Принадлежность к персоналу ОБСЕ было прикрытием, которое подтверждалась официальным письмом австрийского правительства. Письмо, естественно, было поддельным и было изготовлено службами технического отдела американского разведывательного управления в Лэнгли.
Бюро ОБСЕ пустовало, а дверь была заперта на ключ.
В момент, когда, удивленный, он взглянул на свой «Брейтлинг», зазвонил его мобильный телефон. Запыхавшийся женский голос сообщил ему по-английски, что особа, которая едет за ним, опоздает на четверть часа. Пусть он не волнуется. Едва он закончил разговор, как великолепная блондинка с московского рейса в свою очередь возникла из зоны таможенного контроля, таща свой огромный чемодан, при этом лицо ее морщилось от усилий. В то время как Малко следил за ней взглядом, любуясь ее фигурой, ручка чемодана сломалась и осталась у нее в руке! Незнакомка резко остановилась, с разъяренным видом глядя на чемодан, лежащий на полу. Она наклонилась, попыталась поднять его, но он выскользнул и снова упал.
Побуждаемый только своей галантностью и размышляя о том, что хорошие поступки иногда вознаграждаются, Малко поспешил на помощь и поднял чемодан.
— Добрый день, — сказал он по-русски. — Позвольте помочь вам!
Их взгляды встретились. То, что он прочел во взгляде женщины, его немного удивило: вместо благодарности он выдавал, скорее, недоверие. Так, будто она восприняла жест Малко как попытку соблазна.
Стоя перед ним, она произнесла неуверенным голосом:
— Спасибо, я справлюсь.
Малко улыбнулся ей своей самой обольстительной улыбкой.
— Нет-нет, чемодан слишком тяжелый для вас. Вы едете на такси? Я отнесу его туда...
Незнакомка посомневалась, потом, кажется, сдалась и процедила сквозь зубы, что ее ждут на автостоянке.
— Идемте! — бросил Малко и двинулся первым, неся тяжелый чемодан в руках.
Незнакомка обогнала его бодрым шагом. Она остановилась на краю автостоянки с беспорядочно припаркованными автомобилями, огляделась вокруг и проскользнула между машинами, молвив в сторону Малко:
— Все в порядке. Можете оставить чемодан там. Спасибо, большое спасибо.
Он поставил чемодан на землю и проследил за молодой женщиной глазами. Она остановилась перед черным «Гольфом», из которого вышел смуглый человек с пробором посредине головы, с очень длинным острым носом. Ему было около пятидесяти, одет он был в костюм с галстуком, в стиле восточно-европейского бизнесмена. Он обменялся несколькими словами с блондинкой, которая затем вернулась туда, где стоял Малко. Обхватила двумя руками чемодан, оторвала его от земли и бросила Малко с немного натянутой улыбкой:
— До свиданья. Спасибо.
Она с горем пополам пробралась между припаркованными автомобилями, и Малко увидел, как она затолкала чемодан в открытый багажник «Гольфа». К тому времени владелец автомобиля уже забрался в салон. Незнакомка, тяжело дыша, заняла место рядом с ним, и машина тотчас же двинулась с места. Немного разочарованный, Малко повернул назад. Этот хороший поступок вознагражден не будет... Незнакомка, очевидно, была чрезвычайно верной, несмотря на отсутствие учтивости со стороны встречавшего ее мужчины: тот даже не сдвинулся с места, чтобы помочь ей... Малко возвратился в аэровокзал и уже подходил к бюро ОБСЕ, когда молодая блондинка пробралась сквозь толпу и, остановившись перед ним, промолвила запыхавшимся голосом:
— Привет! Меня зовут Ирина Мюррей. Дональд Редстоун поручил мне встретить вас. Я прошу прощения! Гаишник отобрал у меня двадцать минут времени из-за того, что на моих водительских правах не было какой-то подписи.
Появление Ирины Мюррей моментально прогнало прочь воспоминания о надутой незнакомке с московского рейса! Такая же высокая, такая же блондинка, в хорошо пошитом длинном пальто из кожи черного цвета, она излучала чувственность. Большой рот с полными накрашенными губами, раскосые оленьи глаза и совершенно провоцирующий наряд: серый кашемировый свитер, облегающий пышную грудь, на взгляд, свободную от какого-либо лифчика, чрезвычайно короткая юбка красивого оранжевого цвета насыщенного оттенка и черные сапоги выше колен на шпильках.
Со своей полной смирения улыбкой, идущей вразрез с ее сногсшибательным внешним видом, она походила на очень молоденькую провинившуюся девушку.
— Мне не пришлось долго ждать! — уверил ее Малко.
Она протянула ему длинную ладонь с короткими прямыми ногтями.
— Вы Малко Линге?
— Совершенно верно. Рад познакомиться с вами.
Ирина Мюррей была куда аппетитнее, чем те прыщеватые молодые стажерки ЦРУ, которые обычно исполняли роль посыльных при резидентах.
— Ну что, вперед! — бросила молодая женщина. — Вы разговариваете по-русски?
— Да.
— А по-украински?
— Нет.
Она улыбнулась ему губительной улыбкой.
— Я научу вас.
Малко последовал за ней на автостоянку, где она забрала очень грязный БМВ серого цвета. Когда они мчались по магистрали, посреди покрытых снегом березок, она повернулась к нему лицом.
— Вы уже были в Украине?
— Да.
— Когда?
— Восемь лет назад.
Она покачала головой.
— С того времени многое изменилось. Вы увидите.
