Дронго положил пистолет на сиденье рядом с собой и навалился на руль.
— Что случилось? — спросил кто-то с порога.
— Эти идиоты разбили мою машину, — закричал другой из-за его спины. — Я же говорил, лучше их не посылать.
— Заткнись, — сказал первый.
Голоса приближались. Дронго следил за тем, как они подходят. В руках у одного был пистолет. У другого в руках оказался фонарь. Это несколько осложняло действия, но иного выхода у Дронго не было. Незнакомцы подошли совсем близко.
Он резко поднялся. Выстрел. Промахнуться с трех метров, даже сидя в машине, такой опытный стрелок, как Дронго, не мог. Он попал точно в руку незнакомца, и тот, вскрикнув от боли, выронил пистолет. Ударом ноги отбрасывая уже открытую дверцу, Дронго мгновенно выскочил из машины. Раненый кричал от боли. Его товарищ застыл от ужаса.
— Руки! — закричал Дронго. — Подними руки, ублюдок. Где женщина? Где женщина, я спрашиваю?
Стоявший с фонарем испуганно таращил на него глаза. Другой, получивший ранение, громко выругался.
— Даю три секунды, — сказал Дронго, — не ответите — стреляю на поражение.
Две. Одна. — Он выстрелил в ногу державшему фонарь.
Мужчина с криком упал на землю.
— Ее нет там, — выдавил он. — Ее нет на складе. «На складе, — подсознательно отметил Дронго, — они называют это место складом».
— Где она? — снова поднял он пистолет.
— Нет, — закричал, отползая, раненный в ногу, — не стреляй. Она у Кирилла.
У него на квартире.
— У, сука, — с яростью прошипел второй, тщетно пытаясь остановить кровь, сочащуюся из раненой руки.
— Кто такой Кирилл? — Дронго взмахнут пистолетом.
— Лобанев, — простонал от боли первый.
Дронго подошел к нему, наклонился. Достал из его кармана удостоверение.
Лежавший на земле был сотрудником милиции аэропорта. Дронго подошел к другому.
Его товарищ уже немного успокоился, прислонившись к дереву, он лишь постанывал от боли. Его пистолет отлетел довольно далеко, достать его не было никакой возможности. Заметив движение Дронго в свою сторону, этот мужчина зло усмехнулся.
— Здорово ты нас всех разыграл, американец хреновый, — это был тот самый тип, который ему звонил, — я даже поверил, что ты журналист.
— Документы в кармане? — почти ласково спросил Дронго.
— Иди ты к черту, — огрызнулся этот тип, прижимая руку к груди, — ничего я тебе не дам.
— Документы, — попросил Дронго, протягивая руку.
Раненый пробормотал сквозь зубы:
— Откуда ты такой взялся?
— С Луны упал. Документы давай, иначе я прострелю тебе вторую руку.
Раненый нехотя достал из кармана красную книжку, швырнул ее на землю.
— Подавись, сука.
Дронго наклонился и поднял удостоверение. Если первый раненый имел звание всего-навсего лейтенанта, этот был уже капитаном, очевидно, начальником над первым.
— Что же ты, капитан Шмаков, такими паскудными делами занимаешься? — спросил Дронго. — Совсем совесть потеряли, мерзавцы.
— А ты меня не учи! — огрызнулся капитан.
Он явно чего-то ждал. Дронго обернулся. Лежавший на земле раненый громко стонал, но ничего, видимо, опасного не было.
— Зачем вы похитили женщину? — спросил Дронго.
— Чтобы узнать, почему вы все время суете свой нос туда, куда не следует, — сказал голос за спиной. Дронго обернулся. И увидел направленное на него дуло пистолета. В дверях стоял третий.
— Наконец-то, — выдохнул раненный в руку капитан, — я думал, ты там заснул.
Утром, сразу после завтрака. Барон шепнул своему напарнику:
— Нужно поговорить.
Обычно скупой на слова, Барон редко с кем разговаривал. Об этом знали все.
Но Проколов сразу закивал, соглашаясь довериться более опытному наставнику.
— В соседней камере сегодня один типчик на волю выходит, — скупо сообщил Барон.
Проколов не понял, зачем ему эта информация. Барон выразительно смотрел на него. Потом махнул рукой и полез на нары.
— Дурак ты, — негромко сказал он, — тебе «вышка» светит, а ты такой непонятливый.
— Что же мне делать? — спросил жалобно Казак, по-прежнему ничего не понимая.
— Думать, — строго приказал Барон, — мозгами шевелить. Пока «мертвяки» на тебе висят, ты ничего сделать не можешь. А если Марата найдут и он расскажет, как вы убивали офицеров ФСБ, то тебе крышка. Значит, нужно, чтобы Марата не нашли.
— Как же мне это сделать отсюда? Как его убрать? — снова не понял Проколов.
