Дарелл толкнул ногой дверь, она была заперта. Скол и Вон спокойно продолжали стоять. Дарелл выхватил пистолет и повел девушку ко второй двери, в которую недавно вошел полковник. Сэм выстрелил в замок и ударил ногой — дверь со скрипом отворилась. Скол между тем вынимал свой пистолет.
— Не надо, полковник, или вам крышка, — пообещал Сэм.
— Я уважаю тебя, господин Дарелл. Но девочка нам очень нужна, вам не выбраться отсюда, — сказал полковник.
— Посмотрим.
Дарелл пропустил девушку вперед. Ока была очень бледной. За дверью оказалась комнатка с большой кроватью, зеркалом и маленьким столиком. Все было очень красивым и изящным. Другая дверь вела в узкий проход на лестницу. Сзади раздался резкий крик Вона. Пока их не преследовали.
В огромном доме было множество коридоров, переходов, комнат и различных других помещений. Они вбежали по лестнице вверх, повернули направо и встретились с женщиной-ливийкой с открытым лицом. Она вздрогнула от неожиданности и быстро закрыла лицо. Сзади послышался топот множества ног.
— Наверх, — скомандовал Дарелл.
Крыши в ливийских домах всегда предназначались для женщин. Прижимаясь к холодной стене, Сэм с девушкой осторожно крались к двери на крышу. Дарелл толкнул дверь ногой, она распахнулась.
Солнечный свет ударил им в глаза. Жара была по-прежнему одуряющей. На крыше стояло несколько маленьких скамеечек, стол, пальмы в кадках, коврики лежали перед каждой скамейкой. С крыши открывался красивый вид на бухту. Отсюда была видна даже пустыня. Звуки шагов быстро приближались к ним. Вдруг тень отделилась от стены. Что-то ударило Дарелла по руке с пистолетом, но Сэм удержал его. Следующий удар палкой обрушился ему на плечи. Заныла рана на затылке. Перед Дареллом возникло узкоглазое лицо, искаженное яростью. Сэм изо всех сил ударил китайца по зубам рукояткой пистолета. Тот устоял, но дубинку выронил. Дарелл снова ударил ему в челюсть. На этот раз китаец упал затылком на острый угол скамейки и больше не вставал.
Они подбежали к краю крыши и посмотрели вниз. До земли было четыре этажа. Дарелл бросился к двери, закрыл ее и подпер скамейкой. В тот же миг в дверь стали ломиться. Долго она не выдержит такого напора.
— Сюда! — крикнул Дарелл.
По левой стороне крыши к дому почти вплотную примыкал другой дом ниже всего на один этаж. Дверь уже трещала под размеренными ударами.
— Прыгай, — велел Дарелл.
Девушка присела, оттолкнулась сильными ногами и уверенно прыгнула. Дарелл махнул сразу за ней. Расстояние между домами было около четырех шагов. Но даже на соседней крыше было опасно. Подбежали к постройке с дверью. За ней никого не было. После яркого солнца полумрак сначала показался полной темнотой.
Они вбежали в комнату бедняка с единственной кроватью и стулом. Где-то плакал ребенок, играло радио.
— Все нормально, — прошептал Дарелл.
На крыше Вона послышались крики, брань. В комнату вошел старик. За ним стояло двое детей. Девушка заговорила со стариком по-арабски. Дети заплакали. Дарелл потащил девушку по лестнице вниз. Какой-то парень попытался остановить их у самой двери, но Сэм просто оттолкнул его.
На улице они сразу увидели Кефи и Пероззо, стоящих на углу соседнего дома.
Приятно поваляться на широкой кровати в темной прохладной комнате Гранд-отеля, что рядом с парком Валлетта. Огни мальтийского порта виднелись из окон.
Дарелл потянулся и зевнул.
— Бедный Сэм, — ласково сказала Дэйдри.
— Ничего, все хорошо.
— Поспи еще.
— Майор Вон не спит, Скол и Хунг тоже не дремлют. Как там Анна-Мария?
— Девочка очень устала. А она красивая.
— Ты на этот счет можешь не волноваться, Ди.
— Она сейчас с Пероззо внизу, в холле. Он присматривает за ней.
С помощью друзей Дареллу с Анной-Марией удалось оторваться от китайцев. Кефи подогнал «Мерседес», и они поехали по адресу, который назвала Анна-Мария. Большой дом находился на бульваре с пальмами и флагами нового правительства. Особняк пустовал. Мадам Хунг успела исчезнуть из него, остался только слуга-араб. Он сказал, что все уехали в аэропорт, упомянул Мальту. Этого было достаточно. Срочно вернулись в отель. Сэм настроил рацию, и уже через двадцать минут связались с лейтенантом Фишером. Тот прислал корабль, который доставил их на авианосец шестого флота. Потом специальным самолетом улетели на Мальту. Натовскую базу на Мальте уже ликвидировали, но американцы еще имели право сажать свои самолеты. Все прошло без осложнений.
