Вбежавшие фээсбэшники уже поднимали Кикнадзе с пола, кто-то обыскивал убитого. Суслова подошла к журналистам.
— Извините, ребята, — сказала она, — придется вас арестовать.
— Вы с ума сошли? — занервничал один из них, молодой. — Почему?
— Что происходит? — спросил тот, что постарше.
— Только что была предотвращена попытка покушения на министра финансов Полетаева, — объяснила Суслова, — но об этом никто не должен знать. По крайней мере до пятницы. Поэтому и придется вас задержать. Согласно закону, мы имеем на это право. А через семьдесят два часа освободим. Не беспокойтесь, мы не отправим вас в сизо. В какой-нибудь загородный дом.
— Это произвол, — гневно сказал молодой журналист.
— А потом вы дадите нам эксклюзивное интервью, — заявил журналист, видимо, более опытный.
— Договорились, — кивнула Суслова без тени улыбки.
Полковник лежал на стульях, его рука бессильно повисла. Кто-то из офицеров пытался наложить ему на рану повязку. Суслова позвонила в приемную.
— Пусть начинают съемку, — сказала она, — только предупредите, что у них в запасе всего минута. И пусть в кабинет министра войдут трое наших сотрудников. Так надежнее. Следите за прессой, никого не подпускайте слишком близко к Полетаеву.
Она положила трубку, посмотрела на Кикнадзе и только сейчас обнаружила на своем жакете пятна крови. Потом взяла мобильный телефон, набрала нужный номер и сообщила:
— У нас ЧП. Ранен Первый. Необходима срочная помощь. Повторяю, у нас ЧП.
День первый. Москва
16 часов 52 минуты
Ему доложили о случившемся сразу, как только из Министерства финансов пришло сообщение о том, что ранен Кикнадзе. Директор ФСБ никак не мог поверить в случившееся. Он переспрашивал дежурного, словно подозревая его в неудачной шутке, в издевательстве над здравым смыслом. Поверить во вторую попытку покушения на Полетаева было просто невозможно. Еще более невероятным казался тот факт, что полковник Кикнадзе — один из лучших специалистов в области антитеррористической деятельности — оказался выведенным из строя уже через три часа после того, как его прикрепили к Полетаеву. Поэтому ликвидацию террориста нельзя было считать успехом. Вторичная попытка террористического акта означала скорее провал ФСБ. Бандиты бросили вызов всем правоохранительным органам. Хотя вряд ли нашлась бы в мире антитеррористическая служба, способная, как ФСБ, провести расследование и установить виновных уже через несколько часов после попытки покушения.
Директор еще переваривал информацию, когда позвонил Потапов и попросил разрешения зайти. «Опять будет просить за своего эксперта», — недовольно подумал директор, но ничего не сказал. И в этот момент позвонил премьер-министр.
— Что происходит? — Премьер едва сдерживал гнев. — У нас сегодня встреча с американским послом. На ней должен быть и Полетаев. А на министра, оказывается, в Москве устроили охоту, как на какую-нибудь куропатку. У нас есть органы или у нас их нет? Я звонил в службу охраны, там сказали, что сегодня с двух часов дня ваши сотрудники взяли под охрану самого Полетаева и его семью. В чем же дело? Почему вторично упустили террористов?
— Мы не упустили, — взволнованно ответил директор, вытирая пот со лба, — наоборот, предотвратили покушение. Террорист пытался проникнуть в кабинет Полетаева под видом журналиста, но наши сотрудники ему помешали. Кстати, один из них ранен.
— Это уже второй случай за день, — грозно напомнил премьер-министр, — вы, кажется, говорили, что у вас есть специалисты. Раз террорист убит, вопрос можно считать закрытым?
— Пока неизвестно, — признался директор, не желая вводить премьера в заблуждение. Ведь если убитый окажется не Слепневым, придется начинать все сначала.
— А когда будет известно? — сорвался на крик премьер. — В общем, так. Меня не интересует, какие вы примете меры. Полетаев завтра улетает в Лондон на моем самолете. А в пятницу его выступление в Думе. И если до пятницы с ним что-то случится, я лично буду просить президента о вашей отставке. До свидания.
Он швырнул трубку, не дожидаясь ответа. Директор ФСБ тяжело вздохнул, и в этот момент в кабинете появился Потапов.
— Звонил Корниенко, — доложил он, — они проверяют личность застреленного террориста. Но уже сейчас ясно, что это не Слепнев. По отпечаткам пальцев.
— Черт возьми, — пробормотал директор, — значит, все сначала.
