– Я хочу уехать из этой страны, – прошептала она. – Я больше не могу. Тем хуже для моего отца и для революции. Я вернусь, когда больше не будет насилия. Я хочу в Нью-Йорк...
Чтобы быть там изнасилованной пуэрториканцами... Хрен редьки не слаще.
– Подождите уезжать, – попросил Малко. – Я видел Габриеля Жакмеля.
Симона подскочила:
– Как вам удалось связаться с ним?
Малко колебался:
– Я не хочу подвергать опасности вас и того человека, который помог мне связаться с ним. Амур Мирбале следит за мной днем и ночью. Она не пытается убить меня только потому, что хочет одновременно расправиться с Жакмелем.
– Вы не доверяете мне, – грустно сказала Симона Энш.
Казалось, она готова была расплакаться. Малко вспомнил, что ей пришлось пережить и на что она согласилась, чтобы оказать ему услугу.
– Это американец. Берт Марней по прозвищу «Вампир», – сказал он, – он связал меня с Габриелем Жакмелем. Похоже, они поддерживают постоянную связь.
– Когда мы встретимся с ним?
Он уже хотел ответить, как в дверном проеме появился Жюльен Лало. С ошалевшим видом старик медленно шел к ним. Левой рукой он сжимал грудь, а правой держал на лице компресс «брюле-де-бор» той стороной, которая уменьшала боль.
Его глаза так распухли, что Малко засомневался, видит ли он. Его рубашка была в засохшей крови. Симону передернуло от отвращения:
– Уходи, Жюльен, или я убью тебя.
– Мне плохо, – простонал старик, – я умираю.
– Тем лучше, – сказала Симона. – Катись отсюда. Жюльен Лало снова направился к двери. Когда он исчез, Малко подумал, что цвет негодяев теряет одного из лучших своих членов. Жюльен Лало снова предал. Теперь надо было думать быстрее, чем Амур Мирбале. И молиться, чтобы Сезар Кастелла сдержал свое слово.
– Я ухожу, – сказал он. – Очень скоро мы увидим Габриеля Жакмеля. Я предупрежу вас.
Она посмотрела на него, ее взгляд затуманился:
– Почему вы не остаетесь у меня?
– Это слишком опасно, – сказал он. – Я не знаю, может быть. Амур Мирбале попытается расправиться со мной сегодня ночью. Если вы будете со мной, вы разделите мою участь... Но я бы очень хотел остаться.
Внезапно Симона Энш бросилась к нему, прижавшись всем телом.
– Когда все закончится, – прошептала она, – я бы хотела, чтобы вы немного задержались на Гаити.
– Я постараюсь, – пообещал Малко.
Она спрятала лицо у него на плече:
– Мне так хочется счастья. Если бы не отец, я никогда не влезла бы в это дело.
Малко взволнованно погладил ее по волосам. Симона продолжала прижиматься к нему, как бы зовя его без слов. Затем она подняла голову и приникла к Малко долгим поцелуем. Он, поцеловав ее в ответ, отодвинулся:
– Закройте дверь на ключ.
Глаза Симоны Энш вспыхнули:
– Если эта старая свинья вернется, я зарублю его мачете.
* * *
В гостинице «Эль Ранчо» Малко позволил себе расслабиться. Возвращаясь по извилистой дороге «де ла Буль», он положил пистолет рядом с собой на сиденье и дослал патрон в ствол. Он проехал мимо стоявших у отеля машин на полной скорости. А теперь он чувствовал себя в большей безопасности: тонтон-макуты Амур Мирбале не любили скандалов. Взяв свой ключ, он спустился к бассейну. Вдруг, почувствовав, что за ним кто-то стоит, он обернулся.
– Вы ведь не собираетесь сразу ложиться спать, – насмешливо сказала Амур Мирбале.
Малко остановился. В баре и окрестностях освещенного бассейна никого не было. Из-за дверей гостиничного ресторанчика «Фламбуайян» негромко доносилась музыка. Ему показалось, что его спина заледенела. Он отчаянно пытался убедить самого себя, что если Амур Мирбале хотела бы убить его, она давно уже сделала бы это.
– Не шевелитесь, впереди стоит Бьенэме с автоматом, – сказала метиска своим красивым мелодичным голосом.
Малко действительно увидел тень рядом со стеной своей комнаты. Медленно повернувшись, он подошел к Амур Мирбале. Молодая женщина сидела в кресле, скрестив ноги и поигрывая связкой ключей. Это были ключи от ее машины «ламборджини».
– Садитесь, – приказала она.
Малко подумал, не ожидает ли его сейчас смерть. Такую возможность он уже не раз рассматривал. Ему вдруг пришла в голову мысль, что глупо так рисковать за пачку долларов... Даже если это толстая пачка. И он с горечью вспомнил свой неотремонтированный замок, бывший его безумной мечтой, осуществить которую он пытался, рискуя жизнью. Поиски его Грааля стали для него бесконечной борьбой против счетов подрядчиков...
