Пока она найдет топливо, Кали и ее головорезы окажутся за спиной. И тогда уж Кали не станет вести переговоры. Ведь она безумна, как взбесившийся слон, которого необходимо пристрелить.
Саманта глянула на сумку с долларами. Сейчас она не раздумывая отдала бы половину ее содержимого за канистру бензина и час лишнего времени. Джунгли редели, уступая место речному берегу. Ей даже негде будет спрятаться после того, как она бросит бесполезный джип.
Саманта проехала последний поворот, за которым начинался длинный прямой участок дороги, и увидела приближающийся “форд”. Это была неожиданная удача. Она пригрозит водителю пистолетом и отберет машину. Саманта резко нажала на тормоз, и джип остановился, почти полностью перегородив шоссе. Обе машины замерли в метре друг от друга.
Саманта узнала Малко и в ту же секунду поняла, что разворачивать “форд” слишком поздно. У нее появилась отчаянная идея. Она бросила сумку с деньгами на заднее сиденье “форда” и крикнула, нажимая на газ джипа:
– Деньги здесь! За мной гонится Кали...
Все произошло так быстро, что Малко даже не понял, видел ли его водитель движение Саманты. Таксист, не говоря ни слова, уже тронулся с места.
Через двести метров справа от дороги показалась широкая тропа, ведущая в деревню. Малко жестом попросил шофера свернуть туда. Обрадовавшись, что у клиента наконец пробудился интерес к местным достопримечательностям, тот поспешно подчинился.
Через минуту по шоссе в противоположном направлении с бешеной скоростью промчался “мерседес” Кали, одержимой жгучим желанием вернуть свои доллары.
Глаза Саманты были готовы выскочить из орбит. Напрягая все мышцы и до скрипа сжимая зубы, она пыталась сопротивляться боли и страху. Она знала, что скоро умрет, и смерть ее будет невероятно мучительной.
Пракасан, который медленно сжимал шею Саманты, стоя у нее за спиной, надавил сильнее. Они находились в бараке без окон, с земляным полом и камышовой крышей, где обычно проходили собрания членов ИКП.
Саманта, до пояса обнаженная, сидела на металлическом стуле. На ее правой груди виднелись ожоги от сигарет. Это было дело рук Кали, которая взялась за работу с нескрываемым удовольствием. Поначалу Саманта лишь стонала от боли, затем начала вопить в полный голос и в конце концов потеряла сознание. Лишь гордость и ненависть еще помогали ей держаться: чтобы она, чистокровная аристократка, покорилась каким-то дикарям?!
– Продолжай, – приказала Кали палачу. Тот напряг огромные мышцы и еще крепче стиснул шею Саманты. Ей показалось, что у нее вот-вот разорвутся легкие. Перед глазами поплыл черный туман, и она опять лишилась чувств.
– Идиот! – закричала Кали. – Неужели ты ее убил?
Пракасан сконфуженно разжал руки. Шея немки распухла и посинела. Она едва дышала; голова ее бессильно склонилась на грудь. Еще секунда – и ее мозг, лишенный притока крови, перестал бы работать навсегда.
Кали пнула ее ногой, обутой в золотистую сандалию, но результата не добилась.
– Она должна заговорить, – пробормотала Кали, ни к кому не обращаясь.
Уже полдня она безуспешно пыталась сломить волю Саманты. Они догнали ее джип на въезде в Денпасар.
Но графиня Адлер упрямо отказывалась говорить. Кали чувствовала, что эта белая женщина обладает невероятной силой духа и позволит разрезать себя на части, но не произнесет ни слова. Вместе с тем Кали понимала, что всякая выносливость имеет предел, и если Саманта умрет под пытками, то деньги пропадут бесследно.
А президент ни за что не поверит рассказу своей фаворитки.
Саманта медленно приходила в себя. Кали со злобной гримасой дернула ее за волосы:
– Где деньги?
На Саманту нахлынула волна мстительной радости: она уловила в голосе своей противницы тревогу и беспокойство.
– На берегу, – с трудом произнесла она. – Ищите сами.
И закрыла глаза. У нее нестерпимо болело все тело, но Саманта знала, что самое худшее еще впереди. Она уже не надеялась на избавление.
Кали бешено топнула ногой:
– Убей ее!
Пракасан подскочил к Саманте, держа наготове паранг, и схватил ее за волосы, но не рассчитал своих движений: стул опрокинулся, Саманта ударилась головой о твердый земляной пол и осталась лежать без чувств.
– Подожди!
Жена президента уже справилась с собой. Она понимала, что убийство Саманты не даст никаких результатов.
