И еще он беспокоился, что аквалангист может узнать девушку. Как он отреагирует в этом случае? Почувствует ли опасность? Тихон отогнал от себя тревожные мысли, убеждая, что шпион видел девушку лишь мельком и не разглядел ее в темноте.
Утреннее бдение на остановках служебных автобусов результата Заколову не принесло. Проехался он и по единственному городскому маршруту со странным номером "4П-4В". Секретность в закрытом городе соблюдалась даже в таких мелочах. Но человека с перебинтованной рукой он нигде не заметил. Пора было отправляться на практику.
– Ты появляешься всё позже и позже, – с укоризной во взгляде встретил друга Александр Евтушенко. Одетый в белый халат он сидел за компьютером и рассматривал длинную распечатку на перфорированной бумаге. – Меньше надо спать.
– Если продолжительность сна равна нулю, то меньше уже некуда.
– Для математика утверждение ошибочное. А как же отрицательные числа?
– Это логично, – согласился Тихон. – Если сверхактивность – это противоположность сну, то спал я, пожалуй, минус два-три часа.
– Наверное, мучили отрицательные сновидения?
– Еще какие!
Евтушенко отбросил бумаги и развернулся на подвижном кресле.
– Тогда рассказывай.
– Сначала кофе.
Краткий пересказ случившегося за ночь на острове занял по времени две чашки растворимого кофе. Выслушав друга, обычно невозмутимый Евтушенко вскочил со стула. Кресло откатилось по каменному полу и перевернуло урну с бумагами.
– Ну и ну! Мы действительно вляпались в шпионскую историю.
– А ты еще сомневался?
– Когда торчишь перед монитором, видишь мелькающие цифры, возникающие и исчезающие файлы, всё воспринимается несколько абстрактно. Это похоже на интеллектуальную игру, как в шахматы по переписке. Увлекает, но чувствуешь себя в безопасности. А когда сталкиваешься лицом к лицу с настоящим шпионом…
– Что толку. Его еще надо поймать, – прервал возбужденную речь друга Заколов.
– Важнее вычислить. Захват оставим специалистам.
– Вот-вот. Ты что-нибудь нарыл, глядя в ящик?
– Не буду хвастаться, но мне удалось определить, откуда запускалась программа Liga.
Александр сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Однако Тихон пребывал далеко не в сентиментальном настроении.
– Актерскому мастерству тебе надо поучиться у Ларисы Трушиной, – холодно посоветовал он.
– Отрицательный сон делает людей черствыми.
– И нетерпеливыми. Выкладывай факты.
Евтушенко вернул стул на место, поправил очки, собрал в аккуратную стопочку бумаги.
– Если опустить все трудности, с которыми я столкнулся…
– Расскажешь о них позже.
– … и сообщить только о результате, то Liga запускалась из лаборатории?23.
– Где это?
– Этажом ниже в соседнем крыле.
– Кто в ней работает?
– В том-то и дело, что никто.
– Как это?
– В помещении устанавливается новое оборудование, и всех сотрудников переместили в другие комнаты.
– И каждый из них может войти в лабораторию?
– Может.
– И еще наладчики?
– Да. А также простые рабочие, электрики, руководители вычислительного центра и все остальные, имеющие допуск в это здание, включая двух нерадивых студентов, проходящих практику.
– Почему? – удивился Заколов.
– Видишь ли, на всех лабораториях установлен кодовый замок, ключ к которому меняется каждую неделю. Круг посвященных строго ограничен. Сотрудники знают код только своей лаборатории. После троекратного неверного набора кода, дверь блокируется.
– А в лаборатории 23?
– В связи с реконструкцией замок временно отключен.
– Заходи, кому не лень.
– Именно так. Я тоже там побывал. И выяснил, что в лаборатории только что установлена DECtape. – Александр выразительно посмотрел на Тихона.
– Компактная микро-ЭВМ?
– Да. Отличительной ее особенностью является возможность записи данных на сравнительно маленькие магнитные носители.
– Насколько маленькие?
– Если Трушин использует бобину диаметром тридцать сантиметров, то здесь диаметр магнитной ленты не более десяти.
– Ее легче вынести за территорию части.
– Конечно.
– Подожди. Но на такой ленте и объем данных меньше.
– В том-то и штука! Я тоже об этом подумал, и вот что выяснил. Из той же двадцать третьей лаборатории сегодня запускалась программа-архиватор, которая сжимает данные.
Заколов перевернул распечатку изнанкой и стал рисовать квадратики со стрелками.