— Ди, у нас есть что-нибудь выпить?
— Да, я припасла специально для тебя. Давай вызовем врача: ты плохо выглядишь.
— Не надо.
— Сэм, дорогой, ты совсем не бережешь себя.
Свет автомобильных фар мелькал на высоком потолке комнаты. Дарелл сел на кровати, налил себе вина, но пить не стал.
— Что с тобой, Сэм?
— Она где-то рядом, я чувствую ее. Мне не хотелось бы впутывать тебя в это дело, Ди.
— Ты так волнуешься за меня, Сэм. Это на тебя не похоже.
— Я боюсь за тебя.
— Не бойся. У нас обоих есть приказ сенатора. Ты все равно ничего не можешь изменить.
Она ласково обняла его. Дарелл чувствовал нежное тепло ее тела. Он гладил ее пышные черные волосы, вдыхал запах ее любимых духов. Дарелл знал, что Дэйдри умеет постоять за себя, но все равно боялся за нее.
— Сэм, ты женишься на мне когда-нибудь?
— Давай об этом потом. Лучше расскажи о Бертолини. Она говорила, что у нее здесь дом.
— Не здесь, а на Гозо — это небольшой остров рядом с Мальтой. Мы поедем туда завтра. Но ночью ты мой, Сэм.
Холодный ветер колыхал шторы на окнах. Дэйдри выбрала хороший номер: единственная дверь, нет балкона и вблизи ни одного дома, никто не заглянет в номер с улицы. Дарелл смотрел на белые дома, на порт, на корабли, на величественные купола храмов и церквей. Они помнили многочисленных кровавых тиранов Мальты. За свою долгую историю этот остров перенес много войн. Британцы оставили свой след, понастроив административные здания, магазины, разбив парки. От них идут названия улиц. Теперь все стало достоянием мальтийского народа.
Дэйдри потянула его за руку, чтобы он лег.
— Смотри, какая я красивая, Сэм. Я твоя.
Сэм дрожал.
— Тебе холодно.
— Нет.
— Ты устал и немного болен, дай я согрею тебя.
А Дарелл продолжал думать о Хунг.
Сэм снова лег. Лунный свет осветил обнаженное тело Дэйдри.
Над Дареллом витали души Чарли Милса и Тома Дамона. Глубокие черные впадины вместо глаз, зловещий оскал зубов. Они куда-то показывали костлявыми пальцами. Он отчетливо ощущал запах смерти, тяжелый гнетущий запах, Дарелл чувствовал дикую боль, будто из него вытягивали жилы. Когда он пытался шевелиться, его руки и ноги засасывало в хлюпающую жижу, она медленно затягивала его. Возник неясный свет, на границе света и тьмы появилось смутное очертание человека. Дарелл попытался дотянуться, но не смог. Каждое движение было равноценно пытке. Его мозг был парализован, но Дарелл упорно продолжал тянуться к фигуре. Она сама подошла к нему.
— Самуэль, это вы?
Дарелл увидел мертвое лицо, серые глаза.
— Вы — Дикинсон Макфи, сэр?
— Я был им. Почему ты преследуешь меня, Самуэль? В мире нет справедливости. Зачем ты ищешь меня?
— Это мое задание, сэр.
— Ты умрешь из-за него.
— Мне платят за это.
— Значит, ты работаешь только за деньги?
— Нет, сэр.
— Патриотизм — это временное, Самуэль. Сегодня мы умираем за идеалы, которые завтра станут смешными. Забудь меня.
— Нет, сэр.
— Ты видишь этих мертвецов над собой?
— Да, сэр.
— Это ты убил их, Самуэль.
— Да, сэр.
— И это не беспокоит тебя?
— Я ничем не могу помочь им. Где мы, сэр?
— Она поймала нас. А теперь уходи.
Ужасный холод сковал все его тело, и он утонул в противной жиже, сразу стало жарко. Жар вернул ему силы и ясность мысли. Он поднял голову и увидел ее лицо. Очень красивое, но полное зла. Веселые глаза, длинные ресницы, черные волосы, извивающиеся, как змеи на голове Горгоны. Он закричал и попробовал схватить ее. Но лицо бесследно исчезло. Свет пропал, тьма поглотила фигуру генерала. Потом свет снова вспыхнул, возникло другое лицо. Самое красивое и дорогое в мире — лицо Дэйдри. Она была мертва…
Дарелл вскочил, отгоняя ночной кошмар. Комната была залита солнечным светом. Дэйдри открыла все шторы на окнах. Дарелл долго лежал на кровати, вспоминая свой сон.
Дэйдри улыбнулась:
— Я не стала будить тебя, Сэм.
— Спасибо, Ди. — Дарелл посмотрел на часы.
В порту пришвартовалось несколько новых судов. Средиземное море было на удивление синим и чистым. Казалось, оно сливается с безоблачным небом. Гул летящего «Боинга» нарушил утреннюю тишину. «Хаммер Смит» тоже стоял в порту.
