Дальше нужно было только ждать, когда вы конкретно ошибетесь, и я напомнил вам о рыбе с костями. Трудно одновременно контролировать себя и заниматься другим делом. Человек часто теряется именно в таких абсолютно житейских ситуациях, когда ему приходится все время систематически лгать и держать себя под контролем. Вы на секунду потеряли бдительность и случайно сказали про Италию. Как видите, во время разговора я все время внимательно следил за вами и пытался уточнить, кто вы и почему решили со мной встретиться?
– Уточнили? – спросила она дрожащими губами, заметно нервничая.
– Да. Учитывая, что я встречался в «Султане» с представителем американских спецслужб, а Великобритания является самым надежным союзником американцев, я могу не сомневаться, что эту совместную операцию американцы провели с англичанами. Нужно было срочно найти человека, с которым я был раньше знаком. И тогда вспомнили про вас. Хотите поспорим, что вы прилетели в Баку сегодня утром или вчера ночью? – Она снова промолчала, сжав зубы, и Дронго все понял. – Значит, сегодня рано утром из Лондона. Самолет как раз прилетает в семь часов тридцать пять минут утра. Я прав? Можно проверить через аэропорт.
– Вы – сумасшедший маньяк! – наконец заговорила она, не скрывая своего удивления. – Неужели вы действительно все время смотрели на мое лицо, анализировали мои слова, оценивали мимику моего лица?
– А как вы думаете?
– Вы очень опасный человек, – повторила она, – и довольно сильно изменились, господин эксперт. Очень сильно. Раньше вы были просто приятным молодым человеком, а сейчас превратились в монстра, с которым опасно даже находиться рядом или разговаривать. Как вы живете? Вам несложно все время анализировать поступки, движения, слова, мысли людей? Можно ведь просто сойти с ума.
– Если наш разговор записывается, то вам лучше достать магнитофон из клатча и выключить его, – предложил Дронго.
Она судорожно вздохнула. Затем, глядя ему в глаза, подвинула к себе клатч, достала из него небольшой магнитофон, выключила его и бросила обратно в клатч.
– Последнюю часть нашей беседы лучше стереть, – предложил Дронго, – так будет правильно, если, конечно, беседа не записывалась еще и в другом месте.
– Какой вы умный. Я начинаю вас бояться, – процедила она.
– Я не умный, – печально ответил Дронго, – просто ничем другим не умею заниматься. Абсолютно ничем. Я – всего лишь эксперт по преступности. Если бы я умел петь, танцевать, рисовать или зарабатывать деньги каким-то другим способом, то, наверное, стал бы заниматься другим ремеслом. Но я ничего больше делать не умею. И самое неприятное, что больше не хочу ничем заниматься. Хотя бы потому, что уже давно не работаю ради денег. Тех денег, которые я заработал, мне хватит до конца жизни, чтобы не умереть с голоду. Просто это мое любимое дело, ставшее смыслом моей жизни.
– Я пришла сюда не как ваш враг, – тихо произнесла Нармина. – Мне нужно было уточнить, что происходит, кто на вас покушался и как идет расследование убийства французского дипломата Армана Шевалье.
– Вы работаете на англичан?
– Неужели вы считаете, что я смогла бы так быстро там остаться, получить гражданство, устроиться на работу?
– Иранский муж все-таки был фикцией?
– Конечно. Для получения гражданства нужен был фиктивный брак, чтобы все выглядело достаточно законно. Они могли сделать мне гражданство и без фиктивного мужа, но посчитали, что так будет правильно. Чтобы я могла спокойно приезжать в Баку и в соседние страны.
– Это я понял. Если у вас есть телефон, лучше его тоже выключить. Он вполне может быть передатчиком. Вы, очевидно, работаете в этой организации не очень давно. И вас используют не для самых серьезных поручений. Учтите, даже если я буду говорить в два раза больше и изобличу вас в том, что вы лично стреляли в меня, найдя при этом десять свидетелей, то и тогда вы не должны подтверждать свою причастность к какой-либо спецслужбе. Это очень опасно, Нармина, и у вас могут быть неприятности. Спецслужбы не любят, когда разоблачают их агентов, даже самых незначительных.
– Мастер-класс по шпионажу? – невесело спросила она.
– Нет, просто обычное предостережение. Мне и так понятно, что вас используют не в качестве Джеймса Бонда, им нужны были свои люди среди местного населения. Учитывая ваши прежние связи в «Бритиш петролеум», вас рано или поздно должны были завербовать.
– Это я уже давно поняла. Когда мне предложили сюда прилететь, чтобы увидеться с вами, я даже обрадовалась. Думала, что через столько лет снова встречусь с вами.
