— А вы знаете, с какой целью мы поедем в Сальвадор? — спросила Инес. — Насколько я знаю, мы должны были из Парижа вылететь в Мексику, на мое ранчо, а потом быть готовыми к поездке в Сальвадор. Именно ради этого мы и «поженились». Так, во всяком случае, мне объясняли.
— Мне тоже, — кивнул Бернардо, — давайте я налью вам вина. Оно просто великолепное.
Он потянулся за бутылкой и не достал. Инес, быстро поднявшись, подвинула бутылку к нему. Он покраснел.
— Проклятая рана, — с досадой сказал Бернардо, — не знаю, зачем мы должны были лететь в Сальвадор, но понимаю, что в таком состоянии мне не выполнить ни одного приказа Центра. Это точно.
— Может, там все не так сложно, — произнесла Инес, — в любом случае нам нужно вести себя как любящие супруги, будто ничего и не произошло.
Он разлил вино в бокалы.
— Ваше здоровье, — поднял он свой фужер. Вино было прекрасным.
— Ваше, это сейчас важнее, — улыбнулась она в ответ.
— Вы пытались связаться со своим связным? — спросил Бернардо.
— Вчера пыталась в Мадриде, но ничего не вышло.
— Нужно будет задействовать специальный канал связи, предназначенный для исключительных случаев, — предложил Бернардо, — но только звонить должен я сам.
— Как хотите, — сухо ответила она, — если вы мне не доверяете…
— Нет, нет, — быстро возразил Бернардо, — просто там знают, что на связь могу выйти только я. Во всех других вариантах они просто не будут разговаривать.
— Тогда звоните, — согласилась женщина.
— Не могу.
— Мне выйти?
— Нет, не поэтому, — улыбнулся Бернардо, — просто я должен звонить в строго определенное время.
— А если вам срочно нужно позвонить?
— Даже в этом случае я не могу звонить, мне нужно продержаться до того момента, когда я смогу позвонить.
— Сложно и непонятно. Для чего нужна такая мучительная процедура? — не поняла Инес.
— Это просто. — Для Бернардо, уже столько лет работающего в особых условиях за рубежом, все было привычным. — Возможно, меня захватили, я нахожусь под контролем. В этом случае телефон, по которому я буду звонить, ничего не даст моим преследователям. Это будет абсолютно нейтральный телефон, по которому я просто сделаю контрольный звонок. В пять часов вечера я позвоню по первому телефону. И, ничего не сказав, просто повешу трубку. Я не знаю, чей это телефон, но очень возможно, что в этот момент, случайно конечно, у этого телефона окажется наш человек. Или это телефон его соседа, который зайдет к нему ровно в пять часов. Или просто услышит из соседней комнаты, как позвонил телефон. Вот и все. Тогда уже в шесть часов я могу звонить по нужному мне телефону. А это вполне может оказаться простая телефонная будка. Вы меня понимаете?
— И у вас всегда такие сложности? — спросила Инес.
— Почти.
— Запутанная система, я бы обязательно что-нибудь пропустила.
— Это вам только кажется. На самом деле все проверено и отработано уже много раз. Откуда вы взяли этого Жоакина?
— Его привела мой врач-косметолог, он помогал ее бывшему профессору, и я предложила ему лететь с нами.
— Он сам попросил?
— Он даже не хотел лететь. Не нужно видеть в каждом человеке рядом с вами шпиона.
— Вас я не подозреваю.
— Спасибо.
— Может, сегодня мне предложат свернуть все дела и вечерним рейсом улететь в Москву. Поэтому не нужно так строго ко мне относиться, сеньора Инес.
— Если это произойдет, — невозмутимо сказала женщина, — то я полечу в Москву вместе с вами.
— Не понимаю, — испугался он, — почему со мной?
— А куда я, по-вашему, должна лететь? Только со своим супругом. Вы опять забываете о моем положении. Я не могу быть в Париже в роли брошенной женщины. Это еще и унизительно, согласитесь. Вдобавок ко всему, ваш внезапный отъезд вызовет столько разных суждений, что я просто не смогу вернуться домой.
— А вы говорили, что у меня трудности, — задумчиво сказал Бернардо, — на самом деле трудности у вас, и очень большие. Вы мужественная женщина, сеньора Инес, я только сейчас начинаю понимать, на что вы пошли, согласившись «выйти из меня замуж». Кажется, я раньше это не совсем понимал. Хотите еще вина?
— Да, — протянула она свой фужер.
Он снова разлил вино и снова поднял свой бокал.
— За ваше мужество, сеньора Инес Контрерас, — сказал он, глядя ей в глаза, — я в любом случае никуда не уеду отсюда без вас.
— Буду считать, что вы мне дали слово, — усмехнулась она, подняв свой фужер.
— Зачем вы согласились на столь непонятный «брак»? — спросил Бернардо. — Вместо вас вполне могли подобрать другую, менее известную, женщину.
