Глава 2
В круглой голове Ченг Чанга скрывался мозг примерно такой же величины, как лесной орех. Ветер, гуляющий под его черепом, должно быть, не встречал на своем пути особых препятствий. Однако если уж в голове Чанга рождалась какая-то идея, то он следовал ей до конца.
Ченг Чанг прижался к иллюминатору «Боинга-727». С левой стороны самолета сверкали огни острова Гонконг. Вытянув шею, китаец заметил обозначенную синими огнями ленту посадочной полосы аэропорта Каи Так, выступающего в морс словно огромный палец руки Цзюлун, полуострова колонии, на котором теснились более двух с половиной миллионов человек.
«Боинг» был наполовину пуст. Прошло всего лишь полгода, как «Чайна Эрлайнз» открыла свои рейсы между Тайванем и Гонконгом, и ей пока что не удавалось составить конкуренцию роскошным «каравеллам» и безупречному обслуживанию компании «Таи Интер». Рядом с Чангом, открыв рот, спала молодая женщина, затянутая в черное шелковое китайское одеяние, высоко задравшееся на ее бедрах. Поглазев с минуту на соседку, Чанг пристегнул ремень безопасности и резким движением просунул руку под свое кресло: еще немного, и он забыл бы о коробке с шоколадом.
Эта коробка была единственным сувениром, который Чанг вез из Тайваня, и поэтому китаец чувствовал некоторую горечь. Наскребя последние доллары на билет до Тайваня, Чанг мечтал вернуться оттуда с карманами, полными банкнот, если бы агенты спецслужб Тайбэя приняли его с тем пониманием, на которое он рассчитывал. Наивный Ченг Чанг! Он тешил себя напрасными иллюзиями!
Китаец вздохнул. «Боинг» лег на крыло и приготовился проскользнуть между опасными холмами Гонконга, что, впрочем, не нарушило ход мрачных мыслей Чанга.
Действительность оказалась совсем иной, нежели его мечтания. Чанг был принят в невзрачном кабинете каким-то капитаном в грязном мундире с жирными пятнами на рукавах, который, едва выслушав Чанга, попросил его прийти через два дня. Хорошо знающий порядки Куо Мин Танга, Чанг скромно дал понять капитану, что если бы его сведения были должным образом оценены, то собеседник получил бы заслуженную долю...
Однако речь Чанга была встречена ледяным молчанием, что было весьма плохим знаком. На протяжении двух дней Чащ кружил по Тайваню, не имея достаточно денег даже для того, чтобы воспользоваться услугами борделей, которых здесь насчитывалось не меньше, чем деревьев на острове. Когда же Чанг вновь оказался лицом к лицу с капитаном, то мгновенно понял, что его дело терпит крах. Офицер сухо заявил Чангу, что разведывательные службы верховного главнокомандующего Тчанг Кай-шека не желают тратить время на выслушивание россказней такого земляного червя, как он.
Капитан даже не предложил Чангу чашечку чая, что было уже крайней степенью унижения. Он смягчился лишь в тот момент, когда передавал сгорбившемуся Ченг Чангу огромную коробку с шоколадом с просьбой оказать ему услугу и передать эту коробку одному из своих родственников в Гонконге. Адрес был написан на посылке. Чанг не осмелился перечить столь важной персоне и принял коробку.
Надежно пристегнув ремень безопасности, китаец влюбленным взглядом окинул огромную коробку, лежащую у него на коленях. Судя по весу, в ней, должно быть, находилось не менее трех рядов шоколадок. Чанг жадно облизнулся. Давно уже минули те времена, когда он мог позволить себе подобную роскошь. Дела шли плохо. Чанг владел небольшой конторкой на одной из улочек Цзюлуна и служил мальчиком на побегушках у западных кинопродюсеров, приезжавших снимать фильмы в Гонконге. Со своим стареньким кожаным портфельчиком, набитым всевозможными бумажками, с несходящей с лица улыбкой и бегающими глазами, Чанг скромно зарабатывал на жизнь, пока коммунисты не начали повсюду закладывать бомбы.
Продюсеры улетучились так же быстро, как и китайские миллиардеры с Рипалс Бэй. Чанг был вынужден уволить двух молодых китайцев, помогавших ему в работе, и оставить лишь скелетоподобную секретаршу. Хорошо еще, что телефон был бесплатный. Вскоре Чанг уже дошел до того, что стал сопровождать немногочисленных туристов из «Хилтона» или «Мандарина» в якобы подпольные опиумные курильни Ванхая. Благодаря этой работе он мог лишь позволить себе ежедневную миску риса.