На первый взгляд, этого нельзя было сказать. Погода, в любом случае, была такой же тоскливой. Заинтригованный Малко не смог удержаться от вопроса:
— Вы американка или украинка?
Ирина Мюррей улыбнулась. По мере того как она вела автомобиль, ее пальто расстегнулось, и юбка задралась, выставляя на обозрение ляжки в черных чулках, почти до самой промежности.
— И то, и другое, — ответила она. — Мои родители достаточно давно эмигрировали в Балтимор. Я выросла в Соединенных Штатах, но выучила украинский язык, общаясь с родителями. Именно поэтому я и получила назначение в эту страну.
Малко смотрел на мелькающую вереницу березок. В таком вот лесу он едва не потерял жизнь восемь лет назад, в ходе одной кровавой разборки. Он задался вопросом, где мог быть его скандальный друг Владимир Шевченко, украинский мафиози, оказавший ему несколько значительных услуг. Возможно, на Кипре, в своей вилле-крепости. Или в шести футах под землей. В его среде «несчастные случаи на производстве» имели смертельные последствия, а к услугам судебных исполнителей прибегали реже, чем к «Калашниковым». Ирина Мюррей на полной скорости въехала на мост Метро, перекинутый через Днепр, затем повернула направо, двигаясь вдоль реки, едва различимой сквозь туман.
Затем она свернула на извилистую дорогу, зигзагами идущую через парк по склонам Днепра, в направлении Крещатика, к центру города. В Киеве постоянно приходилось то подыматься вверх, то опускаться вниз. Холмов здесь было больше, чем в Риме.
— Мы едем в гостиницу «Днепр»? — спросил Малко.
Ирина Мюррей отрицательно покачала головой.
— Нет, вам заказали номер в «Премьер-Палаце». Это самый лучший отель. Он расположен на бульваре Тараса Шевченко.
Движение становилось все более плотным. Многие автомобили, идущие им навстречу, были украшены оранжевыми ленточками, прикрепленными к дверцам. У некоторых прохожих также были шарфики или шапочки такого же насыщенного оранжевого цвета, что и мини-юбка Ирины Мюррей. Условный знак «оранжевой революции», сторонников Виктора Ющенко, прозападного кандидата на должность президента. Чем ближе они приближались к центру, тем больше становилось оранжевых знамен. После Европейской площади Ирина Мюррей въехала на Крещатик, киевские Елисейские Поля, и резко затормозила. Впереди Малко заметил море из оранжевых палаток и плотную толпу, скопившуюся на Майдане Незалежности, или площади Независимости.
Гигантская новогодняя елка мигала перед телевизионными экранами, установленными на подмостках. Везде были развешены оранжевые знамена, а из громкоговорителей звучали украинские народные песни. Молодая женщина выругалась сквозь зубы, потом начала разворачиваться.
— Я забыла! — проворчала она. — Майдан по-прежнему блокирован. Они заявили, что останутся на нем до тех пор, пока Виктор Ющенко не станет президентом Украины. Наконец-то свободной Украины, — добавила она голосом, в котором слышалась гордость.
Они двинулись в обратном направлении, и на Европейской площади Ирина Мюррей повернула на резко поднимающийся бульвар, с тем чтобы обогнуть сверху заблокированную площадь. Повсюду с окон свисали лоскутки оранжевой ткани, свидетельствующие о том, что весь город был поднят в поддержку Виктора Ющенко.
— Как дела у Виктора Ющенко? — спросил Малко.
Лицо Ирины Мюррей омрачилось.
— Такое впечатление, что он выпал из каравана дьявола! — вздохнула она. — Лицо вздулось, покрылось пустулами и сделалось отталкивающим. А каким красавцем был! Но держится он молодцом.
Три месяца до этого, 8 сентября 2004 года, Виктор Ющенко, кандидат на должность президента, соперничающий с другим Виктором, премьер-министром Януковичем, пользующимся поддержкой Кремля и русскоговорящей части Украины — Востока и Юга страны, — был госпитализирован в Киеве со странными симптомами. Украинские медики диагностировали острое поражение печени вирусного происхождения. Что было как нельзя кстати для его противника: 31 октября, в первом туре выборов, Ющенко был далеко впереди, несмотря на наглые подтасовки результатов голосования. Действующий президент Леонид Кучма, также поддерживаемый Москвой, наживший огромное богатство и коррумпированный до костей, был на стороне другого кандидата, Виктора Януковича. Последний представлял Донецкий регион, большой индустриальный бассейн на востоке. Через четыре дня после установления диагноза украинскими врачами, ввиду постоянного ухудшения состояния, Виктор Ющенко вылетел специальным рейсом в Вену, с тем чтобы пройти там курс лечения. Он прибыл в Вену в жалком состоянии и был немедленно госпитализирован в частной клинике «Рудольфинерхауз». Поначалу австрийские врачи двигались ощупью, пытаясь определить токсическое вещество, попавшее в его внутренние органы, но не смогли сделать этого. Когда несколько дней спустя Виктор Ющенко вернулся из Вены, он был похож на монстра, что-то вроде человека-слона, с лицом, покрытым ужасными кистами и коричневатыми пятнами. Тогда государственное телевидение распространило утверждения о том, что он съел испорченное суши, но в окружении кандидата говорили скорее о преднамеренном отравлении. Люди, присутствовавшие на встречах с ним, ужасались: это был сын Франкенштейна. Тем не менее Геннадий Васильев, генеральный прокурор Украины, по-прежнему отказывался возбуждать уголовное дело под тем предлогом, что болезнь, от которой страдал Виктор Ющенко, была якобы естественного происхождения...
