— Каким образом он попал в коридор? — поинтересовался Дронго. — Ведь он не проходил мимо дежурной на десятом этаже, а двери аварийного выхода открываются только изнутри.
— Вот именно, — кивнул Хеккет, — они все просчитали. Она специально побывала на девятом этаже и вышла оттуда. Затем поднялась к себе на этаж, дождалась, когда вы уйдете, и вышла в коридор. Он прошел на аварийную лестницу, поднялся с девятого этажа на десятый, и она открыла ему дверь. Затем они вошли в номер и предались любовным утехам. Или он сразу задушил ее, спустился вниз и вышел с первого этажа, где открывается дверь. А затем вернулся в ресторан, обеспечив себе абсолютное алиби. Вот вам и все загадочное преступление. Я думал, вы меня опередите. Но очевидно, в нашем деле, как и в спорте, выигрывает сильнейший на данный момент игрок.
— Предположим, все это правда, — сказал Дронго, — все так и случилось. Но каким образом Торчинский убил мужа Лабунской? И зачем? Если он уже убил свою любовницу?
— Мой друг, эти фрейдистские мотивы мне сложно объяснить. Может, он ненавидел ее мужа, отбившего такую женщину. Ведь он известный певец. Может, ему было неприятно, что «богатый мешок» уводит от него любимую женщину, и он решил отомстить. В общем, мне кажется, все ясно.
— А где доказательства его вины? — поинтересовался Дронго, пропустив выражение «мой друг». Сейчас не стоило спорить о таких деталях.
— А какие еще доказательства вам нужны? — удивился Хеккет. — Только у него была карточка от лифта, только его могла впустить Екатерина Лабунская в свой номер.
— Но вы можете ошибаться, — улыбнулся Дронго. — А если кто-нибудь другой поднялся по лестнице? Не обязательно выходить на аварийную лестницу и подниматься с девятого этажа. Можно подняться и с четвертого, и с первого. Ведь выйти на лестницу можно с любого этажа, а войти, если Лабунская откроет вам дверь, можно и на десятом. Значит, получается, что все присутствующие так или иначе могли совершить это преступление?
— Не все, — нахмурился Хеккет, — ведь в этот момент отсутствовал только Торчинский.
— Разве? — напомнил Дронго. — Если вы помните, мы с Обозовым тоже поднимались на десятый этаж. Вы говорили, что выходил Марк Лабунский. Когда мы пришли, не было Леонида Соренко. Затем выходили супруги Жураевы. Может, пока жена задержалась или обеспечивала алиби своему мужу, тот поспешил по лестнице, убил женщину и вернулся назад. Такое вполне возможно, если принять вашу версию, что убитая сама открыла дверь своему убийце. Вернее, две двери, сначала — в коридоре, затем — у себя в номере.
— Вы меня удивляете, — разозлился Хеккет. — Ваш скептицизм может уничтожить любую версию. Тогда нужно начинать все заново. Но вы забыли один важный момент.
— Какой? — спросил Дронго.
— Среди присутствующих только Торчинский был любовником погибшей, и только ему она могла открыть дверь.
Они вернулись в гостиную. Тело Лабунского унесли. Эксперты, закончив работу на балконе, уже успели выйти из номера. Комиссар подозвал к себе Обозова, чтобы еще раз с ним поговорить. Оставшиеся в номере мрачно смотрели друг на друга, обмениваясь лишь односложными репликами. Хеккет, вошедший в гостиную вместе с Дронго, оглядел собравшихся, задержав взгляд на Торчинском, хмыкнул и вышел из номера. Почти сразу в комнату вошли два сотрудника полиции — мужчина и женщина. Женщина увела Елену Жураеву и Клавдию Соренко в другую комнату, чтобы провести там личный досмотр. Мужчин обыскивал мрачный сотрудник полиции лет пятидесяти. Он действовал довольно ловко: сначала тщательно обыскал оставшихся — Жураева, Соренко, Торчинского и Дронго. Затем попросил каждого из них по очереди раздеться. И так же тщательно начал осматривать одежду.
В это время в комнату вошел комиссар и стал молча наблюдать, как обыскивают мужчин.
— Неужели вы полагаете, что убийца мог оставить при себе такую важную улику? — поинтересовался Дронго.
Комиссар не обратил внимание на его вопрос. Два убийства подряд, очевидно, выбили его из колеи. Он посмотрел на Дронго и молча вышел из гостиной.
— Интересно, почему не обыскивают Обозова? — проворчал Соренко. — Я бы проверил его в первую очередь.
— Почему? — поинтересовался Торчинский.
— Он был самым близким человеком погибшего, — пояснил Соренко, — он принес эту бутылку, он мог незаметно подложить яд. Я лично ему никогда не доверял.
— Тоже мне комиссар Мегрэ, — зло пробормотал Жураев, — лучше бы молчал. Может, этот итальянец понимает по-русски?
