Прокурор озадаченно посмотрел на обоих офицеров, сидевших рядом с ним.
К такому повороту он явно не был готов. Одно дело — разговаривать с податливым Сакагами, готовым поддержать любые требования прокуратуры, лишь бы остаться при деле и заработать полагающийся назначенному адвокату гонорар, и совсем другое — с таким человеком, как Симура, который не только обладает нужными связями, но и знает все японские законы. С Симурой невозможно договориться. Хасэгава снова посмотрел на офицеров полиции. Затем перевел взгляд на Цубои. Тот, поняв взгляд прокурора, покачал головой, не соглашаясь с решением, которое уже готов был принять Хасэгава.
— Может быть, вам лучше отдохнуть? — участливо спросил прокурор, обращаясь к Симуре. — Мы постараемся разобраться и принять правильное решение.
— Я хочу знать, почему вы не хотите его отпустить, — снова закашлялся Симура, — какие у вас юридические основания? Или вы задержали его только потому, что он иностранец? Как на это посмотрит наше Министерство иностранных дел? Или премьер-министр. Он ведь тоже был на приеме, и его охрана обеспечивала безопасность участников, — Симура отдышался и продолжал:
— Получается, вы не доверяете охране нашего премьера. Или охране отеля «Империал». Или вы полагаете, что охрана банка могла пропустить на встречу иностранца с оружием. Я думал, вы лучшего мнения о наших охранниках. Или вы думаете, что среди них могли быть предатели?
— Господин Хасэгава, наверно, считает, что они помогали иностранцу убивать руководителей нашего банка, — насмешливо вставила Фумико.
Симура попал в точку. Одно дело — обвинять иностранца, который к тому же был экспертом по вопросам преступности. И совсем другое — подозревать службу безопасности в том, что она допустила ошибку. Прокурор нахмурился. Он смотрел на Фумико и понимал, что совершил ошибку, разрешив ей присутствовать при разговоре. Если сейчас он не примет решения, то эта бесноватая дамочка, выйдя отсюда, соберет пресс-конференцию и скажет, что прокурор Хасэгава считает охранников премьера пособниками убийства.
— Я такого не говорил, — сразу сдал свои позиции прокурор. — Мы не обвиняли нашу службу безопасности в просчете. Но если кому-то удалось пронести пистолет в розовый зал, значит, были ошибки конкретных людей.
— Всех прибывших проверяли, — возразила Фумико. — Никто не имел права проносить оружие.
— Возможно, — согласился прокурор, — но убийце удалось пронести оружие.
Мы пока никого не обвиняем, мы лишь проверяем известные нам факты. Возможно, вы правы, сэнсэй, — сказал он, обращаясь к Симуре. — Кроме убийцы, там должен быть и человек, отвечающий за безопасность участников встречи. Мы допросим всех сотрудников охраны отеля и службы безопасности банка. Кроме того, мы намерены обратиться с запросом в Управление национальной безопасности. Возможно, они располагают сведениями, которых мы еще не имеем.
— В таком случае вы можете пока отпустить господина Дронго, — предложил Симура. — Он будет жить у меня в доме и никуда не сбежит, пока вы не закончите расследование. Вы можете передать дело в суд, который вынесет решение о целесообразности его задержания.
Японская правовая система была скопирована с американской сразу после поражения Японии во Второй мировой войне. Именно суд должен определять обоснованность ареста или задержания подозреваемого, если прокурор выносит такое решение. В отличие от бывшего Советского Союза и нынешней России в демократических странах нельзя без решения суда держать человека в тюрьме даже с санкции прокурора.
Хасэгава посмотрел на сидевшего перед ним Кодзи Симуру. «Этот старик может явиться и в суд», — подумал прокурор. Он представил себе, как будут выглядеть в таком случае сотрудники прокуратуры и полиции, подозревающие в покушении на убийство Симуры человека, которого станет защищать его брат. Кроме того, Симура не обычный адвокат, и все журналисты страны приедут, чтобы осветить это событие. А эта дамочка наверняка подключит своего отца, с ужасом подумал прокурор, глядя на Фумико. Если все телевизионные каналы ее отца начнут массированную атаку против Хасэгавы, ему лучше сразу написать заявление об отставке.
Прокурор больше не смотрел на старшего инспектора. В конце концов, он не обязан идти на поводу у Цубои, который ненавидит всех прибывающих в страну иностранцев. Симура терпеливо ждал, пока прокурор примет верное решение.
— Хорошо, — согласился наконец Хасэгава, — мы готовы отпустить господина Дронго с условием, чтобы он не покидал Токио до окончания нашего расследования.
