Тот смотрел, не понимая:
– Кто хочет меня убить? И почему вы меня защищаете?
Малко пришел в ярость. Лежа на животе и стараясь загораживать его от пуль, он крикнул:
– Дурак! Если вы сделаете два шага по пляжу, вас тут же пристрелят. У него винтовка с оптическим прицелом. Первый раз он промахнулся, потому что вы бежали, но второй раз не промахнется. Поднимайтесь и идите, прикрываясь мной. Меня ему запрещено убивать.
Руди Герн упрямо качнул головой:
– Выдумки все это! Не собираюсь я выполнять ваши приказы!
Малко вздохнул:
– Если вас будут судить, то дадут максимум пять лет. А если вы меня не послушаетесь, то уже через пять минут будете мертвым. Как хотите. Я встаю.
Он поднялся. Очевидно, тон его рассуждений был убедительным, потому что Руди с неохотой, но тоже поднялся. Малко чувствовал затылком его затрудненное дыхание и, сжимая в руке пистолет, думал о том, что соперничать с винтовкой Ференци невозможно. Тот, кстати, мог прошить обоих одной пулей... Они медленно продвигались вперед. Пройти бы всего метров двести, а там венгр будет на расстоянии пистолетного выстрела... На этот раз Малко твердо решил воспользоваться случаем. Первые пятьдесят метров они прошли без приключений. Герн шагал ритмично, след в след, его дыхание становилось спокойнее. Вот и пальмы, за которыми скрывается Ференци. До них не больше ста метров. Слева – дом родителей Фебе.
И тут немец не выдержал. Малко вдруг свалился, потому что тот дал ему подножку. Не помня себя, Руди Герн мчался к заветному дому.
Малко крикнул:
– Ложитесь, Руди! Ложитесь!
Но крик лишь подхлестнул беглеца. Теперь он бежал напрямик по сухому песку. Из-за пальм блеснуло пламя, и немец застыл, словно остановленный невидимой рукой. Потом он схватился руками за лицо, повернулся и упал. Когда Малко перевернул Герна с живота на спину, то увидел у него вместо правого глаза кровавую дыру. Пуля пробила мозг. Смерть наступила мгновенно.
Проклятье! Все усилия, бессонные ночи, удачи, находки – все пошло насмарку, загублено этим единственным роковым выстрелом. Малко поднял голову. Винтовка еще блестела на солнце. Что ж, радуйся Ференци!.. И вдруг Малко осенило. Ведь даже мертвый Руди Герн мог ему помочь! Только бы Фебе не подвела. Теперь все зависело от нее. Взвалив мертвеца на спину, Линге побрел по песку. Немец был тяжелый, но ярость увеличивала силы. Машина Фебе уже недалеко. Последний его шанс расстроить планы Ференци и, может быть, спасти свою жизнь.
Малко остановился, задыхающийся, обессиленный. Пот градом катил по его лицу. Ирония судьбы. После неотступного преследования бывшего нациста Малко нес его теперь на спине, как носят фронтовых друзей. У каждого свое место для смерти, но кто бы мог подумать, что для шарфюрера Руди Герна оно окажется на солнечном пляже Карибского моря, столь далекого от его родных баварских лесов. Фебе дожидалась возле машины. Она вырядилась в грязные джинсы и полосатую кофточку с оборванными пуговицами. Вскрикнув, она дотронулась до головы немца:
– Он убит:
– Вот именно.
– Я еще никогда не видела мертвецов, – медленно проговорила она, завороженно глядя на труп.
Малко открыл заднюю дверцу «Форда» и забросил туда тело Руди Герна. Пришлось согнуть ему ноги, чтобы захлопнуть дверцу. Голова отчаянно болела. Он сел за руль и сделал знак Фебе.
– Поехали.
Она села рядом и положила худую длинную руку на колено Малко. Казалось, то была не рука, а оголенный электрический провод. Другой рукой девушка начала расстегивать свои джинсы. Малко снял ее руку и завел двигатель, но уже чувствовал, что желание Фебе передалось ему с неодолимой силой. Стало почему-то стыдно и гадко. Джинсы были расстегнуты, и виднелась загорелая, гладкая кожа ее живота.
– Мне очень хочется, – пробормотала она.
– Сейчас не время, – сухо ответил он.
Куда мы едем?
Машину подбрасывало на лесной дороге между рядами кокосовых пальм.
– Где живет Руди Герн?
– В десяти километрах отсюда, недалеко от Савана ля Map.
– Покажи мне дорогу.
Она удивленно на него посмотрела:
– Зачем?
Малко вытер с лица пот:
– Хранил ли он какие-нибудь памятки о прошлом? фотографии, письма, бумаги...
Фебе резко рассмеялась:
– Конечно! Он так этим гордился? Однажды показал мне фотографию, где ему пожимает руку сам Гиммлер. Видела я и его военный билет со всеми орденами. Он часто повторял: «Когда-то я занимал высокое положение».
А теперь это был труп, который подбрасывало на заднем сиденье. Откуда ни возьмись, налетели толстые мухи и закружили вокруг его лица.