Потапов сел за стол, положил перед собой папку.
— Руководство группой временно возложено на подполковника Суслову. Но, я думаю, будет правильно, если мы заменим Кикнадзе на Руднева.
— Вы же сказали, что он уехал к брату.
— Уже приехал. После перерыва вышел на работу. Только что позвонил мне. Узнав, что Кикнадзе ранен, изъявил готовность возглавить группу. Они с Кикнадзе большие друзья.
— Нам только кровной мести не хватало, — буркнул директор.
— Не тот случай, — возразил Потапов. — Руднев — настоящий боец. Профессионал. Он сделает все, чтобы обеспечить охрану Полетаева на должном уровне.
Директор молчал.
— Кроме того, — продолжал Потапов, — у нас нет специалистов такого класса. Руднев справится.
— Хорошо, — кивнул директор, — согласен. Как там Кикнадзе? Жить будет?
— Врачи уверяют, что будет. Хотя рана тяжелая. К счастью, его Суслова подстраховала. Надо надеяться, что все обойдется. Корниенко и его люди работают непосредственно на месте. Стараемся предотвратить утечку информации.
— Правильно, — согласился директор, — паника нам в Москве ни к чему.
— И еще… — начал Потапов, показывая на папку.
— Нет, — быстро проговорил директор, — я знаю, о чем вы хотите сказать. Нет. Опять о вашем эксперте? Не верю в героев-одиночек. Времена частный детективов прошли. Это в книжках интересно читать, как они сидят, трубки курят и решают разные аналитические задачи. Сейчас время компьютеров, нам такой специалист не нужен.
— Он не курит, — заметил Потапов.
— Что? — не понял директор.
— Он не курит, — повторил Потапов, — у нас есть подробный отчет по нескольким его операциям. Можете посмотреть. Слепнева нельзя поймать с помощью компьютеров. Здесь нужен аналитик, который умеет нестандартно мыслить. Как «ликвидатор».
— Нет, — твердо сказал директор, — и давайте закроем эту тему.
Зазвонил телефон. Директор повернул голову и едва сдержал готовое вырваться проклятие. Это снова был телефон прямой связи с президентом. Когда президент звонит дважды в день, это не сулит ничего хорошего. Значит, он всерьез чем-то расстроен. Директор вздохнул и поднял трубку.
— Мне доложили, что в Министерстве финансов была перестрелка, — грозно произнес президент, — это значит, не мы им, а они нам войну объявили. Это значит, что террористы окончательно распоясались, а наши службы против них бессильны…
«Откуда, откуда он мог так быстро узнать?» — ломал голову директор ФСБ. По существующему положению о таких событиях он должен был лично информировать главу государства. Можно было немного потянуть время и представить случившееся совсем в другом свете. Рассказать, как героически сотрудники ФСБ предотвратили покушение. Как бандит ранил полковника Кикнадзе, сообщить, наконец, о ликвидации террориста. Но кто-то опередил директора и навредил ФСБ, сделав акцент на проколе контрразведки. Кто бы это мог быть?
— За сегодняшний день это второй случай. Если ваши сотрудники не способны должным образом охранять министра, не нужно было браться, — продолжал бушевать президент.
«Охранять», — услышал наконец директор нужное слово и все понял. Конечно, это дело рук начальника службы личной охраны президента. Ему проще, чем директору ФСБ, увидеть главу государства, вот он и воспользовался этим, чтобы подставить коллегу.
— Мы сумели помешать террористу, — твердо сказал директор, — наши сотрудники уничтожили его на месте. В противном случае все могло кончиться трагически.
— Вот и пойми, кто из вас прав, — вышел из себя президент и предупредил: — Вы лично отвечаете за порядок в городе. В пятницу у нас важное заседание. И если снова что-нибудь случится, я буду считать, что нас подвели именно сотрудники ФСБ. И сделаю соответствующие выводы. Вы меня поняли?
— Понял, — ответил директор.
Президент, не попрощавшись, закончил разговор, а директор еще несколько секунд ждал и лишь потом осторожно положил трубку, перевел дух и громко выругался. Потапов, видя его состояние, подумал, что сейчас лучше не настаивать. Он уже собрался выйти из кабинета, когда директор его остановил:
— Подождите!
Потапов обернулся.
— Дайте мне вашу папку, — сказал директор, морщась, словно от сердечной боли, — может, нам в самом деле задействовать и его? Я, правда, не верю во всякую чертовщину, но сейчас все средства хороши. А вдруг он сумеет нам помочь?