– Между прочим, тогда вы мне тоже нравились, – признался Дронго. – Вы выделялись среди остальных девушек, были самой застенчивой, самой скромной, но при этом самой начитанной. Помните, когда они спорили о Джеке Лондоне, выяснилось, что среди всех собравшихся только вы читали бо€льшую часть его произведений.
– Спасибо, – улыбнулась она, а на ее глазах появились слезы, – мне приятно, что вы об этом помните. Правда, приятно.
– Давайте о главном, – предложил Дронго. – Итак, зачем вас сюда вызвали и как я могу вам помочь? Только не говорите, что вы прилетели в Баку для свидания с вашей тетушкой. Я могу вам не поверить.
– А если я солгу?
– Это будет сразу заметно по вашему лицу, поэтому лучше не лгите, так удобнее нам обоим.
– Вы умеете убеждать, – покачала головой Нармина.
– Я считаю, что нам обоим нужно успокоиться и начать говорить правду.
– Мне предложили срочно с вами встретиться. И поэтому я вам перезвонила сегодня днем, чтобы договориться о встрече. Мне нужно было узнать, что происходит с расследованием убийства Шевалье. Они считают, что вас прислали специально для параллельного расследования и вы можете помочь в поисках убийцы французского дипломата, так что будет правильно, если мы поговорим с вами.
– Это понятно. Сначала со мной встретилась Андреа Пирс, а потом они послали вас, посчитав, что с вами я буду достаточно откровенным. Я даже думаю, что психологи посоветовали вам рассказать мне сначала подлинную историю Майи, а затем историю ваших двух замужеств, тем более что в первом случае все было достаточно печально.
– Вы действительно опасный человек. Неужели вы умеете так точно все рассчитывать?
– Я уже сказал, что это моя профессия.
– Можно я у вас спрошу?
– Конечно.
– Если вы подозревали меня с самого начала, то почему согласились со мной встретиться?
– Хотел понять, кого именно вы представляете, – пояснил Дронго. – Мне было важно это узнать.
– И вы не побоялись? А если я тоже начала бы в вас стрелять?
– Вы не тот человек, который стреляет, – улыбнулся Дронго. Про Эдгара Вейдеманиса, который сидел у нее за спиной, он не хотел говорить.
– Спасибо и на этом.
– Вы почти ничего не поели.
– Не хочу. У меня пропал аппетит. И еще вино ударило в голову.
– Где вы остановились?
– У своей тети. Можете не беспокоиться, я вызову машину.
– У меня есть машина.
– Нет, – улыбнулась она, – я лучше поеду на такси. Думаю, так будет лучше для нас обоих.
– Вас спросят, о чем мы говорили.
– Я скажу, что вы меня сразу разоблачили.
– Это неправильно. Так нельзя говорить при любых обстоятельствах. Можете рассказать подробнее о сегодняшнем покушении. Скажите, что я ранил одного из нападавших. И еще сообщите, что я пока сам не понимаю, что здесь происходит и кто кого подставляет. Просто не понимаю.
– Так и сказать?
– Вот именно так и сказать. Это правда. Я действительно пока ничего не понимаю и не знаю. Все работают против всех, как обычно бывает в таких ситуациях, и в каждый момент можно ждать выстрелов с любой стороны.
Она задумчиво посмотрела на него.
– Это так опасно?
– Во всяком случае, неприятно. И уже понятно, что никуда уехать я просто не смогу, хотя бы потому, что каждая из этих спецслужб может достать меня в любой другой точке мира. Так что нужно оставаться здесь и попытаться разобраться с тем, что происходит.
Она нахмурилась. Молчала целую минуту, а потом неожиданно спросила:
– У вас есть знакомые в этом отеле?
– Раньше были, сейчас нет. Здесь появились новые сотрудники. А почему вы спрашиваете?
– Если… если хотите, я останусь с вами, – предложила она.
Он так долго смотрел ей в глаза, что она смутилась и отвернулась.
– Хорошо. Я все поняла. Это было глупое предложение. Забудьте, – и она попыталась подняться.
– Подождите, – остановил ее Дронго, схватив за руку.
Вейдеманис за своим столом снова напрягся.
– Вы опять слишком долго меня изучали и молчали, – нервно произнесла Нармина. – Вам не кажется, что это становится просто неприличным? Я предложила безо всякой задней мысли.
– Я знаю, я видел ваше лицо и ваши глаза.
– Ужасный человек, – вздохнула она. – Мне даже страшно подумать, какой вы в постели. Неужели там тоже анализируете каждое движение своей партнерши, изучаете ее, как бабочку на вашей иголке? Это так неприятно.
