Ибн Саббах, а затем и его преемники держали в ежовых рукавицах собственную паству. Так, иногда применялся фокус с «отрезанной» головой. В центре зала стояла огромная мраморная чаша, в которой лежала в луже крови человеческая голова, и на виду у изумленной публики Старец Горы заставлял ее оживать и отвечать на его вопросы. После представления голову выбрасывали на площадь перед дворцом. Суть фокуса состояла в том, что внутри чаши была полость, куда перед представлением засовывали опоенного маком кандидата, и его нечленораздельные мычания в ходе представления трактовали в рамках необходимого контекста. А после представления просто отрубали участнику мистерии голову (уже на самом деле) и демонстрировали факт наличия ее в реальной жизни. Еще один фокус был придуман с двойником, когда похожий на Старца Горы сгорал на глазах у сотен правоверных, а через некоторое время правитель Аламута выходил к подданным с улыбкой на устах. Были фокусы и с магнием, только-только входящим в моду у индийских факиров. Кстати, там, в Аламуте, были организованы и первые курсы театрального искусства, своеобразный ГИТИС.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что людей, готовившихся к исполнению особо сложных заданий, учили правильно входить в роль и играть эту роль до конца, не отходя от нее даже в мелочах. Так, однажды, готовясь исполнить очередной заказ на убийство…
– Заказ на убийство? Он еще и подрабатывал, этот Ибн Саббах? – Владимир Александрович оторопело смотрел на Черняева.
– Да, об этом чуть попозже… Так вот, отправил он для исполнения своего приказа в Европу ассасинов. Их целью был один из могущественных европейских князей, охрана которого была столь хорошо организована, что даже близко подойти к нему было невозможно. Тогда Ибн Саббах, зная, что европейский вельможа был ярым католиком, отправленным в Европу двум молодым федаинам отдал приказ обратиться в христианство, благо что принятая как у шиитов, так и у исмаилитов практика «такийа» позволяла им совершать обряд крещения для достижения священной цели. В глазах ближайшего окружения – паствы католического собора – они стали ревностными католиками, соблюдавшими все католические посты и праздники. В течение двух лет они каждый день посещали католический собор, проводя долгие часы в молитвах и отпуская собору щедрые пожертвования. И спустя два года такой «праведной» жизни прихожан католического собора они стали как бы неотъемлемой частью самого собора и никто на них уже не обращал никакого внимания. И вот во время очередного воскресного служения одному из федаинов удалось приблизиться к князю и нанести ему несколько ударов кинжалом. Он был убит телохранителем князя, однако во время суматохи второму федаину удалось нанести смертельный удар отравленным кинжалом и выполнить приказ Старца Горы.
– Послушай, а чего это ассасинов в Европу-то потянуло?
– Это отдельная история, и довольно длинная. А нам уже пора собираться, скоро машина подойдет.
– Расскажи хотя бы вкратце.
– Ну хорошо, слушай. В конце одиннадцатого века в Европе сложилась тяжелая криминогенная ситуация. Она была связана с системой наследственного права, где все имущество передавалось старшему сыну, а остальные отпрыски оставались ни с чем. Для того чтобы занять хоть какое-то положение в обществе, таким младшим сыновьям необходимы были минимальные средства для экипировки, без которой в армию сеньора он принят быть не мог. Появились многочисленные бандитские группы, которые грабили торговые караваны и монастыри. Чтобы избавить Европу от этой напасти, а заодно и пополнить собственную казну, римский папа Урбан Второй придумал гениальный ход, который дал в дальнейшем гигантский толчок к развитию всей финансово-экономической жизни Западной Европы. Он придумал Крестовый поход и на церковном соборе в Клермонте в 1095 году призвал христиан Европы к освобождению Иерусалима и Палестины из-под власти турок-сельджуков. В августе 1096 года из разных частей Европы в направлении Ближнего Востока двинулись четыре колонны крестоносцев, которым папа обещал прощение всех земных грехов. Простой люд шел за прощением, а рыцари – за землями и почетными званиями королей и князей новых земель. Вооруженные отряды рыцарей-крестоносцев из Южной Франции возглавлял Раймон Тулузский, из Италии – норманнский князь Боэмунд Тарентский, из Нормандии – герцог Нормандский Роберт, из Лотарингии – Годфруа де Бульон, или, как его еще называли, Готфрид Бульонский.
И вот, прибыв на Ближний Восток эта орда европейских бандитов стала заниматься тем, за чем пришли – грабить и убивать, накапливая захваченное золото. На каком-то этапе боевой отряд Раймона Тулузского пересекся с федаинами Рашида ибн Саббаха, и Готфрид был убит в бою. После чего оставшиеся рыцари отряда Раймона выступили непосредственно против Ибн Саббаха с целью справедливого возмездия. Их было всего двенадцать рыцарей с тяжелым вооружением, и Ибн Саббах решил, что двухсот федаинов вполне хватит, чтобы расправиться с этими, как он считал, нерасторопными воинами. Однако судьба была к нему неблагосклонна, и он потерпел поражение – федаинов разметали в пыль. После чего крестоносцы потребовали от Ибн Саббаха принять христианство и стать вассалом крестоносцев. И Ибн Саббах принял их условия. Однако крестоносцы группы Раймона приняли другое решение – они стали использовать возможности Старца Горы для решения своих внутренних вопросов. Они стали ему заказывать убийства своих европейских конкурентов. Вначале на территории Палестины, Сирии и Иордании, а когда дело стало на поток, заказы появились и в Европе. Через Старца Горы они решали также и вопросы хранения награбленного золота – благо в тех местах много карстовых пещер, где можно было спрятать награбленное – не все же отдавать матери-церкви. Вот тебе история вкратце. А теперь звони водителю, наверняка он уже подъехал и ждет нас.
Апрель 2015 г. от Р. Х., Подмосковье
Свернув со МКАДа, автомобиль, сделав небольшую петлю по искусно спрятанной в лесной чаще дороге, подъехал к одноэтажному домику со множеством дверей и остановился у крайней. Выписка пропуска заняла несколько минут, и Черняев вместе с Владимиром Александровичем в сопровождении молодого человека, одетого в строгий темно-серый костюм, пошли по дорожке к основному входу, раскрытой книжкой приглашавшему внутрь. При входе в просторный холл у них еще раз проверили документы и рукой показали в сторону нужного им лифта. На третьем этаже, пройдя недолго по коридору, Владимир Александрович остановился у закрытой двери нужного им кабинета и без стука потянул ручку. Дверь легко открылась, и, заглянув внутрь, Владимир Александрович с каким-то внутренним удовлетворением сказал:
– Никого! Заходи! Мы первые пришли.
– А народу много будет? – Черняев не представлял формат совещания и был несколько обескуражен самой постановкой вопроса: какое совещание при таком деликатном деле, как обсуждение концепции предстоящей операции?
– Нет,
