Шавасс быстро набрал воздуха и нырнул за маузером. Ключи оказались в десяти футах в стороне, и ему пришлось отодвинуть тело Ташко, чтобы взять их. Глаза албанца смотрели в вечность, кровь коричневыми струйками поднималась с разбитого лица. Шавасс повернулся и поплыл к краю бассейна.
Он посидел на борту, может быть, минут пять, его грудь вздымалась, пытаясь вдохнуть свежего воздуха в измученные легкие. Когда он почувствовал себя немного лучше, встал на ноги и поднялся по лестнице. Ему пришлось попробовать четыре ключа, прежде чем он нашел нужный. Открыв дверь, Шавасс обернулся и в последний раз посмотрел на Ташко, который глядел на него, как и то лицо, выложенное из мозаики. Он выключил свет, закрыл дверь и запер ее.
В коридоре было тихо, и ему никто не встретился по пути обратно. У дверей склада все еще валялся опрокинутый стул часового. Пол поставил его на ножки, а потом сунул маузер в карман и нащупал там ключи.
Пока он возился с ними, у решетки двери появился Джулио. Орсини посмотрел по обе стороны коридора, и на его лице отразилось замешательство.
– А что случилось с Ташко?
– Он допустил ошибку, – ответил Шавасс, открывая настежь дверь. – Последнюю ошибку. Нам надо уходить.
Пол повернулся и пошел по коридору, запомнив путь, которым его вели сюда. Винтовая каменная лестница вела на второй этаж, другая – в цокольный. Все кругом было тихо, и он шел по коридору с выбеленными стенами, остановившись только для того, чтобы внимательно проверить вход в холл. Там не было часового, да и зачем он здесь нужен? Здание окружено двумя кольцами тридцатифутовых стен, и главные ворота в каждой строго охраняются.
Орсини еще раньше узнал, каким путем им удалось проникнуть в монастырь, и теперь громадный итальянец беспрекословно следовал за Шавассом, а девушка шла с ним рядом.
Они держались в тени стены, стараясь быть подальше от караульного помещения, где в окнах горел свет, а потом вошли под аркаду через пролом в разрушенной стене. Там было очень темно, и Шавасс осторожно крался между колоннами, а потом повернул в проход, который вел к подвалам.
Ему пришлось осмотреть три из них, пока он не нашел тот самый, с решеткой, и Орсини, вцепившись в нее железной хваткой, сдвинул ее в сторону.
– Я пойду первым, – скомандовал Шавасс. – Потом Лири. Ты идешь последним, Орсини, и вернешь решетку на место, когда спустишься.
Он съехал на спине по каменному желобу, закрыв лицо руками, чтобы защитить его, и с плеском опустился на дно тоннеля. Лири последовала за ним так быстро, что свалилась на него, едва он успел твердо стать на ноги. Орсини присоединился немного погодя, и они образовали маленькую группу.
В тоннеле было так темно, что беглецы не могли различить лиц друг у друга.
Шавасс сказал:
– Это вам не пикник. Что бы ни случилось, держитесь теснее. Если только мы сможем попасть в главный тоннель, то там уже нельзя ошибиться, потому что течение направлено в сторону реки.
– Что бы ни случилось, это лучше, чем оставаться, где мы были, – изрек Орсини. – Двинемся.
Шавасс пошел вперед, а Лири держалась за подол его непромокаемой куртки. Это было какое-то странное ощущение клаустрофобии, которого он никогда прежде не испытывал, и все-таки у него не было страха. Сейчас темнота была им другом, скрывала их побег и обнимала мягкими руками. Он был благодарен ей.
Через некоторое время они попали из тоннеля в центральную пещеру. Шавасс стоял по пояс в вонючей воде и смотрел в темноту.
– Отец Шеду отсчитывал восьмое отверстие слева от того места, откуда мы вышли, Пол, – подсказала Лири.
– Держитесь за мной, вы оба. У меня появилась идея.
Он вынул маузер, навел его в воду и выстрелил. В короткой вспышке выстрела отверстия тоннелей зияли, словно открытые черные раны. Шавасс выстрелил еще раз, быстро считая, а потом двинулся через пещеру.
Ощупью он нашел отверстие и удовлетворенно хмыкнул.
Через пятьдесят ярдов проход влился в главный тоннель, и послышались плеск и бульканье воды, текущей к реке. И вонь, казалось, немного уменьшилась, и, идя вдоль стены, Шавасс старался дышать глубже, чтобы хоть немного утихомирить боль в голове.
И вот из темноты показался причал и забрезжил тусклый свет от свечи, которая горела в нише, где висела икона. Плоскодонка Лири была все еще привязана внизу у подножия лестницы. Шавасс уселся на край причала и протирал глаза тыльной стороной ладони.
– Сколько у тебя горючего в этой штуковине? Хватит, чтобы доставить нас на побережье?
– Думаю, что хватит. По крайней мере на большую часть пути.
– Но нам нужен компас, чтобы добраться до «Буона Эсперанца», – заявил Орсини. – Особенно, если придется идти в темноте.
