– Вы сначала дослушайте, – заторопилась Милена, перебросив трубку из одной руки в другую. – Этого краба парни сняли с утопленника, они сами хвастались по пьянке. Труп находится где-то за городом. Парни из Киева приехали, звать их Гога и Кузя, проживают они в 260-м номере гостиницы «Бриз».
– Ты ничего не путаешь?
– Ничего, – твердо сказала Милена. – Я же собственными ушами все слышала. Оба имеют самое прямое отношение к утопленнику, это было ясно по их разговору. Они и их вонючий краб. Потому что…
– Стоп! – рявкнул Журба. – Про краба потом расскажешь, при встрече. Все с самого начала, до мельчайших подробностей.
Милена не устояла с трубкой на месте, принялась нервно прохаживаться по квартире.
– Ничего больше я не знаю, – сказала она. – Только то, что вы уже от меня слышали.
– Это тебе кажется, красавица. – Тон Журбы потеплел. – Я задам тебе пару наводящих вопросов, и ты сама не заметишь, как вспомнишь еще много чего любопытного. Дело-то серьезное, согласна?
– Ну, согласна, – неохотно признала Милена. Она уже жалела, что ввязалась в эту историю. И сон ей накануне нехороший снился – про клубок земляных червей в тарелке.
– Вот видишь! – обрадовался Журба. – Главное, красавица, никому больше об этом деле не трепись, если не хочешь неприятностей.
– А я и не треплюсь. – Желая себя подбодрить, Милена заглянула в кухню, подмигнула Лиле и сказала в трубку: – Никто, кроме нас с вами, ничего не знает. Если не считать Гоги с Кузей.
– Прекрасно, клепать мой болт, просто прекрасно. – Голос Журбы выражал вовсе не радость, а сплошную задумчивость. Казалось, в этот момент он смотрит в окно и кусает губы, принимая какое-то важное решение. Наконец он заговорил снова: – Значится, так: сиди дома, не высовывайся и помалкивай. Сейчас у меня кое-какие дела, но ближе к вечеру я к тебе загляну, потолкуем.
– У меня заказ на семнадцать ноль-ноль, – предупредила Милена.
– Где?
– В гостинице.
– Ну да, – усмехнулся Журба. – Куда же ты без гостиницы, а гостиница без тебя… И когда думаешь освободиться?
– Часиков в шесть. Клиент сегодня уезжает вечерним поездом, у него времени будет в обрез.
– Понятненько… Прощальная гастроль, значится… Так-так… Угу… Ладно, жди меня в шесть. Скажем, на пляже гостиницы. Возможно, я буду на машине. Прокатимся куда-нибудь вдвоем.
– Никуда я не поеду! – Милене стоило больших трудов удержаться от крика. – Что, на пляже поговорить нельзя?
– Почему нельзя? – удивился Журба после секундного колебания. – Еще как можно. Совместим, так сказать, приятное с полезным. Короче, жди меня в шесть часов. – Его голос понизился почти до шепота. – И не вздумай увиливать. Ты же не хочешь, чтобы я за тобой опергруппу послал, верно?..
Гудки отбоя предупредили все возможные возражения. Слушая их, Милена стояла в прихожей, прислонившись спиной к стене, и пыталась понять, закончились ли ее неприятности или только начинаются.
* * *
– Тебя как зовут? – спросил мужчина, откатившись на свободную половину койки.
– Карина, – заученно произнесла Милена. – Вы каждый раз спрашиваете одно и то же.
– Все надеюсь, что ты проговоришься. – Мужчина, имя которого она вообще не помнила, кряхтя, поднялся, избавился от мокрого презерватива и принялся рыться в карманах брюк, брошенных на спинку стула.
– Зачем вам мое настоящее имя? – спросила Милена. Ее всегда удивляла эта настырность клиентов. Какая им разница, как называть девушек, которых они имеют? Кукла Даша, кукла Маша…
– Ты мне понравилась, – признался мужчина с чувством. – Очень. – Он начал отсчитывать сотенные купюры, но на пятой неожиданно застопорился. – Послушай, мне ведь, наверное, положена скидка? Я же твой постоянный клиент.
Милена вскочила с кровати, протянула руку и выхватила из его пальцев все пять сотен, которые ей причитались.
– Скидки не предусмотрены, – строго сказала она, зажав деньги в кулаке.
– Жадная какая. – Мужчина осуждающе покачал головой. – Тебе сколько лет?
– Девятнадцать.
– Моей дочери столько же. Она в Англии учится, на модельера.
– Передавайте ей привет, – процедила Милена.
Она сунула в яркий пакет скомканные трусики, извлекла оттуда белый купальник.
– Разве ты не хочешь принять душ? – удивился мужчина.
Он стоял перед ней, свесив чуть ли не до колен свой грязный хобот, который был готов сунуть в любую дырку, и толковал о гигиене!