Цубои достал сигарету, демонстративно сжал ее в руке и вышел из комнаты. Зато оба офицера полиции, сидевшие рядом с прокурором, не скрывали своей радости. Им не нужны были лишние проблемы. Фумико обернулась к Дронго.
— Он согласился вас отпустить, — коротко сообщила она.
— Я думаю, что могу быть вам полезен, — сразу зашептал Сакагами, обращаясь к Дронго. — Вам нужен будет постоянный переводчик и представитель ваших интересов. Сэнсэй Симура не сможет ездить с вами повсюду и помогать вам с переводом. Это правда, что вы самый известный эксперт в мире? Вы очень богатый человек?
— Не очень, — умерил его пыл Дронго, — более того, я очень нуждающийся человек.
— Но вы прилетели первым классом и живете в «Хилтоне», — не унимался Сакагами. Видимо, он узнал все о своем клиенте, прежде чем разрешил «назначить себя» на это дело. Но Дронго его разочаровал.
— Билет и проживание в гостинице мне оплатил банк, пригласивший меня на прием, — прошептал он адвокату. Тот недовольно нахмурился.
Симура поднялся, с трудом сохраняя равновесие. Тамакити помогал ему.
Почти сразу поднялись все остальные. Симура кивнул прокурору и офицерам полиции, поблагодарив их за понимание. Затем повернулся к Дронго.
— Я должен извиниться, — сказал он по-английски. — Кажется, я втянул вас в неприятную историю.
— Ничего, — ответил Дронго, — это я должен извиниться за то, что второй раз заставил вас покинуть больницу.
— Я предчувствовал, что может произойти нечто похожее, — пробормотал Симура, наклоняясь к Дронго, чтобы тот его услышал. — Я за тебя поручился.
Но… — Он чуть качнулся, и Тамакити поддержал его. — Но… — продолжал Симура, — найди того, кто стрелял в моего брата и в Такахаси. Ты можешь найти, я в этом уверен. Сегодня тебя отпустят. А Тамакити будет тебе помогать.
— Кажется, я вас подвел, — сказал Дронго.
— Нет. Но ты сделал вторую ошибку. Тебе нужно было держаться со всеми, а не оставаться в комнате, где произошло убийство. У нас подозрительно относятся ко всем иностранцам.
Он снова повернулся к прокурору и властно кивнул. Хасэгава поклонился в ответ. И Симура вышел из комнаты. Прокурор недовольно посмотрел на Фумико.
— Вы тоже можете уйти, — пробормотал он. — Мы сами оформим наше решение.
— Ничего, — сказала Фумико, поднимаясь со стула, — я подожду в коридоре, чтобы отвезти господина Дронго домой к сэнсэю. Сколько нужно, столько и подожду.
Она подмигнула Дронго и вышла из кабинета. Хасэгава тяжело опустился на стул. Один из офицеров полиции услужливо сказал:
— Вы приняли верное решение.
— Оформите его документы, — приказал прокурор, показывая на Дронго. — И прикажите установить за ним наблюдение, — тихо добавил он, чтобы его не услышал Сакагами, хотя адвокат и не собирался переводить эти слова своему бывшему клиенту.
Его выпустили через полчаса. Ему вернули часы и деньги, отобранные при задержании. Он получил свои кредитные карточки, ключи от номера в «Хилтоне», обратный билет, который всегда носил с собой, не оставляя его в отеле. Паспорт прокурор Хасэгава оставил у себя.
Дронго забрал все вещи и направился к выходу, когда увидел наблюдавшего за ним Хироси Цубои. Инспектор полиции был в темных очках и в своем твидовом пиджаке. Он с каменным выражением лица смотрел, как Дронго собирается покинуть здание полицейского управления.
— Ты уходишь, — сказал он, коверкая слова. Он почти не знал английского, и весь его лексикон состоял из нескольких слов.
— Ухожу, — кивнул Дронго, глядя на темные очки.
— Ты вернешься.
Цубои ненавидел этого человека. Ему не нравился резкий запах парфюма, исходивший от него, костюм этого щеголя, его манеры. Цубои не понравилось, что за этого человека приехал ходатайствовать сам Кодзи Симура, которого он прежде уважал. Но Симура приехал просить за иностранца, за человека, причастного к покушению на его брата. И Цубои не мог простить такого поступка настоящему японцу. К тому же иностранец жил в «Хилтоне», в этом рассаднике американской культуры.
Дронго пожал плечами, улыбнулся и прошел дальше. Он понимал чувства инспектора. Не каждый день происходят такие убийства. И на месте инспектора полиции любой другой также в первую очередь заподозрил бы этого непонятного иностранца, оказавшегося в розовом зале в момент убийства.
