— Нормально, — ответил мужчина. — Полный порядок.
— Вас не затруднит разуться? — повторил Хардман. — Нам влетит, если мы попачкаем ковер.
— Привет, Димек, — Прайс кивнул поляку. — Не ожидал увидеть вас здесь.
— Туфли, дорогой, — настаивал Хардман.
— Я свои снял, — Димек пошевелил пальцами ног. — Как и говорит этот господин, мы стараемся сохранить ковер в чистоте.
Прайс присел, разулся, аккуратно поставил туфли у стула.
— Где же мы встречались последний раз? — он вопросительно посмотрел на Димека. — В Париже, не так ли? Если не ошибаюсь, что-то связанное с НАТО? Но тогда вы представлялись не Димеком?
— И вы были не Прайсом.
— Совершенно верно. Ну, Падильо, раз вы воскресли из мертвых, позвольте узнать, как вам жилось все это время?
— Отлично. Хотите кофе?
— Не откажусь. Где мне сесть?
— Выбирайте сами.
Англичанину приглянулось кресло напротив двери, сидя в котором он мог видеть нас всех. Хардман принес из кухни чашку кофе.
— Вам со сливками или с сахаром?
— Благодарю, предпочитаю черный.
Мы молча пили кофе, изредка поглядывая друг на друга. Англичанин, похоже, процветал. Дорогой, синевато-серый твидовый костюм, белая рубашка, галстук в сине-черную полоску. Черные туфли, черные же носки. Хрупкого, казалось, телосложения, но могучие плечи говорили о том, что силы ему не занимать. Карие глаза, полуприкрытые веками. Я прикинул, что ему никак не меньше сорока пяти, но седина еще не тронула его каштановые волосы. А может, он их красил.
— Мне действительно говорили, что вы пропали без вести, а может, и погибли, — прервал затянувшуюся паузу Прайс. — Не могу сказать, что я сильно горевал.
— Устроил себе небольшой отпуск, — ответил Падильо.
— Судя по загару, побывали в южных странах.
— Побывал, — не стал отрицать Падильо.
— В Африке?
Губы Падильо разошлись в улыбке.
— Не вы ли...
— В Западной Африке, — вмешался Димек. — Я слышал об этом. Кто-то продал там гору оружия. Автоматы и карабины калибра 7,62.
— Тебе легко даются языки, Димек. Сейчас ты говоришь как американец. А когда мы впервые встретились, ты более напоминал уроженца Манчестера.
— Он говорит не хуже меня, — внес свою лепту в беседу и Хардман.
Прайс демонстративно посмотрел на золотые наручные часы.
— Мы кого-то ждем или...
— Ждем, — подтвердил Падильо.
Так мы и сидели, разутые, в уютной квартире в северо-западной части Вашингтона, округ Колумбия, негр, сын испанца и эстонки, поляк, англичанин и ресторатор шотландско-ирландского происхождения, ожидая прибытия полувенгерки-полусирийки. Прошло пятнадцать минут, прежде чем в дверь вновь позвонили.
— Я сам, — Падильо встал, направился к двери, открыл.
— Привет, Мэгги, заходи.
Она вошла, и мне сразу стало ясно, что ждали мы не напрасно. Лет двадцати шести, с длинными темными волосами, окаймляющими овал лица, огромными черными глазами, разом окинувшими всех присутствующих. Идеально прямой нос, рот, растянутый ослепительной улыбкой, ради которой многие продали бы душу дьяволу. Вязаное шерстяное" пальто свободного покроя, в крупную черную, коричневую и белую клетку. Она поздоровалась с Падильо и повернулась, чтобы он помог ей снять пальто. Оказавшееся под ним белое облегающее платье только подчеркивало совершенство фигуры Мэгги. Она знала, как стоять, как ходить, как показать себя в лучшем виде. Падильо положил пальто на стул.
— Позвольте представить вам мисс Магду Шадид, — при этих словах Падильо мы все встали. — Мистер Маккоркл, мистер Хардман, мистер Димек и мистер Прайс.
Она кивнула каждому и повернулась к Падильо.
— Я кое-что припасла для тебя, Майкл.
— Что же?
— Вот это.
Никогда ранее я не видел, чтобы женщина била мужчину по лицу левой рукой после того, как имитировала удар правой.
Ей следовало бы знать, к чему это приведет. Возможно, она и знала. Падильо отвесил ей затрещину, после которой на ее щеке загорелось красное пятно. Магда отбросила голову назад и рассмеялась, дав нам возможность убедиться, что в ее коренных нет ни единой пломбы.
— Я мечтала об этом два года. Может, теперь ты крепко подумаешь, прежде чем опять продинамить меня. Я прождала тебя два дня в том вонючем амстердамском отеле.
— Извини, что не смог явиться на назначенную встречу. А вот за затрещину я извиняться не собираюсь.
