Малко услышал, как в душе зашумела вода: Саманта уже встала. Он вернулся в комнату, готовясь к предстоящему нелегкому разговору...
* * *
Следы ужасного допроса постепенно исчезали. Теперь о нем напоминали только рассеченная губа Саманты и ожоги на груди. Она открыла Малко дверь, обмотавшись пляжным полотенцем, затем без малейшего смущения отбросила его и вернулась в душ. Малко медлил, не решаясь приступить к разговору. Когда речь шла о финансовых делах, красавица Саманта становилась не менее свирепой, чем Кали. А это был именно такой случай.
– Я вынужден сообщить о твоей партии оружия законным властям страны, – объявил Малко, когда немка уже заканчивала вытираться.
Саманта едва не выронила полотенце.
– Ты что, спятил?! – изумленно проговорила она.
Малко покачал головой, стараясь отогнать чувственные мысли, вызванные ее прекрасным и уже “знакомым” телом.
– Нет. Я в своем уме. Деньги ты получишь. Но в Джакарте. А я буду распоряжаться оружием по своему усмотрению. По-моему, это честно.
– В Джакарте? Но как деньги попали в Джакарту?
– Это моя тайна, – ответил Малко, решивший не слишком доверяться графине Адлер. – Но я думаю, что с завтрашнего дня они будут в твоем распоряжении.
Саманта вплотную приблизилась к нему.
– Если ты вздумаешь выкинуть какой-нибудь фокус, прежде чем деньги попадут ко мне, я выцарапаю тебе глаза.
Малко знал, что она выполнит свое обещание, и, возможно, что-нибудь добавит. Он почувствовал, что беседа принимает весьма щекотливый оборот, и отвесил обнаженной графине галантный поклон.
– Однако не буду вам мешать. До скорой встречи.
В некоторых случаях предпочтительнее перейти на “вы”...
Разъяренная Саманта прошлепала босыми ногами к зеркалу.
* * *
Винтия вернулась через час. Малко заметил ее озабоченный вид уже в тот момент, когда она выходила из машины.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, когда женщина вошла в дом.
Она заставила себя улыбнуться.
– Нет-нет, ничего особенного. Был небольшой инцидент в аэропорту, потому что Маланг отказался предъявить свои вещи для досмотра. Кажется, губернатор приказал работникам тайной полиции обыскивать всех без исключения... Они не решились задержать Маланга, поскольку он пилот, но боюсь, что они доложат обо всем начальству.
Малко показалось, что его сердце остановилось. Кали сообщат об этом случае в первую очередь. Может быть, она уже приказала задержать вылет...
Австриец мгновенно принял решение.
– Отвезите меня в аэропорт – попросил он Винтию. – Может быть, я смогу что-нибудь сделать...
– Но это же безумие! – запротестовала индонезийка. Малко взял ее за руку.
– Я лягу на пол машины. Меня никто не увидит. Не доезжая до аэропорта, я покину машину и дальше пойду пешком. Если начнется заваруха, то мне, возможно, удастся выручить Маланга. Давайте возьмем автомат.
Винтия поняла, что отговорить австрийца не удастся. Она молча пошла за оружием, и они сели в машину.
Когда “мерседес” приблизился к аэропорту, Малко вышел и едва не оглох от рева двигателей: какой-то самолет уже стоял на взлетной полосе. Лавируя между стоящими на стоянке автомобилями, австриец достиг здания аэровокзала и вошел в многолюдный зал. Он увидел в окно, как “локхид” медленно двинулся вперед, и облегченно вздохнул: Малангу все же удалось проскользнуть сквозь расставленные сети.
Можно было возвращаться. Но когда Малко пробрался сквозь толпу к выходу, в трех метрах от него резко затормозил “мерседес” Кали. Бежать было поздно. Но, подумав об удаляющемся самолете, Малко почувствовал себя совершенно спокойным.
Растрепанная, брызжущая слюной Кали подскочила к нему в сопровождении двух телохранителей, потрясая пистолетом. Прохожие испуганно шарахнулись в стороны.
– Что вы здесь делаете? – крикнула она сквозь шум авиационных двигателей.
“Локхид” сделал поворот и покатил по бетонной дорожке. Еще несколько секунд – и он оторвется от земли.
– Смотрю, как улетают самолеты! – крикнул в ответ Малко.
– Что у вас за дела с пилотом экипажа?
“Локхид” уверенно набирал скорость. Малко насмешливо посмотрел на Кали.
– Вы проиграли, – проронил он.
Маланг ни за что не подчинится приказу повернуть обратно.