– Я кое-что придумала, – объявила она. – Я вернусь через пару часов. Не давайте ей передышки. Бейте, каждый раз, когда очнется. Только следите, чтоб не умерла.
Она вышла на улицу и приказала водителю отвезти ее в “Бали-Интерконтиненталь”. Может быть, светловолосому иностранцу тоже известно, где спрятаны деньги, и он по глупой европейской чувствительности предпочтет спасти женщину...
* * *
Детали правого двигателя старенького самолета “бичкрафт” были разложены на грязной клеенке; два механика, волосатые, слово обезьяны, копались в блоке цилиндров.
Помимо “локхида”, который только что прилетел из Джакарты, это был единственный самолет, стоявший в Денпасарском аэропорту – да и тот военный.
Малко уныло поплелся прочь, оставив на столике бара недопитое теплое пиво. “Каравелла” таиландской компании, связывавшая Бали с Джакартой, Сингапуром и Бангкоком, а также ежедневный рейс местного “локхида” были ему недоступны, поскольку он остался без паспорта.
Однако Малко было необходимо любым путем покинуть Бали и предупредить ЦРУ. Пропажа долларов наверняка привела Кали в неописуемое бешенство. В эту минуту деньги были уже надежно спрятаны в трюме выброшенного на берег корабля. Он спрятал их туда сразу же после того, как отпустил такси.
Зал прибытия постепенно заполнялся пассажирами. Малко обреченно поплелся к выходу, оставив надежду улететь. На улице он огляделся, высматривая такси, и неожиданно услышал женский голос:
– Господин Линге!
Это была Винтия. Она о чем-то беседовала с командиром экипажа “локхида”. Малко поздоровался, и женщина знаком попросила его подождать.
– Вы едете в отель? Могу подвезти.
Она познакомила Малко с пилотом, молодым приветливым парнем по имени Маланг, и все трое сели в старый “Мерседес-190”.
– Маланг – мой хороший знакомый, – пояснила Винтия. – Вот опять прилетел на пару дней. Он всегда рассказывает мне последние столичные новости...
Малко вежливо улыбнулся, с завистью подумав, что пилот через два дня снова вернется в цивилизованный мир...
Через полчаса Винтия высадила его у отеля и куда-то уехала со своим другом. “Настоящего моряка верная подруга ждет в каждом порту”, – подумал Малко.
Он открыл дверь своего номера и замер на пороге. В комнате работал кондиционер, хотя Малко хорошо помнил, что, уходя, выключил его.
– Добрый вечер, – произнес хорошо знакомый голос. – Я вас уже заждалась.
Кали картинно сидела на подлокотнике кресла. На ней был узкий саронг, обтягивающий высокую грудь, а ее макияж заставил бы сгореть от зависти Жаклин Онассис. Смуглые руки Кали были безупречно красивы, весь ее облик излучал грацию и изящество.
Ее выдавали только горящие черные глаза пристально смотревшие на Малко. Треугольная форма лица придавала ей поразительное сходство с огромным насекомым, облаченным в модную одежду и обрызганным французскими духами.
Малко постарался скрыть свою тревогу. Неужели Кали удалось найти двести пятьдесят тысяч долларов, спрятанные в трюме брошенного корабля?
– Приятно обнаружить у себя в комнате такую красивую даму, – с натянутой любезностью произнес он, однако горькие складки у рта явно противоречили его галантным словам.
Кали в бешенстве ударила каблуком в пол:
– Замолчите!
Малко напрягся: неужели, она и вправду нашла деньги?
– Я приехала предложить вам сделку, – вкрадчиво продолжала Кали, с трудом подавив злобу.
Малко оставался настороже. Чего добивается от него эта женщина?
– Какую сделку? У меня ведь ничего нет... Я просто хочу отсюда уехать.
Кали злобно усмехнулась.
– Зато у меня кое-что есть... В моих руках жизнь человека, который, мне кажется, вам дорог...
– Не понимаю, – солгал Малко, продолжая играть роль ничего не знающего человека.
Индонезийка грациозно поднялась с места.
– Госпожа Адлер заслуживает смерти. Она ограбила меня и смертельно ранила моего гуру. Спасти ее может теперь только один человек. И этот человек – вы.
Малко удивленно поднял брови:
– Как же я могу спасти ее? К тому же эта особа не так уж мне и дорога. Она даже пыталась убить меня.
Индонезийка скорчила гримасу, видимо, означающую, что подобным вещам не следует придавать большого значения.
Малко понял, что Кали не блефует: Саманте действительно грозила смерть. Присутствие жены президента в его комнате означало одно: Кали подозревала, что Малко имеет отношение к пропаже денег, но не была уверена в этом – иначе она вела бы себя совсем по-другому.
