— Дед, что ты делаешь! — ужаснулся Румен. — Можно подумать, что целая рота солдат собирается обедать.
— Яички свеженькие, а я еще и немного брынзы добавлю, так что пальчики оближете, — ласково приговаривал старик. — Кушайте на здоровье...
После обеда Трифон предложил осмотреть водопад за околицей села, известный еще тем, что им любовался Димитр Благоев, основатель социализма в Болгарии.
Когда гости уехали, к дому дедушки Йото подошел рассыльный из общинного совета:
— Дед, ты сказал профессору, чтобы он зашел в общину?
— Ах, я старый осел! — принялся сокрушаться старик. — Совсем из головы вылетело. — А что? Что-нибудь случилось?
— Да нет, ничего особенного, — успокоил его рассыльный, решив не тревожить старика понапрасну вестью о случившемся в квартире его сына...
А гости тем временем осмотрели скромные памятники погибшим во время Сентябрьского восстания. Из тридцати шести участников восстания, уроженцев этого края, одиннадцать было родом из Заножене.
Потом решили побывать в курортном городке Вершец, который был совсем рядом. И вскоре они уже гуляли по аллеям небольшого парка, что раскинулся на берегу реки. Когда-то здесь были густые заросли орешника. Трифон Йотов в детстве приходил сюда с мальчишками лакомиться орехами. Теперь же осталось всего лишь несколько жалких кустов. Маргарита постлала одеяло у самой воды, но никто не захотел к ней присоединиться. Румен увлек за собой Эжена к реке, журчавшей меж округлых, словно пасхальные яйца, камней. Евгений с отцом решили прогуляться по берегу. Каждый из них молчал, думая о своем. Евгений с благодарностью вспомнил о Чавдаре, выразившем готовность помочь Руже. Чавдар попросил ее нарисовать план дачи, а также указать на фотографиях людей, приходивших к ее отчиму, и вкратце охарактеризовать каждого. О Дюлгерове она с уверенностью сказала, что с отчимом его связывают какие-то сделки. А взглянув на фотографию Эриха, заявила: «Это Ганс, приятель отчима еще со времени, когда он жил в Германии. Он часто бывает в Болгарии». Отец же при виде этой фотографии, воскликнул: «Это Эрих!» «Интересно, что бы все это могло означать?» — думал теперь Евгений, вышагивая рядом с отцом. «И откуда отец знает этого Эриха — Ганса?» По обоюдному молчаливому согласию они не стали обсуждать случившееся... «Бедная Ружа! С каким ужасным человеком ей приходится жить под одной крышей! Ничего, скоро я заберу ее от так называемого «отца» и она будет со мной, только со мной!..»
А Трифон Йотов, находясь в плену детских воспоминаний, с тихой грустью думал о родных местах. Как изменилось все вокруг, как постарел его отец... хотя дух его по-прежнему бодр... И все такой же неунывающий...
Двое мужчин проводили взглядом машину Йотовых. Потом зашли за угол и выждали еще около получаса. Все было спокойно. Посовещавшись, мужчины разошлись в разные стороны. Каждый из них сделал круг возле дома. Спустя некоторое время они вновь сошлись у подъезда. Было ровно четырнадцать часов.
Издали за ними незаметно наблюдал высокий юноша, прятавшийся за стволом дерева. К нему подошел другой. Они немного поговорили, и высокий не спеша направился к ближайшей кабине телефона-автомата.
— Товарищ Выгленов! Только что они вошли в подъезд дома Йотовых.
— Один из них фотограф, верно? А другой?
— Герчо сказал, что это садовник с дачи...
— Постарайтесь их не вспугнуть, пусть сделают свое дело. Рангелу и Герчо непременно потом проследить за ними... Обе машины держать наготове. Я скоро буду. Ты непременно дождись меня...
Высокий вернулся к Герчо. Там уже был и Рангел.
— Приказано проследить до конца. Глаз с них не спускать... А я останусь ждать тут...
— Я, стало быть, беру на себя фотографа, — сказал Рангел. — А ты, Герчо, другого. Смотри, он прыткий...
— Ладно, нечего меня учить...
Спустя некоторое время в подъезд дома вошел один из жильцов и стал подниматься по лестнице. У квартиры Йотовых он остановился — видимо, что-то привлекло его внимание. Присмотревшись, он позвонил и, выждав минуту, заторопился вниз, нажимая подряд на все кнопки звонков. В дверях стали появляться соседи:
— Что случилось? — тревожно спрашивали они.
— У Йотовых дверь не заперта! — возбужденно крикнул мужчина. — Я позвонил, но никто не вышел...
— Йотовы уехали в село! — удивился управдом.
