Незаметно для Ани Шелест увел ее от «Егорова окопа», пообещав еще не раз вместе с ней прийти сюда. Спросил, что за человек молодой Ельшин. Аня коротко сказала:
— Инженер-металлург, знающий, старательный.
— А как человек? — допытывался Шелест.
Она пожала плечами, вынула из сумочки небольшую фотокарточку, протянула ее подполковнику. С фото смотрел ничем не примечательный блондинистый парень, худощавый, с чуть прищуренными строгими глазами.
— Гм… — Шелест неопределенно пожевал губами. — Вы с ним друзья?
От него не ускользнуло смущение девушки. Будто оправдываясь, она сказала:
— Он — единственное, что у меня осталось на память о моей семье… Он рисковал жизнью, спасая моего брата… Да и у него никого здесь нет.
— А мать? — спросил подполковник.
— Она осталась где-то на Дальнем Востоке.
Щелест спросил прямо:
— Он вас любит, да?
Она нагнула красивую голову, отвернула от него не просохшее еще от слез лицо, тихо, сдержанно ответила:
— Да, он меня любит.
— А вы его? — Шелест сам не понимал, как это у него вырвалось, получилось не очень тактично.
Аня задумалась и неуверенно шепнула:
— Я тоже.
Однако ни гордости, ни душевного чувства в ее словах он не заметил. Ей, видимо, просто льстит, что в нее влюблен этот парень, способный инженер. С неуклюжей шутливостью Шелест попросил:
— Не забудь пригласить на свадьбу.
Она испуганно качнула головой:
— Свадьба? Да, да, Виталий так настаивает…
Вечером подошел длинный товарный состав. Начальник станции просил Шелеста учесть его просьбу — поезд со срочным грузом должен уйти за границу без задержки.
— А когда мы задерживали? — недовольно проворчал начальник контрольно-пропускного пункта и наказал своим офицерам с особым вниманием произвести досмотр платформ, вагонов, груза, — вспомнил просьбу полковника Соколова.
Хвост состава уходил далеко от вокзала, в кромешную темноту позднего вечера. С беззвездного неба беспрерывно моросил дождь. Наряды пограничников под командой капитанов Клюева и Крапоткина проводили проверку, как всегда, аккуратно и быстро. Ничего подозрительного в товарных вагонах обнаружено не было. Часть состава представляла собой серию открытых тяжелых платформ, доверху нагруженных рудой. Пограничникам пришлось вооружиться щупами. Все как будто в порядке. Состав можно было, пожалуй, отправлять, тем более железнодорожное начальство ходило поблизости и умоляло не задерживать, — поезд и без того пришел с опозданием. Капитан Крапоткин, чернявый, худой, погладил усы, подумал и приказал пограничнику со служебно-розыскной собакой Балетом обойти вокруг поезда. Сначала собака бежала спокойно. По мере того как приближались к хвосту состава, становилась все беспокойнее, наконец у одной из платформ с рудой остановилась, понюхала воздух и, повизгивая, забегала взад и вперед. Капитан Крапоткин выхватил у одного из солдат щуп и занялся проверкой сам. Скоро щуп на что-то наткнулся. Теперь было ясно — под рудой оборудован тайник. Судя по реакции собаки, там прятался человек.
Несколько пограничников лопатами раскапывали руду. Тайник был устроен из досок и кусков фанеры. Нарушитель не стал дожидаться, когда с верхней доски уберут последний ком руды: он стремительно поднялся и прыгнул к краю платформы.
— Руки вверх! — скомандовал капитан Крапоткин.
Нарушитель — среднего роста, щуплый мужчина с искаженной злобой физиономией. Дула автоматов смотрели на него черными точками. Огромная овчарка с хриплым лаем рвалась с поводка у самых его ног.
Капитан Крапоткин повторил приказание. Злобную гримасу точно кто смахнул, на лице нарушителя вмиг появилось выражение растерянности и угодливости. С ненужной, подчеркнутой суетливостью он поднял руки и все тянул их вверх, как будто хотел что-то достать с близкого ночного неба. Не опуская рук, спрыгнул на землю. Оружия при нем не оказалось. Капитан Клюев сам осмотрел тайник и обнаружил в нем узелок с продуктами и книгу.
Капитан Крапоткин немедленно по телефону сообщил о нарушителе на КПП и получил распоряжение подполковника Шелеста без промедления доставить «трофей».
Когда в кабинет начальника контрольно-пропускного пункта ввели невзрачного вида мужичонку с крошечной головкой на длинной шее, там находились полковник Соколов и Аня Брянцева. Доложив о выполнении приказания, капитан Крапоткин положил на стол стопку бумаг и книгу.
