– Хорошо, – сказал он неохотно. – Если это так необходимо.
– Я понимаю вас, профессор. Кстати, как Анн-Мари?
– Она сильная женщина, война для нее привычнее горячего ужина. Поэтому меня всегда удивляет ее отношение к моим делам.
– О Господи, – вздохнула Мэри, – Вы, мужчины, бываете иногда круглыми идиотами. Она любит вас, профессор, вот и все. Увидимся утром.
Броснан положил трубку. Вдруг потянуло холодом: огонь в очаге ярко вспыхнул. Броснан оглянулся и увидел Сина Диллона, стоявшего в открытом окне с вальтером в левой руке.
– Да благословит нас Господь, – сказал он.
Магазинчик в переулке принадлежал индусу, господину Пателю. Он проявил к Анн-Мари невероятную почтительность: шел за ней с корзиной, пока она обходила полки, отбирая продукты – длинный батон, молоко, яйца, сыр «бри», замечательный пирог.
– Его испекла моя жена своими руками, – уверял он. – Две минуты в микроволновой печке – и у вас превосходная еда.
Анн-Мари рассмеялась:
– Тогда нам остается только добавить большую банку икры и кусок лососины холодного копчения.
Он тщательно упаковал ее покупки.
– Я запишу на счет профессора Броснана, как всегда?
– Спасибо, – сказала она. Он открыл ей дверь.
– Пожалуйста, мадмуазель.
Анн-Мари отправилась обратно по покрытому льдом тротуару, почувствовав внезапно необъяснимый прилив сил.
– Боже, Мартин, время было к тебе благосклонно.
Диллон стянул зубами перчатку с правой руки и нащупал пачку сигарет в своем кармане. Броснан, стоявший в метре от ящика стола, где лежал его браунинг, сделал чуть заметное движение.
– Спокойно, – Диллон поднял вальтер. – Сядь на диван и положи руки за голову.
Броснан молча повиновался.
– Ты наслаждаешься, Син?
– Да, наслаждаюсь. Как поживает твой друг, этот старый педераст Лиам Девлин?
– Жив и здоров. Все еще в Килри, недалеко от Дублина, да ты ведь и сам знаешь.
– Знаю.
– Дело в Валентоне, – небрежно сказал Броснан. – Очень скользкое дело, Син. Связаться с парой бродяг вроде братьев Жобер! Ты теряешь класс!
– Ты так думаешь?
– Вероятно, речь шла о больших деньгах?
– Очень больших, – подтвердил Диллон.
– Надеюсь, ты получил свои деньги вперед?
– Очень забавный у нас разговор. – Диллон начал раздражаться.
– Одна деталь меня просто заинтриговала, – продолжил Броснан. – Что ты хочешь от меня теперь, после всех этих лет?
– Я знаю про тебя все, – ответил Диллон. – Как они выкачивали на тебя сведения обо мне. Полковник Арну, этот старый подонок Фергюсон и девка, что у него на подхвате, некая капитан Таннер. Нет ничего, чего бы я не знал. Видишь ли, Мартин, у меня есть хорошие друзья, которые много знают.
– Вот как. И они были рады, когда ты сел в лужу с госпожой Тэтчер?
– Это была проба пера – вдруг получится? Я обещал им замену. Ты ведь знаешь, как это делается…
– Конечно, а еще я знаю, что ИРА не платит за «попытки» и никогда этого не делала.
– Кто тебе сказал, что я работаю на ИРА? – усмехнулся Диллон. – Сейчас многие хотели бы нагадить англичанам.
Броснан сообразил и решил проверить свою догадку.
– Багдад? – спросил он.
– Извини, Мартин. Этого я тебе не скажу. Броснан продолжил игру:
– Да ладно тебе. Саддам получил сильный удар. Война для него может плохо обернуться. Ему позарез необходимо что-то сделать.
– Перестань. Ты всегда был занудой.
– Президент Буш в Вашингтоне, так что остаются англичане. Тебе не удалось покушение на самую известную женщину в мире, кто будет следующим? Премьер-министр?
– Тебе не надоело гадать, приятель?
– Но я прав, не так ли?
– Черт с тобой, Броснан. Ты всегда был умным ублюдком, – взорвался Диллон.
– Тебе никогда не удастся сделать это, – заявил Броснан.
– Ты так считаешь? Мне придется доказать, что ты ошибаешься.
– Как я уже сказал, ты теряешь чутье, Син. Эта грубая попытка убрать Тэтчер… Она напоминает мне дельце, которое организовал старый Фрэнк Барри в семьдесят девятом, когда он пытался убить британского министра иностранных дел лорда Каррингтона по дороге в Сент-Этьен. Я удивился, узнав, что ты использовал тот же план, но ведь ты всегда считал, что Барри был особенным человеком, не так ли?
– Он был лучшим из всех.
– И в конце концов стал самым мертвым, – добавил Броснан.
– Да. Но тот, кто убил его, смог сделать это, только нанеся удар в спину, – огрызнулся Диллон.
