Еще одним известным шпионом на Западе стал другой представитель военной разведки, генерал-майор Дмитрий Поляков. Этот предатель нанес невероятный ущерб своей стране, выдав за двадцать лет сотрудничества с американцами девятнадцать агентов-нелегалов и более двухсот иностранных граждан, работавших на советскую военную разведку. Его долго не могли вычислить, сказывался колоссальный опыт и знания самого Полякова. Но в этой игре спецслужб не бывает ничьих. Его выдал руководитель отдела ЦРУ, который работал на СССР. Самый известный советский шпион Олдридж Эймс помог разоблачить генерала Полякова. В конце тысяча девятьсот восемьдесят шестого года Полякова арестовали. Его судили и приговорили к расстрелу. Американцы считали его одним из самых успешных своих шпионов за все годы противостояния в «холодной войне».
Через несколько лет, во время личной встречи президента США Рональда Рейгана с лидером Советского Союза Михаилом Горбачевым, Рейган, оставшись без помощников, вдруг сам попросил Горбачева за генерала Полякова. Недоумевающий Горбачев приказал все проверить и уточнить, за какого генерала просит американский президент. На следующей встрече он с сожалением пояснил Рейгану, что бывший генерал уже расстрелян. По непроверенным сведениям, Полякова даже наградили американским орденом. Но для десятков семей в бывшем Советском Союзе и для сотен семей по всему миру он стал предателем, разбившим их жизни и семьи.
Наконец, Олег Гордиевский, полковник внешней разведки, бывший резидент ПГУ КГБ в Дании и в Великобритании. Работал на английскую разведку еще с семьдесят четвертого года. Считался лучшим приобретением западных спецслужб за все годы противостояния с КГБ. Все-таки Поляков и Пеньковский были из военной разведки. А Гордиевский занимал одно из самых важных мест в иерархии западных резидентур КГБ СССР.
Михаил Горбачев даже не догадывался, кому он был обязан своими успехами на Западе. Когда в восемьдесят четвертом году Горбачев посетил Великобританию, местная пресса уже писала о нем как о возможном преемнике тяжело больного Черненко. Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер решила принять молодого лидера в своей резиденции. Для встречи с премьер-министром Горбачеву подготовили материалы. За подготовку всех материалов отвечал лично Олег Гордиевский, резидент КГБ в Лондоне. Но еще раньше все эти материалы поступили через английскую разведку на стол к Маргарет Тэтчер. Таким образом, она уже знала, о чем и как с ней будет говорить молодой советский лидер, на какие вопросы он обратит внимание, какие постарается замолчать. Она была умной и талантливой женщиной и поэтому подготовилась к беседе. Но Горбачев проявил свой характер. Он слишком много лет просидел в Ставрополье, в провинциальном обкоме, где просто привык бегло знакомиться с материалами, которые ему готовили, лишь пробегая их между строчками. На фоне тугодумных сельских секретарей, имеющих заочное образование ветеринаров или зоотехников, бывший студент юридического факультета Московского государственного университета выглядел настоящим оратором и политиком, что выгодно отличало его от остальных.
Его перевод в Москву был воспринят как давно ожидаемое повышение. Но его снова «посадили» на коров и зерно, правда, в масштабах целой страны. С убыточным сельским хозяйством, которым он заведовал после неожиданной смерти секретаря ЦК Кулакова, он явно не справлялся. Ему хотелось иных масштабов. К тому же все амбиции Горбачева всегда поддерживала и его супруга. И в восемьдесят четвертом году уже было ясно, что он стоит на пороге власти. Черненко был тяжело болен, и врачи не гарантировали ему даже нескольких месяцев жизни.
Горбачев приехал на встречу, лишь бегло просмотрев бумаги, подготовленные Гордиевским. Он начал привычно импровизировать. Если бы госпожа Тэтчер понимала русский язык, она бы сразу смекнула, что он «плавает» по многим вопросам. Но переводчики были достаточно профессиональные и подготовленные люди. Все шероховатости языка Горбачева они убирали. Теперь его ответы поражали своей непосредственностью и смелостью суждений. Она ждала, что он начнет говорить с ней по шаблону, подготовленному для него Гордиевским. Но он вел себя абсолютно иначе. Тэтчер пришла в восторг, это был первый советский лидер, который вел себя столь непосредственно, к тому же не боялся отходить от общепринятых канонов. Хорошее образование, долгая жизнь в сельской глубинке, привычка высказываться более открыто и без шаблонов, амбициозная супруга, зацикленные на своих бумажках партийные чиновники, осторожные дипломаты и разведчики — весь этот комплекс причин сыграл свою роль. Горбачев хотел выделяться. Он и выделялся своим провинциальным говором, своей непоследовательностью, своей непомерной амбициозностью. Он искренне полагал, что знает положение дел лучше других. Тэтчер он понравился, и она заявила на весь мир, что с этим человеком можно иметь дело. Досье Гордиевского сыграло решающую роль.