— Что это? — спросил Шелест, придвигая находку к себе.
— Библия и выписка из книг религиозного содержания, — пряча в усы усмешку, пояснил Крапоткин. — Федор Иванович под рудой нашел. А вот и паспорт этого гражданина.
— Посмотрим… — Шелест принялся рассматривать документ. — Суздалев из Пермской области. Та-ак… Какие еще у вас документы имеются, гражданин?
— Никаких, — с испугом ответил задержанный.
Подполковник иронически посмотрел на него:
— Не запаслив. За границу пробираетесь, и без справочек? Как же так? Ведь там на слово не поверят.
Щупленький человек неожиданно закатил глаза, тоненьким голоском ханжески заголосил:
— Человек как создание Господа Бога нашего очищению подлежит и доверию душевному… В Священном Писании сказано…
— Не юродствуйте! — рассердился подполковник. — Кто вас послал, к кому? С каким заданием?
Человек испугался, замельтешил:
— Да что вы, товарищ начальник! Сектант я, субботник.
Шелест сурово прервал:
— А по мне, хоть сам воскресник, извольте отвечать на вопросы, гражданин Суздалев.
Суздалев захныкал:
— Мы исстари по скитам жили… Лес дремучий, уральский…
— И куда же это вы решили из леса дремучего уральского податься?
— Глаголют братья: «Сатана грядет, с огнем адским, с шумом и рыканьем…» В Евангелии сказано: «Идите смело и остановите врага».
Аня внимательно разглядывала задержанного. Обернулась к полковнику Соколову, с которым уже успела за этот день подружиться, шепнула:
— Юродивый какой-то… Его бы в психиатрическую лечебницу.
Соколов усмехнулся:
— Почему?.. Он вот говорил о скитах, а вы, поди, «На горах» и «В лесах» Мельникова-Печерского вспомнили?
Аня смущенно покраснела:
— Честное слово, вспомнила.
Шелест тем временем продолжал допрашивать нарушителя:
— Где и кто помог вам спрятаться в платформе с рудой, устроить тайник?
Но тот, будто и не слыша, продолжал дискантом:
— И воссияет свет братской любви над миром…
Полковник Соколов строго сказал ему:
— Довольно балаган разводить! Вас спрашивают: кто вы, где жили, чем занимались, кто и к кому послал вас?
Мужичонка остановил на нем умоляющий взгляд, снова захныкал:
— С детства на ноги болесть пала, потому немощен я, к движению не способен был. Всю жизнь в таежном селе, в глухомани, смысл Священного Писания постигал. Никого и ничего не знаю я…
Начальник КПП сурово прервал:
— Так и не скажете, кто помог вам спрятаться в руде? Может быть, тоже субботники? Не примечал их что-то в наших краях.
— Смысл Священного Писания постигал… — продолжал бормотать задержанный. — К движению не способен был…
Шелест с веселой насмешкой осведомился:
— Постигли, видать, смысл Священного Писания, и сразу задвигались? То из деревни ни ногой, а тут за тысячи километров маханули! И как только дорогу к нам нашли… Ну, рассказывайте все, как есть.
Нарушитель прибег к прежней увертке: поднял глаза к потолку, напевно тоненьким голоском заныл:
— Неверие проникло в сердца людей… в Евангелии сказано…
— Евангелие оставьте в покое и отвечайте по существу! — приказал Шелест, начиная сердиться.
Аня сказала Соколову шепотом:
— Ей-богу, он психически ненормален.
— Возможно, возможно, местному начальству виднее, — усмехнулся Соколов.
Нарушитель продолжал свое:
— За границей любимого отечества нашего мыслил я найти учеников себе, приверженцев секты.
— Да ну? — удивился Шелест. — А скажите-ка мне, как это вы собирались тех учеников себе вербовать, не зная иностранных языков, а?
Суздалев растерялся.
— Заранее ответа не придумали? — подполковник тихо рассмеялся.
— В Евангелии на сей счет, по-видимому, разъяснений нет, — улыбнулся Соколов.
Шелест опять обернулся к Суздалеву.
— Итак, по вашим словам, вы сектант-старовер, всю жизнь вашу безвыездно жили в глухой лесной деревушке, потом загорелись желанием направить на путь истинный кого-то по ту сторону границы и с этой целью пытались уйти за кордон. Так я вас понял?
— Истинно так, товарищ начальник.
— Суета мирская, смотрю, и вас заела, раб божий. Эдакий стиляга!
