– Правильно. – Дронго поднялся, протянул руку. Моничелли приподнялся и пожал ему руку. Барнард так и не шевельнулся. Уходя, Дронго кивнул и ему.
«Похоже, Антонио Моничелли – единственный нормальный человек в этой компании, – подумал Дронго, – у него нет никаких иллюзий, и он отличается трезвым подходом к действительности. Кристин нужен именно такой мужчина – сильный, уверенный, неровный, не признающий никаких авторитетов. Говорят, что противоположности сходятся. Как там у Пушкина. „Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень“. Или наоборот». Уже прошло столько лет, но он помнил наизусть многие стихи великого поэта. Дронго прошел через внутренний сад, снова вошел в гостиную. Кроме Юхана, он уже успел познакомиться со всеми «действующими лицами». Не похоже, чтобы кто-нибудь из них отправлял эти письма, устраивая Кристин подобный кошмар. Тогда все гораздо хуже. Значит, он должен искать кого-то чужого, постороннего, а это гораздо сложнее.
Дронго сел в лимузин, который медленно поехал по дорожке, ведущей к воротам. Они успели выехать на дорогу, когда показался второй лимузин, направлявшийся к вилле.
– Это сама миссис Линдегрен, – с уважением сказал водитель. Дронго оглянулся. Машина уже въезжала во двор. Дронго закрыл глаза и откинул голову на подушку. Завтра он вылетит на этот далекий остров. Завтра он окажется в тропическом раю. Но все это будет завтра. А сегодня он полулежит в лимузине, направляющемся в его отель. Дронго даже не мог предположить, что завтра начнется его самое сложное дело, в котором он потерпит поражение.
Утром он выехал на заранее заказанном такси в аэропорт. После трагедии одиннадцатого сентября две тысячи первого года и августовских попыток взрывов самолетов в Лондоне в каждом американском аэропорту проверка занимала довольно много времени. Хотя нужно отдать должное американцам, они проверяли быстро и не суетливо в отличие от проверок в европейских аэропортах, где подобные акции проводились прямо-таки на истерическом уровне с явными признаками легкой паранойи.
Самолет взлетел точно в срок и взял курс на Майами. Дронго, сидевший в салоне бизнес-класса, недовольно посмотрел вниз. До Майами лететь далеко, больше пяти часов, и на этом маршруте самолет обычно сильно трясет, сказывается близость к экватору и огромным степным просторам Аризоны и Техаса. Он поморщился. Если бы не пересадка в Майами, он бы с удовольствием немного выпил, чтобы успокоиться. К его удивлению и сожалению, это было единственное средство, которое эффективно действовало на любом рейсе, позволяя расслабиться и даже немного подремать.
Неприятности начались почти сразу же. Уже через полчаса самолет попал в зону турбулентности. Пока трясло не так сильно, командир лайнера даже не включал сигнала, чтобы пассажиры пристегнулись. Воспользовавшись этим, Дронго вызвал стюардессу и попросил принести ему стакан водки и стакан томатного сока с двумя лимонами. Третий стакан должен быть с двумя кубиками льда. Смешав все эти ингредиенты, он выпил «Кровавую Мэри» и почувствовал себя гораздо лучше. К тому же закончилась и зона турбулентности. Над Техасом опять сильно затрясло, и командир попросил всех занять свои места и пристегнуться. Дронго опять вызвал стюардессу. Он снова попросил принести ему точно такие же три стакана. После второй «Мэри» ему стало не так страшно. Но самолет по-прежнему бросало вверх и вниз. Дронго выпил третью «Мэри» и абсолютно успокоился. Самолет трясло почти до самой посадки, но он чувствовал себя гораздо спокойнее. И если после первого коктейля он еще изрядно нервничал, то после второго успокоился, а после третьего вообще летел, не замечая никакой тряски.
В Майами они приземлились вечером, сказалась разница во времени. В аэропорту нужно было подождать около двух часов. Он прошел в ресторан и заказал крепкий чай с лимоном. После трех стаканов ему стало заметно лучше. Но теперь ему предстоял абсолютно дикий перелет чуть ли не через половину океана. Барбадос находился несколько в стороне от Малых Антильских островов, которые тянулись длинной грядой от Северной Америки до Гаити. Словом, нужно было лететь еще более трех часов, чтобы приземлиться в Бриджтауне.
Когда он садился в самолет, то был уверен, что на сегодня все приключения закончились. Но он ошибался. Они только начинались. Если раньше трясло над степными просторами Северной Америки, то теперь авиалайнер просто бросало из стороны в сторону над темнеющим океаном. Они обогнули Багамские острова и взяли курс на юго-восток. Если раньше он летел в относительно большом семьсот шестьдесят седьмом «Боинге», то теперь – в небольшом семьсот тридцать седьмом, который казался игрушкой среди порывов разъяренного ураганного ветра.