Он повиновался.
– Что вам угодно? Надеюсь, что вам доставили цветы.
Хрустальный смех Амур Мирбале казался искренним.
– Я убедилась, что вы воспитанный мужчина, – сказала она певучим голосом.
Малко наблюдал за молодой метиской. Она была ярко накрашена, у нее были великолепные серьги, одета "она была в платье с серебряными блестками и низким декольте. Но на столике, разделявшем их, лежал стволом к Малко автоматический кольт 45 калибра, странный и несущий смерть.
А из темноты следил Бьенэме.
– Что вы хотите? – повторил Малко.
На лице Амур Мирбале появилось выражение искреннего сожаления.
– Помочь вам.
– В чем?
Метиска вздохнула:
– В выборе союзников. Сегодня во второй половине дня я проучила Жюльена Лало. Он так любит «буа-кошон», но в ближайшее время вряд ли притронется к нему. Да и вам он уже не помощник.
– Зачем вы сказали, что его выдала Симона Энш? Он пытался изнасиловать ее.
Легкий смех Амур Мирбале означал, что Симона Энш создана для того, чтобы ее насиловали.
– Я не люблю Симону Энш, – прямо сказала метиска. – И не хочу, чтобы она вмешивалась в наши дела. Это – урок и для нее.
– Раз вам столько известно, – заметил Малко, – почему вы не вышлете меня?
Амур Мирбале закурила сигарету и совершенно серьезно сказала:
– Мы живем в демократической стране и не любим высылать людей. Мы ждем, когда они сами уедут. Мой друг Жозеф Бьенэме считает, что я должна вас убить... Потому что вы причиняете нам зло.
Она затянулась и медленно выпустила дым.
– Но я решила, что не убью вас, потому что в вас есть что-то, что мне нравится. Я хочу обменять вашу жизнь кое на что...
Довольно мерзко. Малко постарался сыграть под дурачка:
– Я не понимаю.
Внезапно перегнувшись вперед, Амур Мирбале погасила сигарету об его руку. Вскрикнув от неожиданности и боли, Малко резким движением убрал руку. Лицо метиски было непроницаемым. Приоткрыв рот, она вглядывалась в Малко.
– Остальное – до следующего вечера. Сейчас же мне нужен Габриель Жакмель. Живой или мертвый.
Малко тер больную руку. Значит, Амур Мирбале изменила мнение. Интересно, знает ли она о Сезаре Кастелле...
Если да, то ему оставалось засесть за составление завещания.
– Раз уж вам не удалось схватить его, – заметил он, – то мне это будет еще труднее.
Он подумал, что Амур Мирбале схватит сейчас пистолет и убьет его.
– Не смейтесь надо мной, – прошипела она, – мне все известно о вашем гнусном заговоре, чтобы привести к власти Габриеля Жакмеля. Вас уже давно должны были убить. Я даю вам последний шанс: приведите мне Габриеля Жакмеля или скажите, где он находится... Если через три дня вы не дадите знать о себе, я прикажу Бьенэме убить вас.
Она встала и со злостью смерила Малко взглядом.
– Не пытайтесь покинуть страну: где бы вы ни появились, вас убьют. А если захотите искать убежища в посольстве, готовьтесь к тому, что вам придется провести там несколько лет...
Повернувшись спиной к Малко, она скрылась в коридоре. Малко остался в одиночестве у бассейна. Он был мрачен.
В западне между Габриелем Жакмелем и Амур Мирбале его шансы выжить все более уменьшались. Убежище в посольстве не слишком привлекало его.
Бьенэме скрылся в темноте. В отеле было спокойно. Громко разговаривая и смеясь, оттуда вышла группа туристов.
– Жюльен Лало умер.
Малко не пошевелился. Он не рассказал Франку Джилпатрику о том, что случилось с Симоной Энш.
– Его здорово изуродовали, – продолжал американец. – Его нашли на улице в Петионвиле.
Левой ногой Франк Джилпатрик нервно колотил по ротанговому креслу. Он задержал свой взгляд на группе американских туристов, потягивающих ром-пунш на террасе отеля «Олефсон». Этим старым зданием гордились в Порт-о-Пренсе. Старый деревянный частный дом, окруженный широкой верандой, «Олефсон» нес в себе забытое очарование старых колониальных построек. Сверху его закрывал большой сад, поэтому он был излюбленным местом встречи журналистов и самых разных информаторов.
Вокруг отеля шла кривая улочка, по которой совершенно свободно бегали черные свиньи.
Под верандой оркестр играл без перерыва меренги. В баре красного дерева почти не было людей. Первый этаж был поделен на салоны с креслами из ивы. В одном из них Малко встретился с Джилпатриком. Оба мужчины удобно устроились в креслах-качалках.
