— Ни в коем случае, — возразила жена, — ты забыл про свою печень, мой дорогой.
— Заранее отдаю вам победу, — согласился Дронго. — Я люблю текилу, но мне тоже запрещено много пить.
— У вас проблемы с печенью? — догадался Леру.
— Нет. У меня никогда не было никаких проблем. Но я стараюсь не провоцировать свою печень. Дело в том, что я дважды перенес желтуху. Так она называется по-русски. Болезнь Боткина. Болезнь печени.
— Дважды? — не поверил Леру. — Но дважды не бывает. После первого заболевания у человека появляется иммунитет.
— У меня, очевидно, он не выработался, — развел руками Дронго. — Второй раз я заболел уже в зрелом возрасте, и полагаю, что болезнь передалась мне через кровь. Во всяком случае, я дважды перенес эту неприятную болезнь, но сейчас моя печень реагирует правильно и, если я не буду ее сильно провоцировать, то смогу выпить вместе с вами и хорошего вина, и достаточное количество текилы.
— Договорились, — кивнул лорд, — я позвоню Томасу и скажу, что мы уже плывем к ним. Пусть встречают. Надеюсь, белое вино не повредит вашей печени.
— Надеюсь, — поднял в ответ бокал белого вина Дронго. Вино действительно было хорошее.
— У нас есть сыр, — сказала Инес. — Почему братья не держат на своей яхте кока или стюарда. Ведь нам приходится делать все самим.
— Ты же знаешь, дорогая, что они не любят присутствия посторонних. Можно подумать, что мы приглашаем стюарда, когда отдыхаем в Инсбруке или Давосе. Хорошо, что здесь Фатос, иначе нам пришлось бы стоять у руля вместо него, — захохотал лорд Столлер.
— Джерри не любит посторонних на их вечеринках на острове, — пояснил Леру. — Ей кажется, что и слуги создают другую атмосферу в доме. Поэтому она отпускает всех и оставляет только пожилую женщину-гречанку, которая готовит и подает ужин. Иногда ей помогает сама Джерри. Впрочем, сегодня вечером не ожидается много гостей. Только несколько человек и хозяева. Посидим в тесном кругу. У них потрясающая вилла. Вы сможете искупаться. Там великолепные бассейны, сделанные так, будто вы купаетесь под водопадом. По субботам обычно запускают специальную систему очистки большого бассейна. Если останетесь еще на один день, обязательно увидите.
— Только не по субботам, а по пятницам, — улыбнувшись, поправила его Инес Столлер.
— Да, — согласился Леру, — я столько раз купался в этих бассейнах, что должен был запомнить. Совершенно фантастическое зрелище. Думаю, вам так понравится, что вы захотите остаться еще на несколько дней.
— Возможно, — вежливо сказал Дронго.
Они выпили еще по бокалу вина, и, захватив апельсин, он вышел на палубу. Приятный морской ветер освежал лицо. В Греции лучше проводить время на море, чем на суше. Яхта была большая, с четырьмя каютами и большой кают-компанией, в которой запросто могли разместиться человек десять-пятнадцать. Дронго прошел к рубке. Фатос стоял, неподвижно глядя перед собой. Он даже не повернул головы, когда услышал шаги за спиной.
— Ты из Албании? — неожиданно спросил по-турецки Дронго.
Фастос вздрогнул. Повернул голову, он взглянул на незнакомца.
— Вы знаете турецкий? — спросил он.
— Да, — кивнул Дронго. — Ты не ответил на мой вопрос.
— Мы из Албании, — кивнул Фатос, — наша семья жила на юге у моря. Когда началась война, мы бежали в Грецию. Сейчас я здесь.
— Давно работаешь у Хаузера?
— Четыре года.
— Нравится?
Фатос еще раз взглянул на незнакомца. Очевидно, еще никто не задавал ему подобных вопросов.
— Да, — сдержанно сказал он.
Дронго вышел из рубки. На палубе стоял Леру. Он смотрел куда-то в сторону архипелага. Было начало мая, и солнце заходило за горы, освещая море и небольшие острова, раскинувшиеся на их пути. Здесь были почти библейские места.
— Красиво, — задумчиво сказал Леру.
— Очень, — согласился Дронго. — Они давно женаты?
— Вы о ком? — обернулся к нему француз. — Ах, о нашем лорде. Это уже третья жена Александра Столлера, и, думаю, не последняя. Он любит женщин, и они отвечают ему взаимностью.
— Я это уже понял.
— Они женаты шесть лет. Познакомились, когда Инес была ведущей телевизионных передач. Тогда она выглядела совсем неплохо. Она бывшая спортсменка, занималась горнолыжным спортом. Но пятьдесят два года — это уже предел. Она держится как может, но иногда срывается…
— А вы сами женаты?