Стюардесса почти не появлялась в небольшом салоне бизнес-класса. Дронго с нарастающим раздражением и страхом подумал, что больше никогда в жизни не согласится лететь в такую даль. Барбадос находился совсем недалеко от экватора, и чем дальше самолет продвигался на юг, тем сильнее становился встречный ветер. Через полтора часа после взлета самолет начало бросать так сильно, что казалось, он вот-вот развалится на куски. Даже пассажиры, привыкшие к подобным перелетам, начали проявлять беспокойство. Дронго с трудом поднялся, прошел к стюардессе и потребовал бутылку водки. Но у стюардессы были только джин, ром и виски. Он, разозлившись, взял бутылку джина. Затем забрал стакан, наполненный кусочками льда, и две банки тоника.
Самолет трясло так, что, вернувшись на место, он с трудом открыл бутылку и в результате выплеснул часть джина себе на брюки. Затем налил джин в стакан и, не думая, залпом выпил его. Самолет по-прежнему дико трясло. Он налил второй стакан, залил его тоником. Пожалел, что не успел взять лимон, но выпил и эту порцию. Через полчаса он с удивлением обнаружил, что джин закончился. При такой тряске он умудрился выпить поллитровую бутылку джина. Самолет по-прежнему страшно трясло. Он зло посмотрел на чернеющий внизу океан и закрыл глаза.
Его разбудили, когда самолет пошел на посадку. Табло «пристегните ремни» не гасло во все время полета. Стюардесса попросила его поправить кресло и не спать. Лайнер пошел на посадку. На часах было около одиннадцати. Когда он наконец получил свой багаж и вышел из здания аэропорта, было уже без пятнадцати двенадцать.
У выхода стоял темнокожий мулат лет сорока. С щегольскими усиками и в темных очках, он был в какой-то смешной соломенной шляпе и светлом костюме. В руках он держал табличку с надписью «Мистер Дронго». Дронго подошел к нему.
– Вы ждете меня? – недовольно спросил он, показывая на плакат.
– Если вы мистер Дронго, то вас, – сказал мулат на хорошем английском. Дронго кивнул, чувствуя, как его мутит. Голова гудела. Эти два перелета изрядно вымотали его. Мужчина с удивлением смотрел на эксперта. Кажется, этот гость успел основательно приложиться к бутылке, прежде чем сошел с самолета.
Мулат забросил чемодан на заднее сиденье джипа и показал Дронго на место рядом с собой. Дронго едва не упал, усаживаясь в машину. Дико болела голова. Он успел пристегнуться и оглянулся по сторонам. Аэропорт был небольшим, и прилетевший ночью самолет выполнил последний рейс в эти сутки на Барбадос.
Водитель, взглянув на гостя, едва заметно усмехнулся. Многие туристы из Европы, прибывали на остров в подобном нетрезвом состоянии, сказывалась отдаленность острова и эта тряска во время перелета. Но пьяный эксперт на остров еще не прилетал.
– Как вас зовут? – спросил Дронго, чувствуя изжогу. «Нужно было купить в аэропорту бутылку воды», – с сожалением подумал он.
– Рауль Моранте, – вежливо ответил мулат. Он уже собирался тронуться, когда Дронго остановил его.
– Купите, пожалуйста, бутылку воды, – попросил он, – кажется, мне совсем плохо. Я дам вам деньги.
– Не нужно, – усмехнулся Рауль, – на заднем сиденье есть несколько бутылок воды. Можете взять одну. Если сумеете перегнуться.
– Постараюсь, – Дронго повернулся и, протянув руку, сумел нашарить одну бутылку. Он пил жадно, разбрызгивая воду на себя.
Рауль снова усмехнулся. Гость явно злоупотребил алкоголем.
– У вас всегда так тепло? – спросил Дронго, когда Моранте включил кондиционер.
– Всегда, – ответил Рауль. – Тридцать градусов – нормальная температура для нашего острова. Но по вечерам бывает прохладнее.
– Тогда выключите кондиционер, и я открою окно. Для меня это нормальная погода.
Рауль несколько озадаченно взглянул на приехавшего. Для американцев и европейцев подобная погода, даже глубокой осенью, считалась очень душной. Но похоже, этот эксперт был с юга. Он выключил кондиционер и открыл окно.
– Когда приезжает вся группа? – уточнил Дронго.
– Завтра вечером, – сообщил Рауль, – у них будет свой зафрахтованный самолет. Вам нужно что-то привезти из Лос-Анджелеса? Вы оставили там свои вещи?
