Он заново начал обыск комнаты и ванной, зашел в туалет и задумался, поставив ногу на крышку унитаза. Затем Фредерик встал на крышку, чтобы лучше осмотреть заслонку, прикрывавшую вентиляционную систему. Он вынул из кармана плоский несессер, с которым никогда не расставался, впрочем как и с бумажником, выбрал мощную отвертку…
Менее чем через две минуты он достал из тайника чемодан Османа Загари.
Лемуан не поленился установить заслонку на прежнее место и завернуть винты, прошел в комнату, положил чемодан на кровать и принялся за замок. Он уже собирался приподнять крышку, но услышал легкий шум, скрежет ключа в замочной скважине.
Кто-то намеревался проникнуть в комнату суданца.
Фредерик поспешно затолкнул чемодан под кровать, в два прыжка оказался в ванной и прижался к чуть приоткрытой двери.
В номер 434 украдкой проник человек. Бесшумно продвигаясь по ковру, он на мгновение попал в поле зрения Фредерика. Человек был среднего роста, хорошо сложен. В руке у него был револьвер, но он стал к Лемуану боком, так, что француз не мог видеть его лица.
Он методично обыскал стенные и платяной шкафы. Затем, конечно, лег на живот, чтобы заглянуть под кровать, довольно заворчал, потянул чемодан на себя, положил его на постель. Приподнял крышку, поспешно осмотрел содержимое, закрыл чемодан, взял его в левую руку, замер на мгновение, прислушиваясь к окружающим звукам, потом с пистолетом в правой руке направился к двери.
Лемуан бы дорого заплатил, лишь бы не пришлось вмешиваться, но он не мог позволить увести чемодан у себя из-под носа. Он легонько потянул на себя дверь ванной комнаты и бросился на посетителя в ту самую секунду, когда тот выходил в маленькую прихожую, отделяющую комнату от двери в коридор.
Хотя он действовал быстро и бесшумно, похититель успел обернуться. Он выронил чемодан, приняв на себя всю тяжесть обрушившегося на него тела, но повернулся на три четверти, выполнив простейший прием дзюдо, как бы сопровождая движение нападающего, который, будучи не в состоянии остановить свой порыв, с глухим звуком больно врезался в нижнюю дверную панель.
Во время столкновения взломщик, проникший в комнату Османа Загари, уронил не только чемодан, но и револьвер. Он нагнулся к оружию, но Фредерик, оттолкнувшись от двери, бросился ему в ноги. Револьвер, оказавшийся было в руках налетчика, отлетел на ковер к кровати. Не сомневаясь в своих навыках ведения рукопашного боя, бандит двинулся навстречу Фредерику. В течение нескольких минут борьба шла по всем правилам, каждый из противников стремился уйти от захвата, от парализующего приема.
Взломщик оказался достойным соперником. Он без устали атаковал, неутомимо пытаясь провести новый прием, не смущаясь неудачей, Фредерик даже испытал некоторое беспокойство. В конце концов он предпочел выйти из схватки, нарочито участив дыхание, демонстрируя тем самым накопившуюся усталость. Якобы задыхаясь, он отступил на шаг. Вместо того чтобы броситься вперед, соперник с победным рычанием протянул руку, чтобы поднять валявшийся рядом револьвер.
Пальцы уже победно коснулись рукоятки, но в этот момент носок левого ботинка Лемуана с фантастической силой и точностью достал его подбородок. Со стоном изумления и боли взломщик отлетел назад. Он даже не успел упасть: молниеносный крюк справа в печень на сей раз в прямом смысле отправил его на ковер, можно было открывать счет.
Фредерик распрямился. Следовало признать, что сейчас драка стала для него гораздо более серьезным испытанием, чем десять лет назад. В конечном счете, может быть, его правильно назначили заместителем директора, пусть новый титул — лишь эфемерный маршальский жезл.
Посетителю номера 434 еще долго предстояло считать звезды. Фредерик мог рассмотреть его поближе. Трудно было определить происхождение этого человека в хорошо скроенном, но скромном костюме. Ему вряд ли было более тридцати лет. Темная, даже очень темная кожа, но отнюдь не негроидные и не семитские черты лица. И на эфиопа он был не похож. Фредерик подумал, что перед ним меланезиец или мальгаш, а возможно, индус.
Он лежал, скорчившись на ковре, в той позе, в какой потерял сознание, свернувшись вокруг собственной печени. Лемуан не мог решить, как поступить с нокаутированным соперником. Человек успел его рассмотреть, в этом сомневаться не приходится. Но в любом случае, если Османа Загари обнаружили и опознали в момент прибытия в Аддис-Абебу, тем более не мог остаться незамеченным сопровождавший его европеец. Раз так, то вовсе не обязательно прибегать к крайней мере. Француз, ненавидевший бессмысленные расправы, ограничился тем, что поднял револьвер, положил его в карман, а несчастного оставил наедине с собственными кошмарами.