– Мы не можем позволить себе ждать зарю, – возразил Шавасс. – Утром Капо пошлет туда Франческу на шлюпке. Если мы хотим прижать их, надо выходить сейчас же.
– У отца Шеду наверняка есть компас, – сказала Лири. – Ждите здесь. Я пойду и достану его.
Она поднялась по ступеням, и за ней захлопнулась дверь. Орсини опустился рядом с Шавассом.
– Что за девушка! Многие из них уже давно бились бы в истерике.
– Она должна пойти с нами, – сказал Шавасс. – Лири ведь не может теперь оставаться здесь?
– А как насчет разрешения на въезд в страну? Я знаю, что беженцу можно такое получить.
– Об этом не беспокойся. Я знаком с нужными людьми в министерстве в Риме. Все будет в порядке. Мы даже подберем ей работу. Она это вполне заслужила.
– А может быть, Лири вовсе не нуждается в работе.
Шавасс с любопытством взглянул на него:
– Ты что-то здорово забегаешь вперед, не так ли?
Орсини пожал плечами:
– Ты всегда знаешь все наперед, что в этом хорошего? Конечно, я на двадцать лет старше ее.
– А вот это не должно беспокоить тебя. Она умеет отличать настоящего мужчину.
Он сидел, и его раненая левая рука сильно разболелась. Силы постепенно покидали его, но вот наверху стукнула дверь, и отец Шеду спустился по лестнице вместе с Лири.
– Так выходит, что чудеса все еще случаются, – сказал он, подходя к ним.
– Мой друг Джулио Орсини, святой отец, – представил Шавасс. – Как хорошо, что вы сохранили этот секрет. Они и представления не имеют, как мы проникли за стены монастыря.
Священник налил бренди в две оловянные кружки и передал Лири небольшую корзинку.
– Боюсь, что здесь не очень-то много еды. Хлеб, сыр и немного вяленого мяса. Богатая, полная жизнь еще придет.
– Мы поедим, когда тронемся в путь, – сказал Шавасс.
Он отпил немного бренди и закашлялся, когда крепкий напиток обжег ему горло.
– Лири рассказала мне, что произошло, – сказал священник. – Мне было больно узнать, что та женщина предала вас.
– И она будет продолжать эту игру, если мы не успеем остановить ее, – ответил Шавасс. – Лири полагает, что у вас есть компас?
Священник протянул коробочку, нажал маленькую пружинку, и крышка открылась. Шавасс рассмотрел ее, обратив внимание на надпись: «W.D. 1941» и широкую стрелку.
– Выпуск британской армии?
– Это сувенир из другой жизни. Возьмите его вместе с моим благословением. – Он повернулся к Лири и опустил руку ей на плечо. – А что станет с тобой, Лири?
– Она пойдет с нами, отец, – грубовато ответил Орсини. – Я позабочусь о ней.
Священник испытующе посмотрел на него, а потом улыбнулся:
– Пути Господа неисповедимы. Так поезжайте же, все трое, пока еще есть время.
Они залезли в лодку, и Лири взяла румпель. Звук мотора, когда он завелся, казалось, заполнил всю пещеру, и лодка быстро отошла от причала.
Когда они проходили сквозь темный выход из пещеры, Шавасс оглянулся и увидел, что францисканец все еще стоит и наблюдает за ними. Через мгновение они вошли в главное русло и пошли вниз по течению, в темноту.
После дождей, прошедших в предгорьях на севере, река бурлила и с ревом стремилась к морю.
Утлая лодка постоянно заливалась водой, и Шавасс с Орсини по очереди вычерпывали ее старым оловянным ковшом. Они съели всю еду, которой снабдил их священник, и прикончили бутылку бренди.
Шавасс сидел на носу лодки в куртке с поднятым воротником, чтобы защититься от брызг. Ему очень хотелось курить. Он пытался предугадать, что сделает Капо. Может быть, ему удастся до зари перерезать реку в нижнем течении. Тогда он сумеет подослать Франческу на шлюпке, и Карло проглотит любую чушь, которую она ему преподнесет.
Примерно через полчаса мотор начал давать перебои, потом и вовсе заглох. Шлюпку начало сносить в сторону сильным течением.
Лири закричала:
– Там под сиденьем есть весла. Попробуйте удержать лодку.
Шавасс в темноте нащупал два плохо обструганных весла. Он перегнулся за борт и погрузил одно из них в воду, навалился на него изо всех сил, и постепенно ему удалось вернуть лодку на стремнину.
Орсини пробрался на корму, и после некоторых усилий ему удалось поднять мотор из воды на борт. Он ощупью старался обнаружить неисправность, и немного спустя его чувствительные пальцы нащупали сломанный провод, ведущий к одной из свеч. Провод был старый, и изоляция крошилась у него под пальцами, но он все-таки ухитрился скрутить оборванные концы и попытался включить стартер. Мотор провернулся раз-другой, а потом все-таки заработал. Шавасс с облегчением откинулся на спинку скамьи.
