Лежавший на кровати Ричард приложил аппарат к уху, настраивая его на нужную частоту. Послышался треск и чей-то резкий голос.
— Они уходят.
— Этот второй журналист не подходил к дому?
— Нет. Он упал в метрах в десяти. Подходил только сержант.
— Ну это не страшно. Он здесь часто бывает. Это Хуан Фрага, мы его знаем.
Саундерс улыбнулся. Когда Ленарт столь неожиданно упал, взмахнув рукой, он успел бросить вперед небольшой магнитный «жучок», который прикрепился к листовой обшивке здания. И теперь Саундерс, находясь в пятистах метрах от этого места, мог слышать все, чти там происходит.
«Они готовят для нас ловушку, — понял Саундерс, — значит, они знают о нашем прибытии сюда. „Легионеры“ специально поставили там дежурных, чтобы мы заинтересовались этим зданием». В микрофоне снова послышался треск.
— Вы неправильно поставили своих людей, Грубер, — раздался чей-то требовательный голос, говоривший по-испански, — нужно было следить и за другим журналистом, оставшимся в здании.
— Там двое наших агентов, — успокоил говорившего Грубер, голос которого Саундерс сразу узнал, вспомнив телефонный разговор в Вене. Грубер еще добавил что-то по-немецки, но Ричард, не владевший этим языком, не понял его.
В комнату вошел Шэфер.
— Как вам понравилось? — добродушно спросил он. — Мы хотим распространить наш опыт и в других странах.
— Я бы хотел взять у вас интервью, — напомнил Саундерс. — Успеем, — махнул рукой основатель колонии, — пойдемте лучше ужинать. Там и поговорим. Кстати, где ваш коллега?
— Он решил просто походить посмотреть. Ему все интересно, он так молод.
— Да, — вздохнул Шэфер, — это мы, старики, теперь должны отдыхать, а у молодых энергия бьет через край.
После возвращения Ленарта гости вместе с хозяином и еще двумя пожилыми господами прошли в просторную столовую, где уже был приготовлен стол на шестерых. Едва они расселись, как в комнату вошел еще один человек, лет пятидесяти. Едва увидев его, Саундерс каким-то внутренним чутьем понял, что это сам Вебер.
Тот кратко поздоровался со всеми, усаживаясь за стол. От Ричарда не ускользнуло и то, с каким отвращением посмотрел Шэфер на Вебера.
За столом больше говорил Пауль Шэфер, давая одновременно интервью и рассказывая о своей колонии. Саундерсу лишь изредка удавалось вставить некоторые вопросы. Вебер ел молча, почти не разговаривая. Только однажды он, сидя слева, протянул Саундерсу солонку и с любопытством заметил, как непроизвольно дернулась левая рука у «Дронго». Но быстро подавив то естественное желание, Ричард протянул правую руку. Он понял, что Вебер заметил его ошибку.
— У вас действует левая рука? — спросил Вебер, — я думал, вы инвалид.
— В Англии мне сделали великолепный протез, — соврал Саундерс, — он управлялся мини-компьютером, вживленным в протез, но, к сожалению, мне пришлось оставить его в Лондоне, они обещали сделать к моему приезду еще лучший.
— Конечно, лучше иметь такой надежный протез, — усмехнулся Вебер, не сводя глаз с Ричарда.
— Утром я покажу вам, как работают наши люди, — вставил Шэфер, — можете остаться до утра у нас, — милостиво разрешил он, — нам нужны честные репортажи о нашей общине.
Саундерс обратил внимание, что на ужин не был приглашен сержант Фрага. При этом на стол не подавали вина и других спиртных напитков, еда тоже была достаточно скромной. После ужина Ричард и Марк, попрощавшись с хозяевами, покинули гостиную. Перед уходом Марк успел прикрепить «жучок» к столу.
Зайдя в свою комнату, Ричард включил аппарат-передатчик, вставив его в ухо. Послышался уверенный голос Вебера. Он говорил по-немецки с Шафером и Саундерс ничего не понял. Он передал аппарат Ленарту,[11] знавшему немецкий.
— Послушай, что они говорят, — очень тихо сказал Ричард.
— Шэфер ругается, говорит, что недоволен. Его лагерь стал центром террористов. Вебер его успокаивает. Очень сильно ругаются все трое. Шэфер уходит. С ним другие гости. В комнату вошел еще один человек. Они говорят о каких-то террористах, которых готовили в лагере. Те уже выехали в США. Еще говорят, что нужно иметь в виду резервный вариант. Кажется, перешли на испанский*.
Марк вернул передатчик Саундерсу, тот быстро поднес его к уху.
