Один из них, молодой человек с густыми черными волосами, выступил вперед и произнес тихим приятным голосом на безукоризненном французском языке:
– Не могли бы вы, месье, одолжить мне немного денег? Малко посмотрел вниз. Правая рука парня плотно сжимала широкую рукоятку кинжала, направленного по горизонтали прямо в его живот. Были ясно видны все сухожилия его рук, но худые пальцы крепко сжимали оружие. Контраст между грубостью жеста и светскостью тона был настолько велик, что Малко с трудом подавил нервный смех.
Этот опустившийся человек, доведенный до крайности, должно быть, получил хорошее образование. И оно чувствовалось в нем, несмотря на его нравственное падение.
У Малко даже не было времени выхватить пистолет. Если бы он попятился назад, то упал бы в сточную канаву... не спеша, он полез в карман.
– С удовольствием, – сказал он как можно спокойней. Парень стоял как вкопанный, с застывшей улыбкой на губах. Он пошевельнулся только тогда, когда Малко вытащил из кармана купюру в тысячу кипов. Рука, свободная от кинжала, жадно потянулась к деньгам.
– Спасибо, месье, – произнес лаосец тем же мягким голосом.
Оттолкнув Малко, он стремглав бросился в курильню. Только одна мысль владела им: вдохнуть смертоносный дым кхая.
Нервное напряжение Малко спало. Но перед ним стояли еще три лаосца. Они пристально смотрели на него, не двигаясь, не произнося ни слова, еле дыша. Малко не мог вынести застывшего в их глазах горестного выражения попрошайничества. Быстрым движением руки он вынул из кармана еще три денежные купюры и раздал им их. Не произнеся ни слова, все бросились в курильню. На этот раз Малко последовал за ними.
Сначала он различал лишь неясные силуэты. Комната была освещена только тремя лампадами. Курильщики кхая расположились вокруг них. На Малко никто не обратил внимания.
Глаза его постепенно привыкли к полумраку, и он стал всматриваться в лица курильщиков. Все они были похожи друг на друга. И вдруг он подумал, что даже не знает лица Кхо! Тем не менее он всматривался в каждого лаосца, сидевшего на корточках.
Человек, угрожавший Малко ножом, нагнувшись над пламенем, растворял шарики в курильнице, по его лицу струился пот.
Малко посмотрел на своего соседа и почувствовал, что сердце его вот-вот остановится. Это был молодой человек с гладко выбритой головой, плоским лицом, вздернутым довольно-таки тонким носом и толстыми, выдающимися вперед губами. На нем были шорты и гавайская рубашка. Рубашка была расстегнута. Малко не мог оторвать глаз от голубой татуировки на его груди. Христос, распятый на кресте, – Малко видна была только его голова!
Малко подошел поближе к нему, но не вступил в круг света, отбрасываемого лампой. И тихо позвал:
– Кхо!
Человек вздрогнул, поднял голову, и Малко увидел его огромные, донельзя расширенные зрачки. Это длилось одно мгновение. Человек неожиданно вскочил, побежал к двери и исчез в темноте.
Через какую-то секунду Малко бросился за ним. Человек бежал по деревянному настилу. Слышалось только «флок-флок» его босых ног. Малко выхватил пистолет, но выстрелить не решился. Что даст ему смерть Кхо?
Вдруг дорога резко свернула, и Малко потерял из вида преследуемого. Он остановился перед вытянувшимися в ряд темными домами, осторожно поднялся по ступенькам на веранду первого дома и толкнул дверь. Она заскрипела и отворилась. Внутри дома было темно, как в безлунную ночь. Малко взял левой рукой фонарь и осветил помещение.
Это был ангар для лодок. Рядом с канистрами с бензином лежали подвесные моторы, оснащенные длинным карданным валом, как это принято у таи.
Кхо здесь, на первый взгляд, не было. Малко прошел немного вперед. Сзади него послышался шум, и он резко обернулся.
За дверью на корточках сидел Кхо. Руки у него дрожали, он смотрел на Малко, как побитая собака. Малко преградил ему дорогу к двери.
– Кхо, я не причиню вам зла, – сказал он.
Лаосец не ответил, а только еще больше сжался. Малко наставил на него пистолет. Лаосец не двигался, он замер, готовый к прыжку, словно затравленный зверь. Ребра его выступали вперед, являя собой кошмарную картину, весил он, по всей вероятности, не более сорока пяти килограммов.
И вдруг, вместо того, чтобы броситься к двери, он побежал внутрь ангара. Малко увидел, как он схватил в охапку один из подвесных моторов, который весил больше, чем он сам. Но наркотик удесятерял его силы. Левой рукой он дернул за шнур запуска мотора. Мотор затарахтел, выпустив облако синего дыма. Все мускулы Кхо вырисовывались точно на анатомическом рисунке. Кхо был готов к бою с Малко.