– Получается следующая картина. Программа Liga скрытно подключается к программе Трушина и незаметно копирует отдельные ее куски на магнитный диск. Вот так.
Александр перехватил карандаш из руки Тихона и продолжил:
– Затем, эти разрозненные кусочки перемещаются на диск микро-ЭВМ. Там они склеиваются в единое целое. Когда Трушинская программа полностью собрана, она сжимается в несколько раз. После этого ее можно записать на компактный магнитный носитель.
– И похитить.
– Не думаю, что это легко. Десять сантиметров тоже не маленький размер, а контроль на выходе достаточно жесткий. Помнишь, про электромагнитную арку?
– Тот, кто разработал такую комбинацию, наверняка, предусмотрел и это. – Заколов задумчиво постучал кончиком карандаша по столу. – Представляешь, насколько секретной информацией обладает главный конструктор самого современного в мире ракетного комплекса? И если она попадет к врагу?
– Надо сообщить об этом.
– Один раз меня обругали, в другой – посмеялись. Что же будет в третий?
– Государственные секреты важнее твоих амбиций.
– Ладно. Попробую поговорить с прокурором, пусть он принимает меры.
Заколов уселся верхом на стол, придвинул телефон и набрал служебный номер Крюкова.
– Виталий Степанович, это опять Заколов.
Вместо ответа в трубке послышалось недовольное кряхтение. Тихон пропустил его мимо ушей. Прежде чем поделиться конкретными подозрениями, он решил разъяснить военному прокурору, насколько компактными являются современные записывающие устройства.
– Виталий Степанович, представляете, до чего дошла техника. Всю Большую Советскую энциклопедию можно уместить в маленький портфельчик, а то и во внутренний карман пиджака.
В этот момент щелкнул кодовый замок, и в комнату впорхнула Анастасия Мареева. За ней грузным шагом вошел начальник НИЧ полковник Пичугин.
– Вот, Вячеслав Кондратьевич, здесь у нас практиканты, – объяснила Мареева, незаметно кивая Заколову, чтобы он слез со стола.
Тихон прервал разговор на полуслове и положил трубку. Мордастый упитанный полковник мельком взглянул на облаченного в белый халат Евтушенко, корпевшего над монитором, и сосредоточил сумрачный взгляд на небрежно одетом Заколове. Пурпурный цвет носа и обильно проступавшие капилляры выдавали в Пичугине любителя крепких напитков.
– С кем это вы, молодой человек, обсуждаете новинки техники? – хмуро спросил полковник.
– С военным прокурором.
– Ему это интересно?
– Надеюсь, – невозмутимый Заколов отнюдь не робел под начальственным взглядом.
В беседу вмешалась Мареева. В ее голосе появились ледяные нотки.
– Заколов и Евтушенко, вы должны помнить, что находитесь на секретном объекте. Во избежание недоразумений, я запрещаю вам ходить по коридорам и вести второстепенные разговоры.
– Совершенно верно, Анастасия. И вот еще что, отключите здесь телефон, – сделал указание полковник.
– Слушаюсь.
Пичугин, скрипя разношенными ботинками, прошелся по комнате, заглянул в экраны мониторов, сурово подвигал густыми бровями и удалился. Мареева молча погрозила пальцем и выскользнула вслед за начальником.
– Чего это они? – удивился Тихон.
Евтушенко смутился.
– Понимаешь, Пичугин заметил меня в двадцать третьей лаборатории. Я что-то соврал, но, видимо, неудачно.
– Он застал тебя за монитором?
– Нет. Я уже выходил.
– И ему это не понравилось. Кто же мог использовать двадцать третью для запуска программы Liga?
– Например, Мареева или тот же Пичугин. И все остальные сотрудники ВЦ!
– Успокоил.
– Могу облегчить задачу, – ехидно улыбнулся Евтушенко. – Ольховского можешь исключить.
– Почему?
– Там в коридоре выставлено старое оборудование. Остался узкий проход. На инвалидной коляске не проедешь.
– Да-а. Полк подозреваемых существенно уменьшился.
Зазвонил телефон. Заколов рывком поднял трубку.
– Практиканты? – раздался самоуверенный требовательный голос.
– Да.
– Это вам что ли надо отключить телефон?
– Оставьте хотя бы внутреннюю связь, – попросил Тихон.
– Мне проще отрубить вас совсем.
– Но…
В трубке послышались короткие гудки. Грустный Заколов вернул ее на рычаг и тут же вздрогнул. Под рукой задребезжал телефон. Он с удивлением услышал голос Ларисы Трушиной.