Через несколько лет Гордиевский сбежит из-под наблюдения и его вывезут в Великобританию. Тогда обнаружится, что бывший резидент внешней разведки, готовивший материалы Горбачеву для встречи с Тэтчер, был английским агентом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но никто об этом не вспомнит. Или им не разрешат об этом вспомнить. Правда, в отношении известного шпиона так и не было принято конкретное решение. Уже после перестройки его семье разрешили выехать в Лондон. Такого не случалось никогда в истории советских спецслужб. Гордиевский начал писать книги, рассказывая о своей судьбе. О нем сняли несколько фильмов. Но никто не вспоминал, как он «помогал» Горбачеву готовиться к встрече. На эти воспоминания было наложено негласное табу. И в Москве, и в Лондоне. Зато Гордиевский оказался одним из немногих агентов, сбежавших на Запад и оставшихся в живых. Он так никогда и не узнал, что лондонская встреча Горбачева с бывшим премьером Великобритании невольно сохранила ему жизнь. Ведь в случае ликвидации Гордиевского пришлось бы вспомнить и этот позорный эпизод из жизни первого президента Советского Союза. Первого, который стал и последним в истории некогда великой страны.
Москва. Россия. 25 мая 2006 года
Он приехал к уже знакомому институту в десятом часу вечера. Караев подумал, что ему отчасти повезло. Если бы он был женат, ему бы пришлось долго и нудно объяснять своей супруге, куда и зачем он уезжает на ночь глядя. Но он жил один, и никого не интересовало, где именно он ночует. Или организация использовала и этот факт, решив пригласить именно его для допроса Николая Жажина.
Он снова спустился на нижний уровень, сдав свой мобильный телефон. Снова прошел длинными коридорами, но на этот раз не в ту комнату, где он беседовал с Иосифом Наумовичем и другим врачом. На этот раз его провели в помещение, где за стеной находился несчастный Жажин, вздрагивающий при каждом шорохе. Иосиф Наумович сидел на стуле за стенкой. Он мог видеть объект своих исследований, а Жажин мог только догадываться, откуда исходит голос. К тому же измененный динамиками.
Караев вошел в комнату, пожал руку Иосифу Наумовичу и сел рядом. Психолог разговаривал с задержанным уже почти целый час.
— Он сильно напуган, — объяснил Иосиф Наумович, кивая в сторону Жажина, — не понимает причины своего задержания. У него почти полностью парализована воля. Неужели когда-то он был вашим коллегой? С такими психоданными он может работать только продавцом мороженого.
— Это только сейчас, — печально пояснил Караев, глядя на съежившегося, словно от незримых ударов, растрепанного маленького человечка. — Он был нормальный человек в другую эпоху. Но время его растоптало. Сначала его уволили из органов, очевидно, по сокращению штатов. Затем он продал одну свою квартиру, потом другую. Мне так рассказывали. Ездил на несколько лет на заработки в Киргизию. В общем, жизнь его сильно побила. Вот он и превратился в такое существо.
— Во всяком случае, он не способен на поступок, — убежденно произнес Иосиф Наумович, — и не мог быть предателем. Сознание собственной вины могло бы раздавить его. Поговорите с ним, и вы сами убедитесь.
Караев взял микрофон.
— Добрый вечер, Николай, — начал он негромко, — я второй человек, с кем вы будете сегодня разговаривать. Вам уже объяснили, что задержание было временным и вам ничего не грозит. Поэтому успокойтесь. Нас интересует несколько вопросов о вашей прежней деятельности. Никаких секретов у вас узнавать мы не будем. Мы их прекрасно знаем. И кем вы раньше работали, мы тоже знаем. Поэтому успокойтесь и отвечайте на мои вопросы.
— Какие вопросы? — почти храбро выкрикнул Жажин. — Я ответил на все вопросы. Что вам еще нужно?
— Не кричите, — строго заметил Караев. — Сегодня вы были на похоронах Слепцова. Павел Слепцов бывший полковник ПГУ КГБ СССР, который работал с вами вместе в Швеции. Вспоминаете?
