Паоло Гаджини, майор итальянской секретной службы со штаб-квартирой в Риме, выдававший себя в Палермо за бизнесмена, ответил:
— Это что-то новенькое. Подождите, я включу диктофон. Слава Богу, что у вас отличная память. Так, можете рассказывать. Выкладывайте все.
И Альфредо начал свой рассказ. Когда он закончил, Гаджини заметил:
— Отличная работа, хотя я не вижу, как это нам может пригодиться. Я буду на связи с вами. Соблюдайте осторожность.
Альфредо повесил трубку и направился к своей кровати.
В своей палермской квартире Гаджини сидел в раздумье. Он мог сообщить новость в Рим, но вряд ли она кого-нибудь там заинтересует. Всем известно, кто такой Карл Морган, но у него комар носа не подточит, все законно. Во всяком случае, все, что он натворит в Шотландии, будет касаться в первую очередь британских властей. Эта мысль заставила Гаджини вспомнить о его старинном друге из британской разведки. Гаджини улыбнулся. Он любил этого человека. Он взял свою шифрованную записную книжку и нашел там номер Министерства обороны в Лондоне. Когда оператор отозвался, он сказал:
— Дайте мне, пожалуйста, бригадира Чарльза Фергюсона. Это крайне важно и срочно!
Двумя часами позже, когда Морган и Аста уехали, Альфредо проснулся оттого, что его расталкивал склонившийся над ним Марко.
— Капо хочет видеть тебя.
— А в чем дело?
Марко пожал плечами.
— Понятия не имею. Он на террасе.
Марко вышел, а Альфредо быстро оделся и последовал за ним. Он особенно не тревожился. Вот уже три месяца все шло как по маслу. Альфредо был всегда начеку. Вот и сейчас он спрятал за пояс небольшой «браунинг».
Он нашел Луку сидящим в плетеном кресле. Марко стоял рядом, опершись о косяк. Старик спросил:
— Ты недавно звонил по телефону?
Во рту Альфредо пересохло.
— Да, двоюродному брату в Палермо.
— Ты лжешь, — сказал Марко, — у нас прибор, который прослеживает, куда звонят. Он не зарегистрировал ответа номера, по которому ты звонил. Этот номер не может быть прослежен.
— А это значит, что он может принадлежать только секретной службе, — продолжил Лука.
Альфредо повернулся и бросился в сад, в сторону ограды. Марко выхватил свой револьвер с глушителем.
— Не убивай его! — закричал Лука.
Марко попал ему в ногу, и Понти упал, но на земле повернулся и вытащил из-за пояса свой «браунинг». Марко, которому не оставалось выбора, выстрелил ему между глаз.
Лука шагнул вперед, опираясь на свою трость.
— Бедный малый, такой молодой! А они не оставляют своих попыток. Убери его, Марко.
Он повернулся и заковылял прочь.
Фергюсон сидел за своим столом, когда Анна Бернстейн вошла и положила на его стол папку.
— Здесь все о Карле Моргане.
Фергюсон откинулся на спинку стула.
— Расскажите мне сами.
— Его отец — бригадный генерал в отставке, а мать — племянница Джованни Луки, из чего следует, что при своем Йельском дипломе, наградах за вьетнамскую войну и положении в ресторанном и строительном бизнесе он всего лишь ширма мафии.
— Кое-кто сказал бы, что он — новое, «законное» лицо мафии.
— При всем моем уважении к закону, бригадир, я не могу не назвать это чушью.
— Ай-яй-яй, старший инспектор, как грубо! В этой тенденции можно ведь усмотреть и положительную сторону.
— Бандит есть бандит, даже если на нем костюм от Бриони и он играет в поло с принцем Чарльзом.
— Не могу не согласиться. Вы проверили, что происходит в замке Лох-Ду?
— Да, сэр. В настоящее время его арендует принц Али бен Юсеф из Омана. Он проживет там до следующего месяца.
— Не очень-то приятная новость. С арабскими принцами всегда чертовски трудно иметь дело.
— Кое-что еще, сэр. Карл Морган уже арендовал замок на три месяца после отъезда принца.
— А зачем ему это понадобилось? — Фергюсон нахмурился, а потом кивнул головой. — Библия. Она ему нужна.
— Вы хотите сказать, что ему придется искать ее, сэр?
— Скорее всего. Что еще можете рассказать об имении?
— Оно принадлежит леди Роуз — сестре Кэмпбелла. Она никогда не была замужем.[10] Она живет во флигеле. Ей восемьдесят лет, и здоровье у нее неважное. — Анна заглянула в папку. — У меня тут написано, что в аренду сдается также небольшая охотничья хижина. Она называется Арднамурчан Лодж. Это в лесных угодьях, примерно в десяти милях от усадьбы.
