— Здесь.
Я киваю и иду искать свой чемодан. Мне понадобятся некоторые вещи. Через двадцать минут в дверь осторожно стучат. Я стою за занавеской в соседней комнате.
— Войдите, — говорит Миронова, и входит Серджио Минальди. Знала бы его жена, чем он занимается. — Вы хотели меня видеть? — довольно спокойно спрашивает Миронова.
— Мне нужно вам кое-что сказать, — торопливо говорит Серджио, — я тоже видел, кто положил яд в стакан. Это Самюэль Митчелл.
— Почему вы так решили? — натурально удивляется Миронова.
— Он как раз в этот момент подошел к нашему столику, — поясняет Серджио. Мне не нравится его воркующий тон, он сейчас совсем другой. Или он тоже хочет выяснить, где господин Халлер?
— Это ничего не доказывает. А почему не Милендес?
— Он не подходит. Антонио приезжает сюда отдыхать каждый год. Как и покойный Кнебель. Мы видели их в прошлом году, — поясняет Серджио.
— У вас была интересная компания, — соглашается Миронова, — вы отдыхали здесь впятером.
— Вчетвером, — возражает удивленный Серджио.
— А Патриция?
— Ее не было, — твердо говорит Серджио.
Значит, она мне не врала. Хотя потом она сказала, что была с другом. Пойди разберись, когда она говорит правду.
— Была женщина, похожая на Патрицию, — поясняет Серджио, — ее привез Антонио. Он всегда привозит сюда женщин, чтобы с ними тайком отдохнуть. Он находит в этом удовольствие. Причем женщины, как правило, замужние. Антонио признался мне, что это его возбуждает.
— на этот раз он, кажется, приехал один, — улыбнулась Нина.
— Нет, — еще больше удивляется Серджио, — он привез Мойру.
Я чуть не упал на пол. Все мои рассуждения коту под хвост. Пышная Мойра была любовницей подлеца Антонио. Но как после этого верит женщинам? Хотя, с другой стороны, я тоже был прав. Когда женщинам под сорок, они начинают сходить с ума. Нужно быть сумасшедшей, чтобы изменить своему мужу из-за гниды Антонио.
— Она замужем и поэтому особенно психует, — добавил Серджио, — мы все за них переживаем.
— Как интересно, улыбнулась Нина.
— Ваш муж, наверное, скоро приедет, — заметил Серджио.
— Не скоро, — возразила Нина, — часа через три.
— Да? — Серджио берет ее за руку и начинает осторожно целовать ее пальцы. А я должен на все это смотреть. Хотя действует он достаточно искусно. Через минуту он уже поднимается наверх, а еще через минуту они сливаются в поцелуе. Или она делает это назло мне? Правда, она пытается как-то от него оторваться.
— Только не сегодня, — шепчет она, — только не сегодня.
Он уже задрал ей юбку. Ножки у нее очень даже ничего. Кажется, я получил то, что хотел. У меня на глазах сейчас будут спать с Ниной, а я вместо Джины получил свою занавеску. Какая глупость! Впрочем, мне не нужно вмешиваться. Если Миронова захочет, она срежет этого щенка одним ударом. В дверь раздается громкий стук. Серджио замирает.
— Негодяй, — кричит кто-то за дверью, и мы узнаем голос Джины, — подлец выходи немедленно!
— Она сломает дверь, — говорит Нина, оправляя юбку.
— Куда мне спрятаться? — бормочет Серджио.
— Уходите по балкону, — предлагает Нина, — с этой стороны свободный номер.
Серджио почти сразу исчезает на балконе, а Нина идет открывать дверь.
— Что случилось? — спрашивает она удивленно.
— Этот подлец у вас, — кричит Джина, — Митчелл мне все рассказал! Где он?
— Кто? — очень натурально удивляется Нина, и в этот момент сзади, в коридоре, появляется вышедший из другого номера Серджио. Влюбленные женщины всегда немного дуры. Он зовет Джину, и она, повернувшись, видит своего мужа. На их горячую встречу Нина уже не желает смотреть. Она просто закрывает дверь. Потом говорит, обращаясь ко мне:
— Вы слышали? Ей рассказал Митчелл. Ему нужно, чтобы я оставалась одна. Хотя, по-моему, это не он. Убивал другой человек. Он был со мной на корте, когда убили Монбрена.
— Кто?
— Я думаю, мы скоро узнаем.
— У вас красивые ноги, — говорю я из-за занавески.
— Спасибо, я думала, вы хотя бы отвернетесь.
— Я же не идиот.
— Или дадите ему пощечину.
— Я пока не ваш муж.
Честное слово, она засмеялась. Потом сказала:
— Ладно, Богданов, я вижу, вы не отвяжетесь. Если все пройдет нормально, вы получите одну ночь в качестве утешительного приза. Но только одну ночь. Договорились?