Оказавшись на террасе, он забросил чемодан в соседнюю комнату, перелез через барьер, закрыл за собой окно и, положив бесценный трофей на кровать, начал с того, на чем остановился.
Открыв чемодан, он обнаружил рваную и грязную бубу, форменные брюки и рубашку Османа Загари. Под одеждой лежали тяжелый кожаный пояс с карманами и патронташем, а также кольт в кобуре.
Фредерик устоял перед искушением обыскать пояс и убрал все на место. В его сознании отчетливо прозвучал сигнал тревоги. Он имел возможность оценить неслыханную дерзость убийц, хладнокровно застреливших экс-капитана суданской армии у дверей главной столичной гостиницы. Но Загари убили, не только стремясь завладеть его поясом. Безусловно, человек с надвинутой на глаза шляпой убедился, что пояса нет на трупе, но в то же самое время другой член «коммандос» уже находился в гостинице, направляясь к номеру 434.
Следовательно, перед неизвестными врагами Османа Загари стояло две задачи: завладеть поясом и устранить его владельца. Выполнена пока лишь одна часть поставленной задачи, в недалеком будущем следовало ожидать новой попытки, как только временный обитатель соседнего номера придет в себя.
С чемоданом в руке Фредерик подошел к двери своей комнаты, осторожно выглянул в безлюдный коридор, в несколько шагов прошел его до конца и, даже не обратив внимания на лифт, быстро спустился на первый этаж. Если над ним действительно сгустились тучи, то ожидать его должны были в холле, поскольку в ячейке под номером 432 ключ отсутствовал.
Он толкнул служебную дверь и столкнулся с целой толпой горничных и этажных, все разговоры умолкли, словно по волшебству. Он вежливо поздоровался по-английски, извинился, открыл следующую дверь и оказался в коридоре, в глубине которого увидел служебный выход. Менее чем через две минуты он уже шел по улице вдоль тыльной стены «Гион Империаль». Чуть больше времени ушло на поиски такси, но в конце концов в торжественных сумерках Аддис-Абебы он звонил в дверь Кассегрена.
Бернар только что вернулся. Они с Одеттой устроили гостю настоящий праздник, так как по счастливой случайности Фредерик приехал в час аперитива.
— Боюсь, что у вас будут из-за меня трудности, — объяснил, улыбаясь, Фредерик. — Наши контакты должны остаться в строжайшем секрете. Мое присутствие ни в коем случае не должно подвергать вас опасности и привлекать к вам внимание. Не могли бы вы подыскать мне укромное место на случай, если в «Гион Империаль» я буду уж слишком на виду?
— Разумеется, — ответил Бернар Кассегрен. — Можете мне довериться, мы предусмотрели такую возможность.
— Прекрасно, — одобрил Лемуан, поставив чемодан на стол. — Но начнем мы с осмотра содержимого вот этой штуковины.
Он достал кожаный пояс и принялся исследовать различные кармашки. Сначала он извлек боеприпасы для кольта, затем три машинописных странички на бумаге для прокладки гравюр. Он углубился в чтение, присвистывая от удивления. Это были копии писем, которыми обменивались доктор Равено и генерал Салах Эддин Мурад. Как и рассказывал своему спутнику Загари, французский псевдоагент обещал новому суданскому правительству поддержку Парижа в области финансов, вооружений, упоминалась, в частности, истребительная авиация и помощь развитию промышленности в той мере, в какой данное правительство обязуется обращаться в первую очередь и исключительно к Франции.
Копии были отпечатаны под копирку, естественно, без шапки, и ни в коем случае не могли служить доказательством того, что доктор Равено, успешно взявший на себя обязательства от имени Франции, имел малейшее на то право. Фредерик, не выпуская бумаги из рук, с потерянным взглядом думал прежде всего о том, где же мог находиться оригинал.
Существовало два возможных варианта: или люди, манипулировавшие, прикрываясь именем Франции, генералом Салах Эддин Мурадом и его сообщниками, рассчитывали на удачный исход государственного переворота, или у них не было иной цели, кроме дискредитации французского правительства.
Фредерик готов был держать пари, что во втором случае оригиналы отправлены генерал-президенту. Но и в первом случае они неизбежно должны были попасть в его руки, иначе он не имел бы возможности развернуть столь суровые назидательные репрессии.