— Я знала, что ты меня ударишь, — она потерла щеку. — Даже удивилась бы, если в ты этого не сделал. Но к чему бить со всей силы? Кто эти люди?
— Деловые партнеры.
— И среди них есть очень интересные, не так ли? — теперь она улыбалась Хардману. Тот, естественно, улыбнулся в ответ. И я порадовался, что Бетти ушла в кино.
— Вроде бы ты должна помнить меня, Магда, — Димек по-прежнему говорил, едва шевеля губами.
Она посмотрела на него и фыркнула.
— Помню, но безо всякого удовольствия. Если в мне понадобилось вспоминать кого-либо с шаловливыми ручонками, я бы остановила свой выбор на твоем грустнолицем соседе, — теперь она улыбнулась мне. Я ответил ей тем же.
— Отключай свои чары, Магда, — вставил Падильо. — Мы уже поняли, что ты неотразима.
— Тогда ты можешь предложить мне выпить, Майкл. Я не откажусь от шотландского со льдом, — она повертела головой, словно выбирая, кто достоин чести сидеть рядом, и отдала предпочтение Прайсу. Тот холодно ей кивнул.
— Шотландское я принесу, — пообещал Хардман. — Может, кто-то хочет что-либо еще? У меня есть еще бурбон и джин.
Все, однако, пожелали шотландского.
— Пока нам не принесли выпить, не могли бы вы, Падильо, выйти на сцену и ввести нас в курс дела, дабы мы не гадали зазря, а ради чего нас сюда позвали. Мы ведь здесь по делу, не так ли? — и Прайс холодно улыбнулся.
— Вы здесь, потому что я попросил вас приехать, — сухо ответил Падильо.
Хардман вернулся с тремя бокалами в каждой руке. Первой обслужил женщину, получив в награду еще одну улыбку.
Падильо отпил виски и наклонился вперед. Заговорил, обращаясь к Прайсу.
— Будь у меня такая возможность, я никогда в жизни не привлек бы вас к этой операции. Я вам не доверяю. Вы мне не нравитесь.
— Но я-то чуть-чуть да нравлюсь, не так ли, Майкл? — проворковала Магда.
— Особенно мне понравилось, как ты три года назад подставила меня в Будапеште. Меня до сих пор мучают ночные кошмары, когда я вспоминаю об этом.
Магда пожала плечами и положила ногу на ногу, чтобы мы могли в полной мере насладиться их видом.
— Я позвал вас лишь потому, что держу вас в кулаке, а вы так жадны, что готовы на все, лишь бы сохранить статус двойного агента.
Трое знакомцев Падильо переглянулись.
— Мне представляется, — процедил Прайс, — что вы сболтнули лишнее.
— Неужели? Что ж, я предоставляю вам возможность организовать Ассоциацию взаимной защиты от посягательств Майкла Падильо. Другими словами, вам дается шанс сорваться с крючка и продолжать получать каждый месяц по полторы тысячи долларов от «Кроссхэтч корпорейшн». Чек подписывает именно эта организация, не правда ли, Димек?
— Мой — да, — кивнул поляк, — но не на полторы тысячи, а на тысячу триста.
— А мне пересылают только тысячу, — поддакнула Магда.
Лишь Прайс промолчал.
Падильо усмехнулся, глянул на меня.
— Жадности им не занимать.
— Что мы должны сделать, чтобы сорваться с крючка, Падильо? — поинтересовался Прайс. — И как мы узнаем, что мы свободны не на словах, но на деле?
— По завершении нашей операции вы столько узнаете обо мне, да и о моих друзьях, что я более не смогу чего-то требовать от вас. Если мне захочется выдать вас, вы с головой выдадите меня. Поэтому мне поневоле придется помалкивать.
Димек медленно покачал головой.
— Мне бы хотелось, как вы говорите, сорваться с крючка. Я не знаю, зачем вы позвали этих двух, Падильо, но ко мне вы бы не обратились, если в вам не требовался исполнитель на грязную работу, выполнение которой гарантирует кратчайший путь на тот свет.
— Ты опять заговорил, как манчестерец, Димек. Вероятно, я выразился недостаточно ясно. Поэтому повторю для непонятливых. Если вы трое в точности не сделаете то, что мне нужно, я доложу о вас кому следует. И не пройдет недели, как двоих из вашей троицы убьют, а Прайс окажется за решеткой.
— Чертовски убедительный довод, — пробурчал Прайс.
— Я рассчитывал на ваше понимание.
— Переходи к делу, Майкл! — воскликнула Магда. — Ты знаешь, что держишь нас за горло, иначе мы не собрались бы здесь. И нет нужды долдонить об одном и том же.
— Димек?
— Я согласен.
— Прайс?
— Нет возражений.
Падильо удовлетворенно кивнул.
— К делу так к делу. Ты прав, Димек. Я побывал в Западной Африке. Объездил ее вдоль и поперек. А когда оказался в Ломе, два типа предложили мне кругленькую сумму за убийство их премьер-министра.