— Не забудьте, Диас, это очень важно. Вы должны будете координировать действия наших людей в Нью-Йорке. Всю информацию получайте через вашего осведомителя, — говорил Вебер. — Когда вы летите в Америку?
— Через три дня, — ответил его собеседник.
— Значит, вы будете там раньше всех, — Вебер помолчал, — Америка, двести тридцать четвертый, — неожиданно сказал он. — Как с грузом?
«Видимо, рейс Диаса», — подумал Саундерс.
— Уже переправлен в Парагвай. Люди генерала Родригеса готовы принять любое количество, мы должны будем выйти на Кабальеро,[12] помощника генерала, чтобы получить разрешение на ввоз в страну груза.
— Действуйте, — сказал Вебер.
— А что будет с этими «журналистами»? — спросил Диас.
— Мы их уберем сегодня ночью, — спокойно сказал Вебер. — Это, конечно, «Дронго» и его помощник. Грубер опознал их. Ничего, им немного осталось.
Саундерс убрал аппарат.
— Нужно уходить как можно скорее, — прошептал он Марку Ленарту. — Вебер знает, кто мы.
«СЕКТА ПАЛАЧЕЙ» (продолжение)
В 1976 году Комиссия ООН по правам человека опубликовала доклад, из которого явствует, что в немецкой колонии существует тайный центр пыток чилийской — охранки. С разоблачениями выступили «Международная амнистия» и западногерманский журнал «Штерн».
Но только в 1985 году министерство иностранных Дел ФРГ попросило своего посла в Сантьяго выяснить, как обстоит дело. Тот встретился с членом хунты, командующим корпусом чилийских карабинеров генералом Родольфо Станхё, который известен как близкий друг Шэфера (надо сказать, что глава секты носит титул «почетного карабинера» и над колонией развивается флаг чилийских карабинеров). Ответ генерала легко предугадать: он сообщил послу, что обнаружить наказуемые Элладио Лайзега действия со стороны руководства колонии «Дигнидад» не удалось.
В 1987 году название колонии вновь замелькало в заголовках газет. Министр иностранных дел ФРГ Геншер потребовал расследовать все обстоятельства, связанные с колонией. Колонию посетили чилийский судья и два адвоката из «Международной амнистии». Как сообщил потом на пресс-конференции председатель западногерманского отделения этой организации Реверкамп, выезд на место убедил его, что показания разных лиц о пытках соответствуют действительности.
В феврале 1988 года было проведено публичное слушание по делу «Дигнидад». К этому боннские власти побудил тот факт, что руководство колонии не пустило на свою территорию делегацию иностранных дел ФРГ, а чилийские власти не проявили особого стремления к сотрудничеству.
На слушание были приглашены четверо бывших узников этой колонии. Они поведали о том, как в анклаве все еще живы и торжествуют принципы идеологии, казалось, ушедшей в прошлое вместе с «третьим рейхом». С помощью психотропных средств маньяки ломают психику у людей, превращают их в безвольных автоматов. В отношении детей совершаются развратные действия, а в первые годы диктатуры Пиночета чилийская охранка ДИНА зверски пытала здесь политзаключенных, используя их как подопытных кроликов для усовершенствования техники пыток. Лишь немногие из заключенных смогли выжить и выбраться из этого ада.
После слушания руководство «Дигнидад» попыталось представить себя жертвой «марксистского заговора». Но к расследованию отнеслось серьезно. Шэфер и некоторые из его приближенных обратились в Сантьяго с прошением о предоставлении им чилийского гражданства, чтобы таким образом предотвратить выдачу ФРГ. И они не получили бы отказа, если, бы не вмешалось западногерманское консульство. Поговаривают, что руководители секты подумывают о переезде на новое место — в Южную Америку или в Австралию. Еще в 1970 году после победы на выборах Сальвадоре. Альенде Шэфер и его сподвижники собирались покинуть Чили и даже купили участок земли в соседней Аргентине. Но потом времена изменились…
Один из немногих чилийцев, кто осмелился во всеуслышание разоблачить секту палачей — епископ Карлос Камус. Именно он рассказал в печати о том, что в колонии чилийская секретная служба содержит и пытает чилийских граждан. Как считает Камус, дело «Дигнидад» не удастся до конца раскрыть, пока не будет разрешена основная проблема Чили — проблема восстановления демократии.
Вернер Хертнер, «Новое время», N 34, 1988 г.Колония «Дигнидад». 30 ноября 1988 года
— Нужно уходить как можно скорее, — прошептал он, — Вебер знает, кто мы.
