– Минутку…
Бондарь склонился над сигаретной пачкой, исписанной угловатым почерком Арианы. Импровизировать она явно не любила. Послание уложилось в две строчки:
НА ДОЛГУЮ ПАМЯТЬ. АРИАНА ПАТРИЧА.
– Тут неразборчиво. – Бондарь ткнул пальцем в последнее слово. – Патри… Патрисия?
– Патрича, – сказала Ариана.
Было очевидно, что она произнесла свою фамилию с некоторым смущением. Звучало это действительно не слишком благозвучно, но Бондарь восхитился:
– Как экзотично!
– Бросьте, – отмахнулась она.
– Погодите, погодите. – Бондарь как бы задумался, а потом театрально хлопнул себя по лбу. – Не так давно я слышал эту фамилию. Вообще-то я приезжий, но в Севастополе у меня много друзей. На прошлой неделе меня пригласили в одну компанию, и там кто-то хвастался, что у него роман с красавицей-гречанкой. – Бондарь почесал шрам на подбородке. – Кажется, это был изрядно подвыпивший морской волк. Забавный дядька.
– Понятия не имею, о ком идет речь, – отрезала Ариана.
– Разве у вас нет знакомых моряков?
– Ни моряков, ни летчиков, ни даже водолазов. Я предпочитаю общаться с людьми творческих профессий.
В ее глаза словно напустили тумана. Только что зрачки Арианы были серо-голубыми, и вдруг всякий намек на синеву из них испарился, сменившись сплошным стальным оттенком. Бондарю это понравилось. Если женщина упускает возможность похвастаться наличием поклонника, то на это должны иметься веские причины. Ариана определенно не желала откровенничать о своих отношениях с капитаном Малютиным. И поспешила прервать беседу.
– Думаю, для первого раза достаточно, – сказала она. – Было приятно поболтать с вами, но через пару минут начнется программа.
– Так подарите мне эти две минуты! – воскликнул Бондарь с жаром, которого он вовсе не испытывал. – Для меня встреча с вами – настоящий подарок судьбы.
– Глупости какие! – Ариана покосилась на картонку в руке собеседника. – Можно подумать, что я вас осчастливила.
– Представьте себе, – подтвердил Бондарь. – Хотел бы я преподнести вам ответный подарок.
– Свою роспись на сигаретной пачке? – Ее губы тронула ироничная усмешка.
Он напустил на себя таинственность:
– Что-нибудь более существенное… гораздо более существенное.
В глазах Арианы вспыхнули искорки неподдельного интереса:
– Кстати, вы ничего не рассказали о себе, Евгений… Евгений…
– Предлагаю перейти на «ты», – воспользовался случаем Бондарь.
– Чем же вы… ты… занимаетесь… занимаешься? Если это не секрет.
– Какие могут быть от тебя секреты? У меня в Москве собственное турагентство. Я приехал к вам, чтобы разработать концепцию нового маршрута.
– Ты не похож на бизнесмена, – заметила Ариана.
– А я к этому и не стремлюсь. По натуре я искатель приключений, а не деловой человек. Авантюрист…
– Это я уже поняла.
– С душой неисправимого романтика, – поспешил Бондарь закончить мысль.
С улицы донеслись пронзительные трели базук. Словно пара свихнувшихся балалаечников вздумала состязаться в громкости своих инструментов.
– Ну вот, ребята заиграли «Шербурские зонтики», – сказала Ариана, прислушавшись. – Как только номер закончится, я должна выйти на сцену.
Бондарь притворился опечаленным:
– Позволь мне хотя бы позвонить.
– У меня нет телефона, – ответила Ариана, проявляя все более явные признаки нетерпения. – Но вы можете заглядывать сюда, если возникнет такое желание.
– Мы опять на «вы»?
– Я имею в виду тебя и твоего приятеля.
– Это мой компаньон.
– Пусть будет компаньон. – Во взгляде Арианы безошибочно читалось недосказанное: «Плевать мне на вас обоих, на тебя и на твоего компаньона».
– Во сколько ты обычно освобождаешься? – не сдавался Бондарь.
Она высокомерно выгнула бровь:
– Около трех, а что?
От этого «а что» повеяло ледяным холодом, если не сказать вечной мерзлотой. Направившись ко входу на террасу, Ариана зацепила каблуком мраморный пол, и металлическая набойка взвизгнула, как если бы кто-то царапнул по стеклу гвоздем.
– Хочу пригласить тебя посидеть где-нибудь, – не сдавался Бондарь, шагая следом.
– Не выдумывай. Для ужина будет слишком поздно, а для завтрака – рано.
