– Очень неплохой, – согласился, не моргнув глазом, Горлач, – только ко мне он не имеет никакого отношения. Я не могу получить деньги Агнессы хотя бы потому, что я еще женат.
– В Америке нетрудно получить развод, – возразил Дронго, – и жениться второй раз. На очень богатой женщине.
– Но для этого Кристин должна умереть, – сказал Горлач, глядя в глаза своему собеседнику.
– Да, – согласился Дронго, – чтобы вы стали богатым человеком, она должна умереть.
Они молча смотрели друг другу в глаза. Первым не выдержал Горлач.
– Какой-то дурацкий разговор, – вздохнул он, отводя глаза. – Это все из-за смерти бедного Моничелли. Такая глупая смерть. Какой-то дурак ударил его ножом. Вполне возможно, что это какой-нибудь местный наркоман. Здесь такие водятся в изобилии.
– Вы не верите, что они повздорили с Юханом?
– Не знаю. Мне все равно. Это не мое дело. Пусть даже если они и поругались. Пусть Кристин решает, кто виноват.
Горлач начал искать сигару. Дронго вспомнил про его палец. Он протянул руку и схватил своего собеседника за ладонь, поворачивая его к себе.
– Что у вас с пальцем? – спросил Дронго.
– Порезался, – попытался вырвать ладонь Горлач, но Дронго крепко держал его. – Только не думайте, что я порезался о тот самый нож, которым ударили Моничелли, – глумливо улыбнулся Горлач. – Я его не убивал.
– Вы давно курите сигары?
– Я уже давно состоятельный человек, – отрезал Горлач, – лет пятнадцать.
– Не сомневаюсь. Вы все стали состоятельными сразу после распада Советского Союза. Набросились на все, как саранча, и ободрали остатки огромной и богатой страны.
– Вы считаете меня виноватым в распаде страны?
– Таких, как вы. Жадных и бессовестных. – Дронго наконец отпустил руку Горлача. – Но если вы так давно курите сигары, то сколько раз вы резали себе пальцы?
– Ни разу в жизни, – разозлился Горлач, – а сегодня так глупо получилось. Я нервничал из-за этого разговора за обедом, когда все узнали о моем проекте. Вот поэтому и порезался.
– У вас были причины не любить Моничелли. Ведь он считал вас неудачливым бизнесменом и не верил вам.
– Это ваши фантазии, – разозлился Горлач. Он достал сигару, но не стал ее прикуривать. Вместо этого он повернулся и быстро вышел из гостиной.
Через час приехали сотрудники полиции сразу на трех машинах. Они долго допрашивали всех присутствующих в доме. Несколько человек с фонарями осматривали побережье, пытаясь найти возможное орудие преступления. Уже остывшее тело Моничелли увезли в местный морг, чтобы провести вскрытие. К пяти утра сотрудники полиции наконец уехали, и измученные гости отправились спать по своим комнатам. Дронго вошел к себе в комнату, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Он начал раздеваться, когда услышал осторожный стук. Дронго прислушался. Стук повторился. Он подошел и открыл дверь. На пороге стояла Алиса. Она была в атласном китайском шелковом халате, расшитом драконами. Очевидно, она поднялась прямо из своей спальни. Он взглянул на нее и еще раз подумал, что она напрасно увеличила себе грудь.
– Что вам нужно? – спросил Дронго.
– Я хочу поговорить с вами, – сообщила Алиса.
Он посторонился, и она вошла в комнату.
– Юхан только что заснул, – пояснила Алиса, – он в таком ужасном состоянии.
– Садитесь, – показал он ей на кресло, стоявшее в углу, и сам сел на стул у двери.
– Спасибо. – Без вызывающего макияжа она выглядела очень неплохо. Можно было сказать, что она была симпатичной молодой женщиной. Она села в кресло, поправляя халат.
– О чем вы хотели поговорить со мной? – спросил Дронго.
– Я видела убийцу, – сообщила Алиса.
Дронго нахмурился. Почему она так долго молчала и ничего не сказала сотрудникам полиции?
– Почему вы раньше не сказали мне об этом?
– Я была в таком состоянии, что не могла успокоиться. Мы ведь подошли совсем близко и решили, что Моничелли просто лежит на песке. Юхан повернул его, а потом прикоснулся ко мне. Я была вся в крови. Это было так неожиданно, так страшно. Я закричала.
– Кого вы увидели?
– Мужчину. Сначала он смотрел на нас, а потом повернулся и быстро ушел с пляжа. До него было далеко, но я его узнала. А потом молчала, не хотела никому говорить. Но я его узнала.
– Это был кто-то из наших знакомых?
– Да, – чуть помедлив, сообщила Алиса. – Было темно, его лица почти не было видно. Но я его узнала. Он чуть повернулся, и луна осветила его. Я его сразу узнала.
– Кто это был?