— Мне объяснили, что не могли, — ответила Инес, взмахнув руками, — думаете, мне очень хотелось выходить за незнакомца, которого я даже не видела в лицо? И потом, у меня были достаточно большие проблемы с моим сыном. Эдуардо, правда, уже взрослый, кажется, правильно понял мои мотивы.
— Представляю, — кивнул Бернардо.
— Вы действительно не были женаты? Или вчера вы мне соврали?
— Я действительно не женат, сеньора, и никогда не был. Поэтому мне еще труднее — отсутствует необходимый опыт.
— Будем считать, что вы его получите. — Она поднялась, и он снова испытал комплекс неполноценности, оставшись сидеть в своем кресле.
Когда Инес вышла, он подкатил кресло к окну. Отсюда открывался чудесный вид на Париж. Он сидел у окна достаточно долго, до тех пор пока не пришел Жоакин. Врач осмотрел его рану и нашел, что процесс заживления раны протекает успешно. Он наложил новую повязку и перенес Бернардо обратно в кресло.
Ровно в пять часов вечера Бернардо позвонил по условленному телефону и, дождавшись, когда поднимут трубку на другом конце, положил свою. И снова подкатил кресло к окну. Через час он позвонил еще раз. На этот раз трубку поднял незнакомец.
— Я звоню по просьбе моего друга, — сказал Бернардо условный текст.
— Что произошло? — Его правильно поняли без лишних слов.
— В меня стреляли в Мадриде, и я был ранен.
— Тяжело?
— В ногу. Ходить не могу, но ничего опасного для жизни нет.
— Хорошо.
— Простите, я не совсем понял.
— Хорошо, я все понял.
— Что мне делать?
— Где вы остановились?
— В отеле «Ритц».
— Где? — Изумление было настолько явным, что говоривший не считал нужным даже его скрывать.
— В отеле «Ритц», в сюите. Вам что-то неясно? — Его раздражало столь явное преклонение всех перед деньгами Инес Контрерас. Даже для резидента российской разведки в Париже, который, казалось, должен был быть готовым к любой неожиданности, тем не менее было откровением проживание агента в столь дорогом отеле, как парижский «Ритц»[11].
— Нет, ничего. Мы с вами свяжемся.
— Мне долго ждать?
— Завтра вам позвонят.
Бернардо с раздражением бросил трубку. Кажется, этот парень не понял, зачем ему звонили. Ну не объяснять же ему, что он не может долго жить на деньги Инес Контрерас в этом роскошном отеле. Что он здесь на правах альфонса и к тому же еще и сидит в инвалидной коляске. Впрочем, разве это можно объяснить в нескольких словах в телефонном разговоре?
Через полчаса пришла Инес. Она была в роскошном черном длинном платье, словно одетая на официальный прием.
— Вы куда-нибудь идете? — спросил Бернардо.
— Мы идем вместе, — торжественно объявила она.
— Не нужно издеваться, — нахмурился Бернардо, — куда я могу пойти в таком виде.
— Сейчас принесут ваш смокинг. Думаю, я не ошиблась в размере, — ответила Инес, — в конце концов, вы мой муж, не забывайте об этом. Мы едем в «Мулен Руж», надеюсь, вы не будете против?
Она вышла, оставив после себя аромат французских духов. В номер вошел один из ее людей, несущий черный смокинг.
— Так нельзя, — сумел наконец сказать Бернардо, — мне нужно побриться.
Еще через полчаса, побрившийся, одетый в смокинг, Бернардо готов был следовать за своей «супругой». В роскошном «Кадиллаке», в котором они поехали в знаменитое на весь мир кабаре, был предусмотрен специальный салон для инвалидного кресла. Бернардо оценил и тактичность Инес. Она не взяла с собой в этот раз неизменного Альфредо, почувствовав, что Бернардо будет неприятно, если его кресло будет везти этот молодой и сильный мужчина. Вместо него с ними поехал Жоакин, который, кажется, был тайно влюблен в Инес и краснел каждый раз, когда она обращалась к нему.
В этот вечер они были втроем, и «Мулен Руж» одинаково понравился всем троим. Жоакину — потому что он давно мечтал побывать в Париже, а тем более в таком знаменитом кабаре, как «Мулен Руж». Бернардо — потому что в этот вечер Инес была необычайно деликатна и внимательна, а обстановка и салонность «Мулен Руж» делали ее настоящей светской львицей, в которую он начал постепенно влюбляться. И наконец, этот вечер был откровением и для Инес, уже много раз бывавшей и в Париже, и в «Мулен Руж». Одетый в смокинг, Бернардо за столом выглядел совсем по-другому, чем в Толедо и в Мадриде. Это был красивый и уверенный в себе мужчина. Кроме того, он не говорил больше никаких гадостей, что было на него не похоже. За два дня Инес уже немного привыкла к его колкостям.