Они вышли на летнюю площадку, где музыканты наяривали последние такты «Шербурских зонтиков», ускоряя темп, как будто стремились перещеголять друг друга уже не в громкости, а в ловкости пальцев. Многие из присутствующих с интересом уставились на певицу и сопровождающего ее Бондаря. Сперва он решил, что они просто любуются красивой парой, но потом вспомнил про просвечивающиеся трусики спутницы и почувствовал себя человеком-невидимкой.
– Все равно я от тебя не отстану, пока ты не дашь мне еще один шанс, – твердо заявил он.
Смерив его оценивающим взглядом, Ариана сказала:
– Ладно. Уговорил. Подъезжай завтра после обеда на Фиолент.
– Что такое Фиолент?
– Мыс, где самое чистое море, самые отвесные скалы и самый пустынный пляж. Туда можно добраться двенадцатым и тринадцатым троллейбусом или на маршрутке.
– Я похож на человека, который ездит общественным транспортом?
– Но ты не при собственной тачке, верно? – усмехнулась Ариана.
– Как ты догадалась? – спросил Бондарь.
– Ты пил вино, а в Севастополе самые лютые гаишники в мире. Сесть за руль в нетрезвом виде отважится разве что сумасшедший.
На середине этой фразы оркестр смолк, и голос Арианы прозвучал чересчур громко. Некоторые из мужчин даже прервали созерцание ее трусиков, соизволив наконец поднять глаза. Половина из них впервые обратила внимание на лицо девушки.
– В общем, до завтра, – сказала она.
– Эй, как найти тебя в этом Фиолете? – поспешно спросил Бондарь.
Ариана обернулась не раньше, чем сделала два решительных шага в сторону эстрады.
– Сказано же тебе: пляж там пустынный, почти безлюдный. Доберешься по шоссе до остановки «Маяк» и смело спускайся к морю. Мимо не пройдешь, не волнуйся. – Она ехидно улыбнулась. – Тем более что мы загораем там всей компанией.
– Компанией? – вырвалось у Бондаря.
– Конечно, – подтвердила Ариана все с той же насмешливой миной. – Коллектив у нас маленький, но очень дружный. Мы практически не расстаемся.
– Надеюсь, мне удастся влиться в ваш дружный коллектив, – пробормотал Бондарь.
– Будет видно.
Больше Ариана не обернулась. Взывать к ее непреклонной и прямой, как доска, спине было бесполезно. Поэтому Бондарь перевел взгляд ниже. Виляющие при ходьбе бедра девушки удалялись от него не столь решительно, как ее спина. Она была заинтригована. Предназначенное расставание обещало встречу впереди.
* * *
В половине четвертого ресторан покинули последние посетители. Бондарь с Костей сидели в заблаговременно пойманном такси и слушали музыку. Водитель дремал. Его ничуть не удивила просьба незаметно проследить за барышней, к которой якобы возревновал душной южной ночью один из клиентов. Водитель просто назвал свою цену и моментально отключился, привалившись к дверце. Из его приоткрытого рта вырывался густой запах уксуса и лука. Бондарь был вынужден выкурить лишнюю сигарету, чтобы не дышать этой гадостью…
Музыканты вывалились из ресторана оживленной гурьбой. Блондинка и скрипач уехали первыми, воспользовавшись услугами частника, подкарауливавшего клиентов в бежевой «Волге» с оленем на капоте. Остальные дружно полезли в припаркованный у входа микроавтобус.
– Надежды ма-аленький оркестрик, – фальшиво пропел Костя и похлопал водителя по плечу. – Проснитесь, граф, нас ждут великие дела.
Выждав пару минут, такси двинулось следом за микроавтобусом. Улицы были пустынны, приходилось соблюдать приличную дистанцию.
В просветах между домами мелькала гавань с огоньками кораблей. В открытые окна такси врывались то восхитительные ароматы цветочных клумб, то зловоние помоек. Такси обогнало ватагу матросов, горланящих песню про славный «Варяг». Слева промелькнула старинная пролетка. Голова запряженной в нее лошади склонилась до земли. Кучер притворялся, что любуется звездами. За его спиной находилась скамья, на которой лежал напившийся до беспамятства мужчина. Можно было не сомневаться, что если в его карманах остались деньги, то скоро это недоразумение будет исправлено.
Не доезжая до центра, микроавтобус свернул влево. Потянулись узкие извилистые улочки, уходящие вверх все круче и круче. Два следующих друг за другом автомобиля миновали парк, в котором самозабвенно стрекотали мириады цикад. В темноте промелькнула белая скульптура атлета, которую легко было принять за привидение. Под колесами такси бугрилась булыжная мостовая. Водитель, которому было велено ехать с выключенными фарами, скрипел зубами всякий раз, когда машину подбрасывало на очередной выбоине.
– Боюсь, он сотрет свои зубы до десен, пока мы доберемся до места, – шепнул Костя Бондарю.