— Нет, — вздохнул Леру, — так все глупо получилось. Сначала думал о карьере, потом помогал отцу в нашей фирме. Работал в Турции, Греции, на Ближнем Востоке. Бизнесмен из меня никудышный. Есть такая турецкая поговорка, которую я часто вспоминаю. Если в двадцать лет у тебя нет ума, то его не будет никогда. Если в тридцать у тебя нет жены, то ее не будет никогда. Если в сорок у тебя нет денег, то их не будет никогда. В сорок пять я понял, что ничего уже не могу сделать. И устроился на дипломатическую службу. Как раз принимали до сорока пяти. Я с трудом успел. Послом мне уже никогда не быть, но до консула дослужился.
— А где вы познакомились с Джерри Хаузер?
— В Турции. В древней Каппадокии. Там есть удивительно красивые места. Вы знаете, она очень интересный человек. Глубокий, начитанный. Но как часто бывает, такие качества уживаются с нетерпимым характером. Она бывает слишком прямолинейна, слишком смела. Часто наживает себе врагов. Мы познакомились, когда она была еще Джерри Макдауэлл. Потрясающая женщина, я всегда ею восхищался. Вы бы видели, как охотно турецкие мужчины охотно выполняли ее приказы.
— А Томас Хаузер так же охотно выполняет ее приказы? — поинтересовался Дронго.
Француз замолчал. Он ничего не говорил целую минуту, словно размышляя, что ему ответить.
— Не думаю, — сказал он наконец, — не думаю, что он ей подчиняется. Не тот человек.
— Тогда им достаточно трудно.
— Трудно, — согласился Леру, — но интересно. Два таких характера. Томас очень похож на брата. Не только внешне, но и внутренне, как могут быть похожи близнецы. Говорят, что все решения они принимают вместе. И когда Томас решил жениться, Берндт посоветовал ему не тянуть. И сам женился через три месяца на Джессике. Кстати, она действительно похожа на Джерри. Очень похожа, будто они родные сестры. Хотя, конечно, Джерри постарше и поопытнее. И у нее уже был первый, неудачный, брак. Кстати, на острове будет и ее дочь. Она уже взрослая. Ей семнадцать.
— Вы не замерзли? — крикнул им Столлер. — Возвращайтесь обратно — у нас есть хороший сыр. Его хватит, чтобы продержаться до острова. Черт бы побрал братьев Хаузеров! Вечно из-за своей экстравагантности они мучают гостей.
— Ты прекрасно знаешь, что у них всегда есть стюарды, — раздался резкий голос Инес, — но они слушают Джерри, и им хочется выглядеть экстравагантными.
— Хватит, Инес, — перебил ее муж, — мне надоели твои намеки. Всякой ревности есть предел.
— И моему терпению тоже, — тихо прошипела Инес, но Дронго ее услышал.
Они вернулись с Морисом Леру и оставшуюся часть пути просидели вместе с Александром Столлером. Лорд шутил, рассказывал анекдоты. Под конец даже Инес расхохоталась над особенно сальными шутками своего мужа. Через три часа Фатос крикнул, что они уже причаливают. И сразу с берега раздался громкий женский крик, приветствующий гостей.
На берегу стояла женщина в легком светлом платье. Длинные рыжие волосы спадали на плечи. Скуластое лицо, большие карие глаза, чувственный рот, высокая грудь, красивые длинные ноги — таков был облик знаменитой Джерри Хаузер. Дронго невольно залюбовался женщиной. Он заметил, как изменился Фатос: при взгляде на хозяйку у него заблестели глаза.
— Добрый вечер! — кричала она. — Наконец-то вы добрались!
Рядом с ней стоял высокий мужчина. Он был коротко пострижен, одет в светлые брюки и синюю плотную майку с рукавами. Дронго обратил внимание на его дорогие часы «Пьяже» с обычным кожаным ремешком. У мужчины было темное лицо, какое иногда встречается у южных немцев, и светло-голубые глаза. Томас Хаузер мог бы сниматься в кино вместе со своим братом-близнецом, если бы не стал известным магнатом. Он стоял около жены, терпеливо ожидая, когда Фатос перебросит мостик к причалу, чтобы гости могли сойти на берег.
Первым прошел лорд Столлер, который, обернувшись, помог своей супруге преодолеть опасное расстояние, затем — Морис Леру, и наконец, последним на берег сошел Дронго. С Джерри все целовались, с ее мужем сдержанно здоровались. Она подошла к Дронго, дерзко взглянула на него и церемонно поклонилась.
— Приветствую короля аналитиков на нашем маленьком острове, — лукаво сказала она.
— Благодарю. В таком случае вы — королева журналистики, — пошутил Дронго.
— Это опасно, — сказала она, улыбнувшись, — когда встречаются два короля: ведь один из них должен уступить.