— Совсем думать не хочешь. Да не уберешь ты его отсюда. Пусть лучше он сам уберется. Понимаешь? Весточку ему надо послать. Сообщить о том, что его ищут.
Чтобы он убрался из города. На полгода, на год. А вы тогда будете все валить на него. Мол, он главный, а вы «шестерки», фраера.
— Ясно, — кивнул Проколов, — а как весточку послать?
— Это уже мое дело. Я же тебе сказал, что один типчик сегодня выходит.
Передам ему все, что нужно.
— Да-да, конечно, — обрадованно сказал Казак, не подозревая, что этими словами окончательно подписывает себе смертный приговор, — я дам его адрес.
Через два часа адрес Марата был на столе у Майора Уханова. Еще через полчаса по указанному адресу уже выехали Юдин и Самойлов с группой захвата ФСБ.
Но в квартире никого не оказалось. Оставив засаду, разочарованные Самойлов и Юдин возвращались ни с чем.
— Никогда не верил в этих агентов, — недовольно проворчал Юдин, сидя в автомобиле. — Предатели всегда остаются предателями, при любых условиях. И всегда работают на обе стороны.
— В данном случае нам просто не повезло, — возразил Самойлов, — но попробовать стоило. Может, этот Марат и вернется в свою квартиру. Хотя мне кажется, что мы все время опаздываем. Кто-то успевает нас опередить.
— Ваш человек из Амстердама ничего не передал?
— Пока ничего, — недовольно сказал Самойлов, отворачиваясь. — Мы только вчера его послали. Я все пытаюсь понять, что происходит. Почему другая сторона так оперативно на все реагирует? Предположим, в самолете действительно находился напарник Дьякова, он мог позвонить по мобильному телефону.
Предположим, что этот кто-то, находясь в Голландии, опознал нашего агента. Но теперь кто-то явно предупредил Марата, и тот покинул свою квартиру. Так что происходит? Почему мы все время должны что-то предполагать?
— Список пассажиров самолета я проверил еще раз, прогнал по компьютеру.
Никого обнаружить не удалось. Я сидел над этим списком всю ночь, поднял на ноги всю милицию.
— Мы так и не знаем, кто такой Иван Дмитриевич, — невесело напомнил Самойлов, — в списках пассажиров, по-моему, не было Ивана Дмитриевича.
— Был, — также невесело ответил Юдин, — я все-таки нашел там одного Ивана Дмитриевича. Ему как раз исполнилось два годика. Больше никого с таким именем там не было.
— Черт возьми. Кому же звонил перед смертью Леонтьев? Ты проверял, кто вообще приходил к Леонтьеву за последние два-три месяца перед смертью, — спросил Самойлов, — там ведь строгая пропускная система?
— Я затребовал список. Всех, кто с ним встречался перед его самоубийством.
Сегодня мне его должны были привезти.
— Обрати внимание на совпадения, — предложил Самойлов. — Нужно сличить список пассажиров самолета, вылетавшего в Амстердам, и список посетителей, приходивших к Леонтьеву. Обнаружим совпадения, нужно сразу выяснять, кто это такой. А я все-таки постараюсь разыскать Марата. Куда он мог деться?
Вернувшись в прокуратуру, Юдин сразу взялся за список, предоставленный таможенным комитетом. Среди людей, приходивших к Леонтьеву, встречались очень известные банкиры и предприниматели. Несколько раз приходили журналисты, в том числе и зарубежные. Но по-прежнему ничего конкретного не было.
Вечером позвонил Самойлов. Он был явно не в настроении.
— Ничего в Амстердаме найти не можем, — сообщил он. — Наш представитель работает вместе с сотрудниками посольства, но все получатели грузов «Монотекса» давно сменили свои склады, и вообще там происходят непонятные вещи. Словно кто-то их предупредил и отсюда тоже. Я распорядился, чтобы наши вышли на контакты с представителями голландской полиции. Может, у них есть какие-нибудь факты по фирмам — получателям грузов «Монотекса»? У тебя есть какие-нибудь результаты?
— Сижу над списками. Ни одного совпадения, — признался Виктор, — несколько раз прогонял оба списка через компьютеры. Проверяем даже организации, откуда были те или иные представители, приходившие на прием к Леонтьеву. Ничего нет. С другой стороны, меня прокурор города торопит. Уже два раза звонил. Ты, говорит, нашел убийц сотрудников ФСБ, так чего медлишь, почему не оформляешь дела в суд?
Я же ему не могу рассказать, что занимаюсь изучением дел «Монотекса» и пытаюсь найти кого-то, кто стоял за убийством ваших сотрудников. Крутиков и Проколов только исполнители. Судя по всему, они не знали, кто стоит на самом верху. А Марат был передаточным звеном, связным между ними и заказчиком. Может, мне еще раз поработать с арестованными?