Фергюсон кивнул.
— Послушайте, давайте пойдем самым простым путем. Закажите «лир» из Гатвика, как только будете готовы, летите туда и свалитесь леди Роуз как снег на голову. Скажите, что хотите снять эту охотничью хижину на мое имя. Скажите, что всегда интересовались этими местами, потому что ваш дед в войну служил вместе с Кэмпбеллом. Потом заведите разговор о Библии. Насколько мы можем судить, она лежит у нее на ночном столике.
— Отлично, сэр, так я и сделаю.
Телефон на столе зазвонил, она сняла трубку, послушала и положила ее на место.
— У Диллона в госпитале последний осмотр.
— Я в курсе, — отозвался Фергюсон.
— Насчет Библии, сэр. Вы действительно считаете, что она может просто лежать где-нибудь на виду?
— Сказать по правде, я не совсем уверен. Об этом наверняка подумали Лука с Морганом. И то, что они снимают имение в аренду на три месяца, говорит скорее о том, что они отлично знают: это не так.
— Логично. — Она положила на его стол еще одну папку.
— Медицинская карта Диллона. Утешительного здесь мало.
— Да, профессор Беллами говорил мне об этом. Именно поэтому он и устраивает ему сегодня утром последний осмотр. После этого Диллон должен явиться ко мне.
— Его карьера закончена, да, сэр?
— Похоже, что так, но это не ваша забота, а моя. Так что отправляйтесь в Шотландию и разыщите там все, что сможете. Я тем временем поговорю с премьер-министром. На данном этапе телефонного звонка будет достаточно, но я считаю, что ему следует знать о том, что рано или поздно произойдет.
— Можете одеваться, Шон, — обратился к Диллону Беллами, — жду вас в моем кабинете.
Диллон поднялся с кушетки, на которой профессор осматривал его. Кожа его обвисла на костях, черные круги окружали глаза. Оглянувшись в зеркало, он увидел припухшие рубцы от швов — последствие двух операций, спасших ему жизнь после того, как его искромсала Нора Белл.
Он медленно оделся, ощущая жуткую слабость. Потом в специальный карман на левой стороне своей куртки положил «вальтер», который, казалось, весил тонну. Затем он направился в кабинет, где за своим столом сидел Беллами.
— Как самочувствие?
Диллон помрачнел.
— Поганое. Слабость, нет сил и изнуряющая боль. — Он покачал головой. — Это надолго?
— Время лечит, — объяснил Беллами. — Она искромсала вам всю спину. Задеты желудок, почки, мочевой пузырь. Вы осознаете, как близко вы были от смерти?
— Да, доктор, — ответил Диллон, — но что мне делать теперь?
— Вам нужен отдых, продолжительный отдых, и лучше на солнце. А что касается боли… — Он пододвинул к Диллону пузырек. — Я увеличил вам дозу морфия до четверти грана.
— Спасибо. Вы не успеете и глазом моргнуть, как я стану наркоманом. — Диллон медленно поднялся со стула. — Ну, я пошел. Все это надо обговорить с Фергюсоном.
Когда он был в дверях, Беллами добавил:
— Вы всегда можете мною располагать, Шон.
Анна, которой до отлета из Гатвика оставался час, улаживала последние детали своей поездки во внешнем отделе. Лох-Ду находился в местности, которая называлась Мойдарт, — на северо-западе Шотландии, недалеко от моря. Местность эта представляла собой около ста двадцати квадратных миль гор, а также пустошей, поросших вереском, она крайне малолюдна. Одна вещь была очень кстати: в пяти милях от Лох-Ду находился старый заброшенный аэродром (его называли Арднамурчан). Во время войны его использовали Королевские ВВС как запасную авиабазу. «Лир» вполне мог приземлиться там. До этого аэродрома — четыреста пятьдесят миль, так что полет займет, скорее всего, полтора часа. После этого ей надо на чем-то добраться до замка. Она набрала телефонный номер флигеля и попросила подозвать леди Роуз.
Трубку сняла женщина с сильным шотландским акцентом, но минуту спустя ее сменила хозяйка. Ее голос был совсем иным — усталым и дрожащим.
— Кэтрин Роуз слушает.
— Леди Роуз? Я хочу спросить, могу ли я приехать к вам и поговорить от имени моего клиента. — И она объяснила свою просьбу.
— Конечно, дорогая. Я вышлю за вами моего садовника Ангуса. Жду вашего приезда. Кстати, зовите меня просто леди Кэтрин. Меня здесь все так называют.
Анна опустила трубку и надела пальто. В этот момент в дверях появился Диллон. Вид у него был ужасный, и сердце ее сжалось от жалости.