Ченг Чанг грустно вздохнул, все так же неотрывно глядя на шоколад. Он не требовал от жизни многого. В последние дни китаец вновь стал строить планы на будущее. Чтобы выкупить у одного из своих друзей фабрику по производству париков, ему нужно было 50 000 гонконговских долларов. Имея доход от этой фабрики, Чанг мог бы жить спокойно и наслаждаться правом первой ночи над тридцатью молоденькими работницами. Но все мечты Чанга обратились в прах под презрительным взглядом тайбэйского офицера спецслужбы. Что же касается американцев, то они больше не воспринимали китайца всерьез. Не так-то просто заниматься шпионажем!
Чанг вдруг почувствовал, как его желудок свело от страха: а что, если его выдали коммунистам? Чанг вновь увидел перед собой черные презрительные глаза капитана, которому он был вынужден назвать свой адрес и фамилию. Впрочем, поразмыслив, Чанг понемногу успокоился: люди Тайбэя смертельно ненавидели «красных».
Мелькнувший перед глазами Чанга образ капитана вновь заставил китайца вспомнить о коробке. Его вдруг охватил благородный гнев. Не все еще потеряно! Руки Чанга цвета пергамента решительно скользнули под кресло, куда он перед этим спрятал шоколад, чтобы избежать искушения. Набравшись храбрости, Чанг подавил в себе чувство стыда и грязным ногтем указательного пальца решительно разорвал оберточную бумагу. Нужно было действовать быстрее. Стюардесса уже прогнусавила с режущим ухо акцентом:
– Через несколько минут наш самолет сделает посадку в аэропорту Гонконга. Просьба к пассажирам не курить.
Чанг украдкой взглянул на все еще спящую соседку и осторожно поддел крышку коробки. Она поддалась с тихим всасывающим звуком. Чанг бережно положил крышку на спинку своего кресла и опустил глаза на содержимое посылки.
Стюардесса, раздающая пассажирам конфеты, услышала приглушенный крик. Взглянув на Ченг Чанга, она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть в свою очередь. И без того выпученные глаза китайца, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Решив, что пассажиру стало плохо, стюардесса склонилась над ним:
– Вы больны, сэр?
Позабыв о ремне безопасности, Чанг попытался встать, но тут же рухнул в кресло, держа на вытянутых руках коробку с шоколадом. Словно священник, несущий чашу для причастия, он протянул ее стюардессе. Та машинально приняла коробку и, взглянув на ее содержимое, издала приглушенный крик: внутри коробки лежали переплетенные между собой провода, соединяющие четыре красных цилиндра средней длины. В центре всего устройства находилась черная коробочка, размером напоминающая пачку сигарет.
У молодой китаянки подкосились ноги. Колени стюардессы дрожали, и ей пришлось опереться на спинку кресла, чтобы не упасть. Девушка попеременно смотрела то на пассажира, протянувшего ей коробку, то на содержимое последней.
«Боинг» в это время находился над морем на высоте не более 30 метров. Опустив закрылки, самолет летел со скоростью, не превышающей 220 километров в час. Впервые за последние дни в Гонконге стояла ясная погода. За иллюминаторами виднелись очертания трех крупных плывущих джонок.
Стюардесса вдруг пронзительно закричала и, спотыкаясь на высоких каблуках, побежала к кабине пилотов, по-прежнему держа в руках коробку, словно приклеившуюся к ее пальцам.
Застыв от ужаса, Ченг Чанг смотрел вслед убегающей стюардессе. Губы китайца беззвучно шептали обращенные к небу мольбы о спасении. Соседка Чанга все еще спала.
Красная вспышка взрыва ударила по глазам Чанга, затем у него лопну ли барабанные перепонки. Стюардесса, казалось, поднялась над полом, а ее голова пролетела по салону как футбольный мяч. Передние иллюминаторы с треском вылетели из рам, и почти мгновенно салон наполнился черным густым дымом. Чангу вдруг показалось, будто он очутился в герметично закрытой клетке, насыщенной запахом наркотика. Выпустив шасси, «Боинг-727» камнем падал в черные воды гонконговского залива. Задохнувшись в потоке воздуха, командир корабля и второй пилот распластались на приборной доске самолета.