В это время из подъезда вышли двое. Один из них авторитетно втолковывал другому, что телевизоры лучше всего чинить в мастерской. Ремонт на дому — дело ненадежное. Никто из жильцов не обратил на них внимание.
Собравшиеся у двери Йотовых соседи боязливо открыли дверь — замок был испорчен.
— Видно, здесь недавно были воры, — заметил управдом. — Нужно вызвать милицию. Никому в квартиру не входить...
В этот момент у подъезда остановилась машина, из нее поспешно вышли трое. Показав удостоверение, они попросили расступиться и вошли в квартиру Йотовых.
Осмотрев испорченный замок, один из прибывших сказал:
— Это дело рук Неуловимого. Его почерк. Он как правило взламывает квартиры артистов, врачей, ученых — в общем, людей зажиточных...
— Но ведь его же задержали несколько лет тому назад... Наверно, бежал из тюрьмы...
— Интересно, почему ты думаешь, что это он?
— Особый тип зубила. Видишь, ширина взлома — двадцать сантиметров. Он всегда работает таким зубилом.
В квартире царил беспорядок. Ящики из гардероба и буфета были выдвинуты, повсюду валялись книги, одежда — воры явно что-то искали. На кровати были разбросаны монеты из коллекции Йотова. Но в его кабинете на первый взгляд все оставалось нетронутым. Прибывшие взяли отпечатки пальцев. Допросили понятых и составили протокол. Потом квартиру опечатали и попросили людей разойтись. К сожалению, никто не знал адреса Йотовых в Заножене.
— Ничего, — сказал один из оперативников. — Мы затребуем Вершец, и там в совете нам скажут.
Машина с оперативниками уехала, жильцы, все еще возбужденные случившимся, постепенно разошлись по своим квартирам.
В воскресенье, в десять утра, Йотовы узнали, что их квартира в Софии ограблена. Это подействовало на них как шок. После всех неприятностей только этого не хватало!
Один только Румен как всегда не унывал, стараясь шутками приободрить остальных.
— Хватит, Румен! — строго одернула его мать. — Ничего смешного нет.
Они стали прощаться с дедушкой Йото, успокаивая его, что ничего особенного не произошло — ценных вещей у них дома не было. Дед выказал готовность помочь им. Мол, у него на сберкнижке куча денег, из тех сумм, которые Трифон высылал ему каждый месяц. Он признался, что не потратил из них ни гроша, мечтая когда-нибудь обрадовать своих внуков. Йотов принялся сердито выговаривать за это отцу.
— Зачем они мне, сынок! — примирительно сказал старик. — Пенсии мне вполне хватает. Бог с ними, с деньгами. Они все равно — ваши... А вот этой книжечке, сынок, я думаю, мы вместе порадуемся.
И дед показал удостоверение о том, что в годы Сопротивления укрывал подпольщиков...
— Если раньше кое-кто и верил злым наветам, то теперь все знают — дедушка Йото чист перед людьми и перед своей совестью! Перед смертью бывший наш полевой сторож признался председателю, что, это он выдал тех двоих нелегальных, которых я укрывал. Представляешь, признался, что выдал! Сказал, что тогда счел своим долгом выдать, потому как был представителем государственной власти. Всю жизнь потом мучился, а перед смертью не выдержал и признался...
Старик расплакался, как ребенок. Трифон крепко обнял его:
— Я очень рад, отец!
— Отец, а ты не мог бы дать этот документ мне? Ненадолго, — неожиданно сказала Маргарита.
— Возьми, дочка, раз тебе нужно.
Затем старик подозвал внуков, вынул из кармана кошелек и достал оттуда двести пятьдесят левов.
— Это вам, ребятки, — по пятьдесят левов каждому. А тебе, Эжен, даю еще сто левов, купишь на них подарок отцу с матерью. Скажешь — от меня. И еще передай, что перед смертью дедушка Йото хочет их повидать. Поблагодари их от меня за подарок, который они мне прислали. Хороший свитер, теплый. Буду его зимой носить и их вспоминать.
Старик явно был расстроен. Он не ожидал, что гости так быстро уедут. Ему, видно, хотелось поговорить с ними, посидеть за столом, подробнее расспросить обо всем Эжена, но ничего не поделаешь.
Машина выехала на асфальтовое шоссе и вскоре исчезла из виду.
Йотовы вернулись в Софию в полдень. Квартира их была опечатана. Они позвонили к соседям. Добрая, веселая Радка, которая обычно знала все новости, пригласила их к себе и с озабоченным видом рассказала им о случившемся. Позвонили участковому, но он сказал, что снять пломбы должен тот, кто их поставил...
Лишь только к вечеру Йотовы смогли наконец попасть к себе домой. С бьющимся сердцем переходили они из комнаты в комнату, стараясь установить, что исчезло, Румен постоянно озирался — ему в каждом углу мерещился вор...