Кали посмотрела на самолет, перевела взбешенный взгляд на Малко и метнулась к машине. “Мерседес” резко сдал назад и помчался к взлетной полосе. Несколько мгновений Малко казалось, что машина легко настигнет самолет: расстояние между ними стремительно сокращалось. Затем разрыв сделался постоянным. “Мерседес” ехал по бетонным плитам со скоростью сто сорок километров в час. Но “локхид” быстро ускорял движение, и преследователи начали понемногу отставать.
Малко перевел дыхание. Кали потерпела поражение... Самолет оторвался от земли у самого леса. Автомобиль затормозил так резко, что из-под колес показался черный дым. Когда машина развернулась, “локхид” уже летел над морем.
“Мерседес” стремительно возвращался. К большому удивлению Малко машина, не останавливаясь, промчалась мимо здания аэровокзала и направилась к наблюдательной вышке. Кали и оба охранника выскочили из автомобиля и побежали вверх по лестнице.
Но теперь Малко был спокоен: Маланг не подчинится приказу президента. Австриец повернулся и поспешил к машине Винтии, стоявшей в двухстах метрах от аэропорта.
На землю начали падать крупные капли дождя. Со стороны моря надвигались огромные низкие тучи.
* * *
Когда Кали ворвалась в помещение наблюдательной вышки, два индонезийских радиста растерянно уставились на ее пистолет. Посреди комнаты светился экран радара. Кали безапелляционным тоном отдала какое-то распоряжение радисту, сидевшему перед микрофоном. Тот неуверенно проговорил:
– “Дельта-Браво”, свяжитесь с “Бали-Радаром”, частота 12-3-75.
После недолгой паузы в динамике раздался отчетливый голос:
– “Бали-Радар”, говорит “Дельта-Браво”. Слышу вас хорошо. Выполняю разворот по курсу 310, высота 6000 метров. Прием.
Диспетчер повернулся к Кали:
– Какие будут указания, Ваше Превосходительство? Кали нахмурила брови и задумалась. Затем спросила:
– Если ты прикажешь ему повернуть обратно, он подчинится?
Индонезиец с трудом сглотнул слюну.
– Вряд ли... Я не имею права отдавать такой приказ.
Луч осциллоскопа равномерно обходил круглый экран радара, высвечивая при каждом круге точку размером с рисовое зерно. Внезапно на лестнице раздались тяжелые шаги. Кали быстро убрала пистолет и сказала радистам:
– Ни слова! Иначе убью.
Вошел служащий индонезийской авиакомпании с пачкой бумаг в каждой руке. Бросив бумаги на стол, он рассеянно глянул на троих незваных гостей и молча удалился.
– Этот самолет нужно вернуть, – непреклонно заявила Кали.
Наступило гнетущее молчание. Оба диспетчера опустили головы. У того, что сидел перед радаром, дрожали руки, и он положил ладони на стол, чтобы унять дрожь. В помещении стояла удушливая жара. В окна вышки хлестал дождь, и за его плотной завесой уже нельзя было различить даже очертания вулкана Агунг.
Внезапно громкоговоритель ожил:
– “Бали-Радар”, говорит “Лима-Чарли”. Следую рейсом из Джакарты. Прошел Сипут в 5.27, высота семь тысяч. Посадку намечаю в 16.10.
Радист немедленно ответил:
– Вас понял, выйду на связь перед посадкой. Выключив микрофон, он повернулся к Кали и пояснил:
– Это самолет из Джакарты. Сегодня он немного опаздывает. Обычно они встречаются в аэропорту с экипажем самолета, летящего в Джакарту.
Женщина задумчиво приблизилась к экрану радара и стала внимательно следить за передвижением двух точек, обозначавших самолеты. Точки постепенно сближались.
Вдруг Кали подняла голову.
– Через какое время эти самолеты разминутся?
– Через несколько минут. Ваше Превосходительство, – удивленно ответил радист. – Но...
– Они ведь пройдут недалеко друг от друга? – наседала на него Кали.
– Да, недалеко...
Женщина наклонилась к нему и отчеканила:
– Так вот, ты сделаешь так, чтобы они столкнулись.
Парень от ужаса разинул рот, а затем едва слышно пробормотал:
– Но это невозможно. Ваше Превосходительство... Это ведь преступление... Там столько людей... Я не могу этого сделать.
Кали вытащила пистолет и приставила ствол к его уху.
– Делай, что говорю! Если они не столкиутся, я тебя застрелю!
Радист побелел как простыня. Его глаза в панике забегали по сторонам, в горле застрял комок. Казалось, он готов разрыдаться, но онемел от страха и лишь потрясение качал головой.
Кали ткнула пистолетом в ухо радиста.
– Ну!!!
Рука диспетчера потянулась к микрофону, но застыла в двух сантиметрах от него. Бедняга словно окаменел. Ему приказывали нарушить профессиональный долг, совершить то, что он обязан предотвратить любой ценой.