– А ты не знаешь, где он хранил эти бумаги?
Она ответила не сразу, внимательно глядя на Малко и похрустывая длинными пальцами.
– Не знаю... Кажется, я не помню...
Она все еще не застегнула молнию джинсов.
Он резко сказал:
– Послушай, Фебе! Не ломай комедию. Сейчас не время заниматься любовью! А если будешь настаивать, то заработаешь пару хороших пощечин.
Девушка опустила голову с видом наказанного ребенка:
– Я знаю, где он их хранит.
Малко вспомнил:
– А его жена?
Фебе покачала головой:
– Ее нет дома. Он отослал ее в Монтего Бей, чтобы она за ним не шпионила. Там только слуги, которые меня знают и разрешат войти.
Они уже минут двадцать ехали по дороге, окруженной банановыми пальмами. Там и сям виднелись хижины ямайцев. Наконец, показался длинный белый дом с ярко-зеленой лужайкой. Вокруг царили мир и покой. Малко остановил машину перед въездом на лужайку и снова подумал, что здесь слишком спокойно и нет ли какой ловушки. Садовник-ямаец, услышав шум мотора, поднял голову, но тут же вновь занялся своим делом. Малко развернул машину, чтобы быть готовым к немедленному отъезду.
– Иди одна, – сказал он Фебе. – Я буду ждать тебя здесь. Если через пять минут не явишься, я уеду.
Фебе с испугом на него посмотрела:
– Но ты же не бросишь меня здесь одну?
– Было бы слишком опасно тебе, сумасбродке, довериться, – проворчал он. – Давай-ка поскорей!
Время тянулось очень медленно. Садовник что-то пел, грустное и заунывное. Огромные мухи кружились над трупом немца, и приторный запах крови уже начал наполнять машину. Появилась Фебе с пустыми руками. Малко выругался сквозь зубы, однако Фебе чему-то радостно улыбалась. Едва сев в машину, она вытащила из-под кофточки большой коричневый конверт и бросила его на колени Малко.
– Все там.
В конверте лежали фотографии, которые Линге быстро просмотрел. На одной из них Гиммлер пожимал руку Руди Герна (такую фальшивку нелегко изготовить), был также воинский билет и билет эсэсовца с его фотографией и номером. На всех фотографиях легко распознавался Руди Герн, человек, лежащий на заднем сиденье машины. Не задерживаясь, Малко спрятал конверт и включил двигатель. Предстояло еще самое трудное – выехать из страны с трупом Руди Герна при условии, когда за тобой следит Янош Ференци. Официально вывезти труп невозможно: сразу видны знаки насильственной смерти, и ямайцы, безусловно, этим заинтересуются. Нужно спрятать труп в надежное место, потому что, догадавшись о его плане, Ференци сделает все, чтобы ему помешать. На Караибах доллар ценится еще высоко.
Машину сильно подбрасывало на ухабах проселочной дороги, но Фебе хорошо знала окрестности, и вскоре они выехали на асфальтированное шоссе, ведущее в Монтего Бей. Труп Руди начинал разлагаться, машину заполнил омерзительный запах. Малко почувствовал, как тошнота подступает к горлу, и остановил машину на обочине. Фебе вышла, бледная, как полотно. Подышав свежим воздухом, они вновь двинулись вперед. Малко уже знал, что он должен делать. Надо тайно вывезти труп, не заезжая в Кингстон. Самолет исключался. Оставалось какое-нибудь судно.
– Скажи, много ли кораблей заходит в Монтего Бей?
Она неуверенно пожала плечами:
– Кажется, да.
Шоссе было почти пустынным, и вскоре они увидели первые дома Монтего Бей. Малко остановился возле базара. Там он купил три больших банных простыни, которыми прикрыл тело немца. На всякий случай. Затем они двинулись к отелю «Ред-Баррель».
– Подожди меня здесь, – сказал он Фебе.
В баре было пусто. Хозяин дремал на табуретке. Открыв глаза и узнав Малко, он быстро встал и тепло пожал ему руку. Малко заказал три стакана рома и решил, что наступило самое время задать вопрос. Он вытащил из кармана двадцатидолларовую бумажку и положил ее на стойку:
– Скажите, пожалуйста, если бы вам понадобилось как можно скорее вывезти кое-что из страны, к примеру, на судне, – к кому бы вы обратились?
Мулат посмотрел на него совершенно отсутствующим взором, словно вопрос обращался не к нему, но пальцы его уже схватили хрустящую бумажку. Наконец, он медленно произнес:
– Я бы пошел в Шоу-Парк Клуб около порта и спросил капитана Фреда Перри...
Через три минуты Малко сидел за рулем. Фебе не находила себе места: трое черных уже вертелись около машины, привлеченные одинокой белой девушкой. К счастью, их носы были не очень чувствительны. «Форд» развернулся и направился в порт. Шоу-Парк Клуб был ангаром, построенным на пустыре вдалеке от туристического Монтего Бей. Малко остановил машину на Харбур-стрит и осмотрелся. Старый, совершенно высохший негр с унылым видом курил трубку у входа в ангар.