– Наш визажист. Эдуардо Линдси. Это был он.
– Юхан тоже видел его?
– Н-нет. Нет, он его не видел. Не мог видеть.
– Почему?
– Не мог, – упрямо повторила она.
– Как это не мог? Вы были не вместе? Он отходил от вас?
– Не поэтому. Он просто не мог ничего видеть.
– Если вы будете все время твердить одно и то же, то я ничего не пойму. Почему он не мог видеть Линдси? Вы были на пляже вдвоем?
– Да. Дело в том, что визажист стоял у него за спиной. Мы пошли на пляж… в общем, мы занимались сексом. Прямо на песке. Я лежала на спине и видела Линдси, а Юхан не мог его видеть, – с потрясающей откровенностью объяснила Алиса.
– Теперь понятно, почему вы были в одном купальном костюме. Ночью купаться в океане очень опасно, можно нарваться на акулу.
– Мы не купались. Но я увидела Линдси. Он увидел, как мы занимаемся любовью, и ему стало неприятно. Я так думаю. Он повернулся и ушел. А потом, через несколько минут, мы нашли Моничелли. Я не сразу все сообразила. А потом поняла, что его убил Линдси. Он так странно на нас посмотрел.
– Это еще ничего не доказывает, – возразил Дронго. – А как Юхан вел себя, когда вы обнаружили тело его отчима?
– Он словно сошел с ума. Очень переживал. Нервничал. Послал меня в дом, сам остался, пытаясь помочь Моничелли.
– Кроме Линдси, вы никого больше не видели?
– Нет. Больше никого. На пляже больше никого не было. Только не говорите никому, что я вам рассказала. Я так боюсь за Юхана. Этот визажист почему-то не любит Юхана. И я не знаю почему.
– С чего вы взяли?
– Чувствую. Мне кажется, они слишком разные люди. Линдси такой утонченный эстет, любит искусство, классическую музыку. У него экзотические сексуальные предпочтения. А Юхан совсем другой. На любом концерте классической музыки он сразу засыпает, ему не нравится современное искусство, он любит ходить в «Макдоналдс» и носиться по городу на мотоцикле, одеваться попроще и встречаться с женщинами. Я думаю, что Линдси за последние десять лет ни разу даже не подходил к «Макдоналдсу» ближе чем на десять шагов. Наш визажист считает, что Юхан неблагодарный сын, и все время настраивает Кристин против него. И против меня.
– Не нужно быть столь категоричной. Они, безусловно, разные люди, но Кристин искренне любит своего сына. И как мать хочет, чтобы у ее мальчика была достойная подруга. Можно один личный вопрос?
– Мне? Можно.
– Вы прибегали к помощи пластической хирургии? Только не врите. И не дергайтесь.
– Это неприлично – задавать такие вопросы молодым женщинам, – томно улыбнулась Алиса.
– Да или нет?
– Да.
– Это еще один факт, который раздражает Кристин. В вашем возрасте не обязательно прибегать к подобным операциям. Она вам ничего не скажет, но подсознательно это ее раздражает.
– Я еще должна думать о том, какой размер бюста нравится Кристин? Мне так нравится.
– А ей нет. У каждого свое понимание красоты. Вот и Линдси имеет свои взгляды, отличные от взглядов Юхана. Спасибо, что вы пришли ко мне и рассказали о том, что видели Линдси на пляже.
– Только никому не говорите, – попросила она, – я сказала Юхану, что кто-то за нами наблюдает, но он только посмеялся. И не поверил мне. А я уверена, что видела именно Линдси.
– Никому не скажу, – пообещал Дронго, – идите спать. Вам нужно отдохнуть.
– Спасибо. – Она поднялась и подошла к дверям. Затем обернулась. – Я даже не знаю, что подумала Кристин, ведь мы были в таком виде… Может, она решила, что это мы…
Алиса открыла дверь, вышла в коридор и вдруг сдавленно крикнула. Дронго рванулся следом за ней. В коридоре стоял Линдси, который внимательно наблюдал за ними. Увидев, как Алиса выходит из комнаты эксперта, он неприятно усмехнулся.
– Поздравляю, – негромко сказал он, – кажется, наш мальчик-плейбой обзавелся ветвистыми рогами?
– Это совсем не то, что вы думаете, – возразил Дронго.
– А я ничего уже не думаю. Наша молодая особа готова лечь в постель с кем угодно, лишь бы прорваться в актрисы. Я повидал множество таких девочек. И если она выходит от вас в шестом часу утра, то это означает, что вы всего лишь разучивали очередную сценку из популярного кинофильма. Верно?
– Вы пошляк, – с отвращением сказал Дронго.
– А вы суровый моралист? – желчно осведомился Линдси. – Впрочем, делайте то, что считаете нужным. Меня это не касается.
Алиса побежала вниз по лестнице к себе. Дронго посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд на Линдси.