На конце карданного вала длиною более метра завертелась лопасть. Малко поднял пистолет, надеясь припугнуть своего противника. Он не хотел его убивать, чего бы ему это ни стоило.
Медленно лаосец приближался к Малко, нацелив вертящуюся стальную лопасть прямо ему в живот. Эта лопасть могла бы вспороть ему живот и вырвать все внутренности.
Малко отступил назад, к двери. К счастью, мотор был слишком тяжел, и Кхо не мог идти быстро. Внезапно он ринулся вперед. Малко едва успел отскочить в сторону. Винт с пронзительным визгом врезался в гнилое дерево.
Теперь Кхо стоял в проеме двери. В ангаре стало трудно дышать из-за выхлопного газа. Кхо вырвал винт из перегородки и снова бросился на Малко, едва не задев его: промахнулся всего на несколько сантиметров. Пот струился по всему его телу, глаза, казалось, не замечали нацеленного на него пистолета. Он больше не думал о том, как убежать.
Малко сорвал с себя рубашку и скрутил ее. Он хотел бросить ее в глаза Кхо, на мгновение ослепить его и попытаться разоружить. Он подождал, когда Кхо с винтом в руках приблизился на опасное расстояние, и бросил в него рубашку. Но рубашка развернулась и упала на плечо Кхо, а тот рывком сбросил ее с плеча.
На этот раз Кхо двинулся на него по прямой, словно броненосец. Малко успел отскочить в сторону. Животом он ощутил ветер от лопасти винта. Посмотрев вниз, он увидел кровь. Лопасть задела его кожу. Еще один сантиметр, и винт вспорол бы ему живот.
Больше он не хотел играть со смертью. Он поднял пистолет и выстрелил. Пуля вошла в левое бедро Кхо. Но лаосец, казалось, ничего не почувствовал. Кхай делал его совершенно невосприимчивым к боли.
Кхо снова пошел в атаку. Малко, держа пистолет наизготовку, нажал на курок, целясь в худой торс Кхо. Он видел, как одна пуля вошла ниже правого соска, другая – около левой ключицы, и вдруг сильный удар вырвал у него пистолет. Винт задел ствол пистолета.
Кхо остановился как бы от удивления. Кровь струилась по его груди, но, казалось, он не чувствовал боли. Внезапно он ринулся вперед.
Малко пригнулся, напрягая все свои мускулы. Какие-нибудь два метра отделяли его от страшного винта.
Когда Кхо бросился на него, он прыгнул в сторону. Раздался треск гнилой доски, его правая нога провалилась по бедро в пустоту. Это спасло ему жизнь. Винт срезал с потолка деревянную стружку как раз над ним. Малко безуспешно пытался встать на ноги.
Он закричал от боли. Огромная щепка вонзилась ему в бедро, как только он попытался вытащить ногу из дыры.
Он был пригвожден к полу. Подняв голову, он увидел в трех метрах от себя Кхо, который нетвердой походкой шел прямо на него. Лаосец, должно быть, был уже мертв, но кхай все еще поддерживал его.
Шаг за шагом, не отрывая от пола ног, напрягая все свои мускулы, он шел на Малко, нацелив винт прямо ему в лицо. Чувствуя свое бессилие, Малко закрыл глаза. Он не хотел видеть, как винт приближается к нему.
Напрасно Малко старался не думать об этом. Он попытался в качестве предсмертного причастия представить себе золотистое тело Александры. Сейчас Кхо разрежет его винтом надвое, словно гусеницу.
Так умереть! Ужасно глупо. Он сжал зубы и, опершись на локти, напряг все свои мускулы, пытаясь вырваться из плена, пусть даже если бедренная артерия разорвется. Но он не успел этого сделать.
В проеме двери возникли два силуэта. Послышалась целая серия оглушительных выстрелов. Кхо пошатнулся и упал навзничь, выпустив из рук мотор. Винт врезался в пол, и мотор заглох.
* * *
Теперь вместо сердца у Кхо была целая обойма пуль из кольта. Мертвый, он казался еще более худым, чем когда был жив, но на его изможденном лице не было страдальческого выражения.
Он умер, не испытывая боли, потеряв всякую восприимчивость к ней благодаря кхаю. Малко вытер пот, стекавший с его лица, загипнотизированно посмотрел на бритую голову лаосца. Тайна, за которой он охотился, окончательно канула в вечность.
Лаосцы, появившиеся в дверях, перекинулись между собой несколькими словами. Один из них помог Малко освободиться из его плена, другой зажег лампу, которая валялась в углу.
Лаосец, который стрелял, опустился на колени возле убитого и обыскал его. Кхо лежал на спине со скрещенными на груди руками. Лаосец вытащил из кармана его шорт пакет, завернутый в газетную бумагу, и развернул его. В нем были шарики кхая. Совсем на небольшую сумму.