Я выскочил из-за занавески.
— Можно сбегаю?
— Куда? — удивилась она.
— Нанесу тысячу пощечин Серджио.
— Идите на место, — махнула Миронова рукой.
Она потушила свет и легла на кровать. Луна светила достаточно ярко, и я даже разглядел, что она была в шелковом белье.
— Вы меня слышите? — спросила тихо она.
— Конечно.
— Знаете, в чем ваша ошибка? Вы слишком мужчина. У вас это превалирует. И часто мешает выполнению ваших профессиональных обязанностей.
— Что вы имеете в виду?
— Увидите.
Потом мы молчали. Минут через сорок с балкона послышался шум. В номер осторожно вошел незнакомец. По его гибким и плавным движениям я понял, кто передо мной. Это был «ликвидатор». Незнакомец подошел к кровати, где замерла Миронова, и поднял пистолет. Он забыл, что другой «ликвидатор» стоял у него за спиной. Затянув на его шее леску, я душил это сопротивляющееся тело до тех пор, пока оно не обмякло. И только тогда я опустил руки. К моему удивлению, «ликвидатор» оказался не столь крепок, как я предполагал. Нина зажгла свет. Я взглянул на убитого.
— Патриция, — утвердительно сказала Миронова.
Я поднял на нее изумленный взгляд.
— Да. Но откуда вы знали?
— Нужно будет избавится от тела, — показала на несчастную Миронова, — тогда можно будет списать оба убийства на нее.
— Но почему именно она?
— Вас подвела мужская самоуверенность. Вы думали, что, после того как она вышла из бассейна, она сразу поднялась к себе, ожидая такого мужчину, как вы. А вместо этого она вошла к Монбрену и убила его. И только затем поднялась к себе, обеспечив с вашей помощью абсолютное алиби.
Я вспомнил про экстаз Патриции и подумал, что он мог быть частично вызван этим убийством, и вынужден был согласиться.
— Потом, — безжалостно продолжила Миронова, — вы рассказали ей, что Кнебель видел ее в прошлом году. Сначала она отрицала, но потом согласилась, поняв выгоду такого вторичного появления. Но в баре за столом Кнебель при мне вдруг сказал ей, что он, наверно, ошибся. И она никогда здесь не бывала раньше. Эти слова оказались роковыми для бедняги. Она ведь сидела рядом с ним.
Я молчал. Миронова умела думать. А я умел убивать. Это были, очевидно, разные вещи, и поэтому нас послали вместе.
— Теперь я знаю, «кто есть кто», — спокойно произнесла Миронова. — Убираем экзальтированную пару итальянцев, отбрасываем бабника Мелендеса и его пышную любовницу Мойру. Остаются двое — Самюэль Мтчелл и Давид Келли. Один из них — герр Халлер, а другой — сотрудник ЦРУ. По-моему, все ясно.
— А где посредник? — пробормотал я, ничего не соображая.
— Это же очевидно, — улыбнулась Миронова, — первым должне был умереть посредник. Видимо, пославшие Патрицию люди знали, кто будет посредником. И участь Гектора Монбрена была решена задолго до приезда сюда. Я думаю, мы уже можем позвонить Халлеру и пригласить его к нам.
— Кому? — я все еще ничего не понимал.
— Монбрен всегда был рядом с Давидом Келли. И в последний день его жизни они гуляли вместе. Я сомневалась, думала, что Келли — сотрудник ЦРУ. Но когда Джина закричала, что ее послал Митчелл, все стало ясно. Самюэль Митчелл пошел к ней и сообщил, где находится ее муж, чтобы помешать нашей возможной встрече. Он боялся, что Халлером окажется один из нас, и хотел дать нам возможность встретиться с ним.
— Это слова, — сказал я недовольно, — какие доказательства.
Миронова улыбнулась.
— Все мужчины одинаковы, — сказала она с явным сожалением. — Я как-то читала такую притчу. Если жена звонит и спрашивает у друга мужа, был ли ее муж у него сегодня вечером, то приятель восторженно кричит, что он только что от них вышел, защищая своего друга. В ответ жена замечает, что муж уже три часа сидит дома.
— Ну и что?
— А когда звонит муж и спрашивает у подруги жены, где она находится его подруга, та, удивляясь, говорит, что уже год не видела своей подруги, хотя жена в это время сидит у нее на кухне.
— Я ничего не понимаю. При чем тут это?
— Я согласна, что женщины стервы, — улыбнулась Миронова, — но мужчины — неисправимые индюки. Из-за своей глупой солидарности они всегда готовы прикрыть друг друга. Если бы Джине сообщила о нашей встрече женщина, я бы все поняла, но когда к ней поспешил Митчелл… Вам нужно другое доказательство?
— И что я должен делать?
— Звонить мистеру Келли. Он же герр Халлер. Кстати, настоящее его имя Гюнтер Оверат.