– Неправда, – улыбнулся Броснан. – Мы стояли с ним лицом к лицу, насколько я помню.
– Ты убил Фрэнка Барри?! – прошептал Диллон.
– Кто-то должен был это сделать. Так обычно поступают с бешеными собаками. Кстати, я работал тогда на Фергюсона.
– Ты ублюдок! – Диллон поднял вальтер и тщательно прицелился. В это мгновение дверь открылась и вошла Анн-Мари с пакетами в руках.
Диллон метнулся в ее сторону.
– Берегись! – крикнул Броснан и упал на диван.
Диллон дважды выстрелил в диван. Анн-Мари закричала, но не от страха, а от ярости. Она уронила пакеты и набросилась на него. Диллон попытался освободиться от нее и протиснуться к окну. Броснан дополз до стола, дотянулся до ящика. Анн-Мари вцепилась ногтями в лицо Диллона, он выругался и оттолкнул ее от себя. Она ударилась спиной о перила и упала вниз.
Броснан выдвинул ящик стола, сбросил на пол лампу и в наступившей темноте потянулся за браунингом. Диллон быстро выстрелил еще три раза и, наклонившись, бросился к двери. Броснан выстрелил дважды, но было слишком поздно – дверь захлопнулась. Он встал, выбежал на террасу и посмотрел вниз. На тротуаре лежала Анн-Мари. Он вихрем промчался через гостиную, рванул дверь и, перепрыгивая через ступеньку, полетел вниз. Шел снег. Диллона и след простыл. Ночной консьерж стоял на коленях возле Анн-Мари. Он взглянул на Мартина:
– Здесь был мужчина, профессор, с пистолетом. Он убежал туда, через дорогу.
– Неважно, – Броснан сел на землю и стал качать девушку на руках. – «Скорую помощь», и побыстрее, – крикнул он портье.
Снег усилился. Броснан прижал к себе Анн-Мари и стал ждать «скорую».
Фергюсон, Мэри и Макс Арну наслаждались великолепием ресторана гостиницы «Риц». Они открыли уже вторую бутылку шампанского, и бригадир был в прекрасном настроении.
– Кто это сказал: если человеку надоело шампанское, значит, ему надоела жизнь? – спросил он.
– Несомненно, он должен был быть французом, – заметил Арну.
– Вполне возможно. Я думаю, что пришло время поднять бокал за ту, которая устроила нам этот пир. – Он поднял свой бокал. – За вас, Мэри, любовь моя.
Она собиралась ответить, по вдруг заметила в зеркале инспектора Савари, который что-то говорил метрдотелю.
– Думаю, это вас, полковник, – обратилась она к Арну.
– Что случилось? – Он оглянулся, встал и, пробравшись между столиками, подошел к Савари. Они поговорили несколько минут, бросая взгляды в их сторону. Мэри сказала:
– Я не знаю, как вы, сэр, но я предчувствую что-то плохое.
Не успел он ответить, как вернулся Арну. Его лицо было мрачным.
– Боюсь, у нас ужасные новости, – произнес он.
– Диллон? – спросил Фергюсон.
– Он только что посетил Броснана.
– И что произошло? – нетерпеливо спросил Фергюсон. – С Броснаном все в порядке?
– Да. Была перестрелка. Диллон улизнул. – Арну тяжело вздохнул. – Мадемуазель Оден в больнице святого Луи. Из того, что сказал мне Савари, я понял, что дела ее плохи.
Приехав в больницу, они нашли Броснана в комнате для посетителей на третьем этаже. Он шагал взад и вперед с сигаретой во рту. Его глаза напоминали глаза дикого зверя. В них была такая ярость, какой Мэри Таннер еще никогда не видела.
Она первой подошла к нему.
– Мне так жаль…
– Что произошло? – спросил его Фергюсон. Коротко, холодным тоном Броснан рассказал им все.
Когда он закончил, в комнату вошел высокий седеющий мужчина в хирургическом комбинезоне. Броснан быстро повернулся к нему:
– Как она, Анри? – Повернувшись, он представил его: – Профессор Анри Дюбуа, мой коллега по Сорбонне.
– Ничего хорошего, дружище, – сказал Дюбуа. – Повреждения левой ноги и позвоночника довольно серьезные, но больше всего меня беспокоит травма черепа. Ее сейчас готовят к операции. Я сейчас начну.
Он ушел. Арну обнял Броснана за плечи.
– Пойдем выпьем кофе. Думаю, эта ночь будет длинной.
– Но я пью только чай, – беспомощно ответил Броснан. Его лицо было бледным, с темными кругами вокруг глаз. – Никогда не любил кофе. Странно, правда?
На первом этаже было небольшое кафе для посетителей. В этот поздний час там было пусто. Савари ушел, чтобы заняться формальностями. Остальные сели за угловой столик.
– Я понимаю, ваши мысли сейчас заняты совсем другим, но все же вспомните, может быть, есть еще какие-то детали? – обратился Фергюсон к Броснану. – Что он вам говорил?