— Ну и пусть понимает. Из-за этого типа обыскивают мою жену. И вообще, мне надоел этот отель. Мы переедем утром в ваш отель.
— До утра еще нужно дожить, — мрачно пошутил Жураев.
— Думаете, убьют кого-нибудь из нас? — изумился Соренко. — Убийца не остановится на этом?
— Может, это маньяк, — предположил Жураев, — может, он не остановится, пока не убьет всех остальных.
— Нас осталось пятеро, — сказал Соренко с нервным смешком. Он оглядел присутствующих. — Мы четверо и Обозов. Кто из нас маньяк?
— Вы забыли еще про женщин в соседней комнате, — вежливо напомнил Торчинский.
— За свою жену я ручаюсь. Она, может быть, мегера, но уж никак не маньяк-убийца.
— А я за свою, — вставил Жураев, — но от этого не легче. Кто-то из нас убийца.
Закончив личный досмотр, итальянец вышел. Мужчины начали одеваться. В этот момент из соседней комнаты показалась женщина, проводившая обыск. Не обращая внимания на мужчин, она вышла вслед за полицейским. Из соседней комнаты постучали.
— Входите, — крикнул Жураев.
В комнату вошли испуганные женщины. Очевидно, они впервые в жизни были подвергнуты столь унизительной процедуре.
— А где Обозов? — спросила Клавдия.
— Его забрал комиссар, — ответил Соренко, — очевидно, хочет лично его обыскать.
— Хватит, — поморщился Торчинский, — это уже не смешно.
Все расселись. Дронго достался стул рядом со столом. Он напряженно думал, восстанавливая в памяти детали случившегося. Обозов принес бутылку, Клавдия Соренко — лед. Стаканы стояли на столике и были чистые. Лабунский взял стакан, налил себе виски, положил лед. К его стакану совершенно точно никто не притрагивался. Но тогда каким образом в нем оказался яд? Лабунский вышел на балкон… Дронго взглянул на столик. Коробка с сигарами. Обозов принес вместе с двумя бутылками виски еще и коробку с сигарами. И когда Лабунский выходил на балкон, он взял с собой одну сигару. Точно — взял сигару. Он щелкнул зажигалкой и в этот момент упал бездыханным. Сигара… Яд мог оказаться в сигаре.
Дронго подвинул к себе коробку с сигарами. Поднял одну сигару, вторую, третью. На третьей сигаре совершенно отчетливо были видны нехарактерные для сигар подобного класса две точки. Он отложил эту сигару и начал рассматривать следующие. Еще одна сигара с такими точками. Дронго взял обе сигары, решительно поднялся и пошел к выходу.
— Можете курить здесь, — сказал Торчинский, — не обязательно выходить из номера.
Но Дронго уже вышел в коридор. Увидев Андреа, он подозвал его к себе.
— Мне срочно нужно пройти к комиссару, — сказал он.
— Сеньор Террачини в соседнем номере. Кажется, он занят, — виновато сказал Андреа.
— Скажите, что это очень срочно. Скажите, что я знаю, как отравили сеньора Лабунского.
Андреа поспешил в соседний номер. Через мгновенье дверь открылась. Комиссар сам вышел в коридор.
— Что случилось? — спросил он. — Что вы нашли?
— Сигары, — показал обе сигары Дронго, — мне кажется, вам будет интересно на них взглянуть.
— Какие сигары? — не понял комиссар. — Мне сказали, что вы…
— Посмотрите на эти точки, комиссар, — невежливо перебил своего собеседника Дронго. — Они похожи на следы уколов. Дело в том, что Лабунский взял с собой на балкон не только стакан с виски, но и сигару, которую он попытался закурить. И в этот момент умер.
— Мы не нашли никакой сигары, — хмуро сказал комиссар, — на полу лежала зажигалка и разбитый стакан. Рядом с погибшим не было никакой сигары. Возможно, убийца успел выйти на балкон и, пользуясь суматохой, забрал эту сигару.
— Оставив две остальные в коробке? — с убийственной иронией спросил Дронго.
— В таком случае, где эта чертова сигара? — разозлился Террачини.
— Он стоял у перил, — пояснил Дронго, — возможно, кто-то ввел яд в сигару, и, когда он закурил, она упала вниз. Пошлите своих людей, пусть поищут в саду. Возможно, сигара лежит именно там.
— Паоло! — крикнул комиссар своему помощнику. — Возьми кого-нибудь, и спуститесь вниз. Поищите под балконами. Если найдете сигару, срочно принесите ее нам. Ты меня понял?
— Понял, — Паоло поспешил выполнять приказ комиссара.
— Идемте за мной, — кивнул Террачини, обращаясь к Дронго, — давайте осмотрим ваши сигары. Я сейчас позову нашего криминалиста. К счастью, он еще не уехал. Пусть осмотрит сигары.
