сказал Василий Иванович.
Они пообедали и поехали к Москве. У обочины стояла машина иностранной марки с открытым капотом. А у края шоссе — человек с поднятой рукой.
— Что там еще? — спросил Николаев.
— Должно быть, что-то с машиной.
— Ну выйди, посмотри, что там у него. Это, кажется, иностранец. А то приедет домой, будет говорить, что тут ему не помогли, — смеясь, сказал Николаев. — Давай, во избежание международных осложнений.
— Придется, — улыбнулся Генка, затормозил и вышел из машины. Оказалось, что у иностранца случилась непредвиденная неприятность: прекратилась подача горючего.
— Засорился жиклер, — определил Геннадий. — Сейчас продуем. Насос у вас есть?
— Нет.
— Не беда. Принесу свой.
Генка быстро устранил неполадки в питании машины. Обрадованный иностранец пожал ему руку и полез было в карман, но Генка отрицательно покачал головой.
— В порядке дружбы, — улыбнулся он.
— Ну что ж, — сказал владелец машины, тоже улыбаясь в ответ. — В таком случае я вас очень благодарю. Вы меня, как это по-русски, здорово, здорово выручили. Я на съемку опаздываю и вот стал.
— На съемку? — спросил Генка.
— Да. Я корреспондент «Теле Ньюс». На аэродром надо, и вот... Спасибо.
— Не стоит, — сказал Генка, — это ведь каждый сделал бы.
— Правда, правда, — иностранец закивал головой. — У вас люди добрые. И все же мне хотелось вас благодарить. — Он снова полез в карман. — Нет, нет, тут ничего такого. Билеты в кино, — поспешил он успокоить Генку. — Французский фильм. Я знаю, ваша молодежь стоит в очереди у кинотеатров, хотят смотреть. Я тоже люблю французские фильмы.
— Ну, билеты можно. Спасибо, — сказал Генка.
Иностранец протянул Генке два билета, еще раз сердечно поблагодарил его и, сев в машину, уехал. Генка опустился рядом с Николаевым.
— Вот заработал, — похвастал он, показывая Николаеву билеты. — Французский фильм. Не хотите пойти?
— Отчего ж, можно, — сказал Николаев, — хоть в кино посмотреть на красивых женщин.
— А у нас разве красивых нет? — запротестовал Генка.
— Конечно, есть, и еще какие. Сдаюсь, — сразу отступил Василий Иванович. — А когда идти-то? Сегодня?
Генка посмотрел на билеты и присвистнул:
— А знаете что? Они разные.
— Как это разные?
— Ну на разные сеансы. Один на сегодня, на девять вечера, а второй — на завтра.
— Ну что ж поделаешь, — сказал Николаев. — Знаешь что, давай мне на сегодня, а то я завтра не могу.
— Ладно, — сказал Генка, — мне все равно.
Отдал один билет Николаеву, а второй спрятал в карман.
Все это Геннадий теперь подробно рассказывал Андрееву. Андреев слушал внимательно и терпеливо. Он угадывал Генкино чистосердечие. Парень, в общем, производил неплохое впечатление. Но самым главным во всем этом, конечно, была встреча Рыбакова с Тейлором. Может быть, тут была какая-то зацепка. Кто еще знал Тейлора? Кто бы мог пролить свет на дальнейшую историю его знакомства с Олегом? Отцу Олега, по-видимому, ничего об этом не было известно.
«Надо будет еще раз встретиться с Рыбаковым-старшим, — отметил про себя Андреев, — может быть, тогда старик не обратил на какие-либо детали внимания, а теперь припомнит. А кто еще? Николаев, который тоже видел Тейлора там, на дороге? Но Геннадий говорит, что Тейлор его не интересовал».
До сих пор и сам Николаев не интересовал Андреева. Но цепкий ум контрразведчика как-то сам по себе зафиксировал брошенную Геннадием фразу: «Билеты были на разные сеансы, один я дал Василию Ивановичу, другой взял себе». Она словно отпечаталась курсивом в мозгу Андреева. Память сама выхватывала все необычное, выходящее из нормы, случайное, как бы невинно оно не выглядело.
Случайно ли оказались у Тейлора, случайно попавшегося на дороге, разные билеты? Как известно, это привело к знакомству Тейлора с Геннадием. А Николаев, которому достался второй билет? Правда, по словам Геннадия, Василий Иванович в кино не пошел — был занят.
— Вот что, Геннадий, — сказал Андреев, — у меня к тебе просьба: познакомь, пожалуйста, Николаева с моим другом, — он кивнул на Савченко. — Только, конечно, в подробности не вдавайся. Скажи просто, что это твой приятель. Тоже хочет подзаработать. Не возьмет ли Василий Иванович его в помощники. Когда ты с ним увидишься теперь?