– В море ополоснусь, – отрезала Милена.
Через минуту, натянув поверх бикини шорты и малиновую маечку, она уже занималась ремешками своих босоножек. Мужчина перетаптывался рядом и что-то бубнил про свою умницу-дочь, но Милена старалась его не слушать. Всякий раз, когда деньги были получены, она начинала ненавидеть своих клиентов в два раза сильнее, чем в момент знакомства. А тех, которые расхваливали своих жен и деток, она вообще была готова удушить собственными руками. Ишь, папулечки какие выискались!
– В сентябре я вернусь, – многозначительно сообщил мужчина, почесав низ живота. – Увидимся?
– А как же! – Милена открыла дверь и, не оглянувшись, захлопнула ее за собой.
Выйдя из номера, она облегченно вздохнула и зашагала по длинному коридору, сверкающему чистотой, как новенькая копейка. У столика дежурной притормозила, сунула ей традиционную десятку и спросила:
– Позвонить можно?
– Не положено! – ответила коридорная. Лицо у нее было такого же цвета, как овсяное печенье, которое она жевала. Желто-коричневое и на вид такое же черствое.
– Вот, возьмите. – Милена протянула ей еще один червонец.
– Звони, детка. – Столь скрипучим голосом трудно выражать благожелательность, но у коридорной это получалось, когда она хотела.
Придерживая одной рукой телефон, норовящий повиснуть на витом проводе трубки, Милена набрала домашний номер и принялась нетерпеливо притопывать ногой, дожидаясь, пока ей ответит сонный голос Лили:
– Алло… Слушаю вас.
– Я освободилась, – сообщила Милена. – Сейчас иду на пляж.
– Загорать? – Лиля протяжно зевнула.
– Не только. – Покосившись на коридорную, Милена понизила голос. – Разговор о крабе, помнишь?
– Ну да. – Зевок наконец завершился. Кашлянув, Лиля хрипло спросила: – Потом перезвонишь мне, подруга?
– Какой смысл? Увидимся в баре в восемь, как обычно. Тогда все и расскажу.
– А зачем тогда сейчас звонишь?
– Не знаю, – призналась Милена. – Боязно мне что-то. Тревожно на душе. У тебя такое бывает?
– Угу. – Лиля снова зевнула. На этот раз коротко, словно вскрикнула шепотом: – Ах!
– Ладно, досыпай, – сердито сказала Милена, бросила трубку и пошла к лифту.
Взгляд коридорной подталкивал ее в спину, как ветер.
Но на ярком солнце все тревоги и опасения показались глупыми, совершенно беспочвенными и напрасными. Отовсюду доносились музыка, смех, веселые голоса отдыхающих. Купив у лоточника мороженое, Милена сразу отхватила зубами верхушку и, смакуя на языке холодную сладость, начала спускаться к пляжу. По обе стороны лестницы росли кусты с такими яркими и плотными листьями, что они казались пластмассовыми. От цветов исходил одуряющий аромат.
Вскоре под подошвами Милены захрустела галька. На пляже было уже не очень многолюдно – народ постепенно стягивался к выходу, готовясь предаться вечерним развлечениям, самым главным из которых являлся плотный ужин.
Она не стала выискивать себе местечко поудобнее, решив расположиться прямо напротив лестницы, чтобы Журба ее сразу заметил. Осторожно, чтобы не оголиться ненароком до предела, стянула с бедер тесные шорты, сбросила через голову маечку. А когда наклонилась за брикетиком мороженого, который примостила у своих ног, обнаружила его исчезновение и растерянно выпрямилась.
– Привет, – раздался насмешливый голос за ее спиной.
Это был Журба собственной приземистой персоной. Кряжистый, кривоногий, мохнатый, напоминающий гигантского паука-птицееда, он с аппетитом жевал мороженое и обтирал пальцы о свои полосатые плавки. Милена бросила взгляд на его губы, заляпанные белым, и отвела глаза. Почему-то ей подумалось, что его милицейская профессия во многом схожа с ее собственной.
– Здравствуйте, – сказала она.
– Пойдем, красавица. – Журба скомкал липкую обертку от мороженого и бросил ее себе под ноги.
– Куда? – Милена напряглась. По ее коже пробежал холодок, соски отвердели под белой тканью купальника.
– Ты же хотела со мной пошушукаться, так? – усмехнулся Журба и неожиданно облизнулся, как кот, наевшийся сметаны.
Милена посмотрела по сторонам. Ей не хотелось никуда уходить с пляжа, усеянного людскими телами.
– В принципе я уже все вам рассказала, – нерешительно произнесла она. – Парней зовут Гога и Кузя. Они проживают…
– Тс-с! – Журба нахмурился. Качнув головой в направлении серого мола, выдающегося в море, он предложил: – Давай прогуляемся туда, где не будет лишних глаз и ушей. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о наших с тобой отношениях?
