Не хватило двух метров. Нужна была веревка, и веревка прочная. Рэг Уэйли понял, что таким образом ему в любом случае не хватит сил втащить Малко на обрыв.
— Держитесь! — крикнул он. — Сейчас принесу веревку!
Он встал на ноги, надел куртку и пустился бегом, но вскоре остановился. Где достать веревку? В Мокром Лесу, наверное, были охранники, а они могли известить Особый отдел. Задержавшись у статуи Ливингстона, Рэг Уэйли думал так напряженно, что череп его готов был, казалось, лопнуть. Каждую секунду он ждал крика, означавшего, что Малко не выдержал. Время бежало стремительно, а решение все не приходило.
Если он придет просить веревку в какую-нибудь гостиницу, могут заподозрить неладное... Спасти Малко лишь затем, чтобы его убили некоторое время спустя... Сердце отдавалось в груди Рэга погребальным колоколом. И тут он вспомнил о «Буз Круиз». Он сам плавал на экскурсию не единожды и теперь ясно вспомнил, что видел на носу судна бухту каната, как раз то, что ему было нужно. Но прежде, чем продолжить путь, он обратил внимание на одну подробность. Статуя Ливингстона была окружена переброшенными между бетонными тумбами цепями. Рэг попытался оторвать одну из них, но цепи оказались сварены. Он распрямил спину, обливаясь потом, плача от беспомощности. Последней возможностью оставался пароход, но до него было более километра. Он припустил бегом, скользя на мокрой тропе, падая и поднимаясь, утирая мокрое от «водопадного» дождя лицо, за считанные секунды вымокнув до нитки.
Чтобы легче стало бежать, он сбросил куртку. Через двести метров легкие у него стало жечь, как огнем.
Он давно уже отвык от подобных упражнений и проклинал сейчас все «сандаунеры», от которых одрябли его мышцы. Хватая воздух разинутым ртом, видя перед глазами какую-то муть, он бежал, как заводной, шлепая подошвами по размякшей тропе. Ему казалось, еще немного — и он свалится без сил. В правом боку закололо, появилась острая, сверлящая боль. Ему пришлось замедлить бег, хотя он и сознавал, что каждая лишняя секунда уменьшала возможность спасения Малко.
Малко изо всех сил сжимал зубы, чтобы не закричать. Целая вереница видений прошла перед его мысленным взором... Замок... Ослепительная Александра в черном облегающем платье... Бал в Вене... Одна особенно веселая пирушка с джином-рамми... Женская головка на его плече, рассыпавшиеся волосы, обнимающие его руки... Аромат женщины, хотя он и не мог вспомнить, чей именно... Отзвук бесконечно далекого мира! Все его мышцы так закоченели, пальцы так вцепились в ветку, что он сам себе казался как бы окаменевшим, словно бы уже и неживым. Стоило ему сделать малейшее движение, и его оторвало бы от ветки. Воль в растянутых мышцах рук отдавалась даже в затылке. Чтобы не дать пальцам разжаться, он старался думать о мщении. Он должен был во что бы то ни стало разыскать Дафну Прайс — нежное создание, приговорившее к смерти двоих во имя своей исступленной веры.
Постепенно его прижало течением к раскисшему обрыву и, таким образом, появилась дополнительная опора, несколько уменьшившая нагрузку на руки. Но первая же волна повыше подхватит его, как соломинку, и швырнет в Чертов порог, гремевший совсем рядом. Он гнал прочь мысли о крокодилах, которыми кишела Замбези. Но в любом случае долго ему так не продержаться, он давно уже превысил пределы своей выносливости. Он держался, как держатся напичканные наркотиками чернокожие, которые продолжают идти вперед, хотя изрешечены пулями и уже мертвы, одним напряжением нервной силы.
Куда исчез Рэг Уэйли? Он осыпал его бранью, проклинал его.
В нем заключалась его последняя надежда на спасение. Время от времени в глаза ему сыпалась земля, а это значило, что корни дерева понемногу вылезали из земли. А несколько минут назад появилась новая опасность.
Дерево, за которое он схватился, согнулось от его тяжести, так что его рот находился теперь вровень с водой и дышать приходилось одним носом. Еще несколько минут, и вода поднимется до глаз, зальет нос, а поскольку ему не хватало сил подтянуться на руках, чтобы высунуться из воды, он неминуемо захлебнется.
— Рэг! — слабо позвал он.
Ответом ему был только грохот водопада. Месяц спрятался, стало гораздо темнее. Малко с трудом подавил приступ отчаяния. Так по-дурацки погибнуть! На какой-то миг им овладело непреоборимое желание прекратить сопротивление.
Ему чудился блаженный покой, вожделенный отдых и скольжение к последнему пределу.
Однако в следующую минуту он приободрился и подумал, что умирать нужно стоя. И только тогда, когда все силы исчерпаны.
Наконец, Рэг Уэйли увидел огни пристани, где стояли на причале два экскурсионных суденышка. Путь оказался гораздо длиннее, чем ему представлялось. Он окончательно выбился из сил. В груди словно полыхал пожар, сердце готово было выскочить. Нестерпимо кололо в боку. Не один раз по пути сюда ему пришлось замедлить бег.
Он запнулся на сходнях, соскочил на палубу пароходика. Сторожа не было видно. Сквозь листву светились огни мотеля «Азамбезе». Он огляделся, тяжело дыша, на грани обморока. На носу он увидел длинную свернутую кольцами на палубе веревку, к которой был привязан якорь. На глаз Рэг Уэйли определил, что в ней был добрый десяток метров. Должно было хватить с большим запасом. Примерно минуту он потратил на то, чтобы отвязать веревку. Наконец он взвалил на плечо бухту манильского каната. Какое-то время ему казалось, что с такой ношей он никогда не сойдет на берег. Вернувшись на тропинку, он поскользнулся и упал, думая, что уже не поднимется. Он пустился в обратный путь, шатаясь от слабости и не столько неся, сколько таща волоком свернутый канат. Изнемогая, он громко молился, проклинал небо и клялся, что сам бросится в Замбези, если не найдет Малко на месте.
Десять раз он падал и десять раз поднимался. Он задыхался; казалось, что канат весит целую тонну. Но, придавленный тяжестью своей ноши, он тем не менее вставал на ноги и метр за метром продвигался по берегу Замбези, проклиная свою неподготовленность к физическим нагрузкам, не видя ни неба, ни окрестности, ничего, лишь полоску размокшего латерита, которая вела его к Малко. Он уже даже усталости не чувствовал. Им владело единственное желание: добраться до места, лечь среди тучных трав и вытащить Малко из реки. Ему казалось, что его придавливает к земле вес собственного ожиревшего тела. Последние метры он преодолевал почти на четвереньках. Перед глазами плавала какая-то пелена. До края обрыва он полз, волоча веревку за собой. О, чудо! Светловолосая голова виднелась на прежнем месте, но уже почти целиком погрузившись в воду, едва выступая над ней.
Дрожащими от усталости руками Рэг Уэйли опустил веревку, покуда она не упала в воду и ее не отнесло течением к Малко. И тут он понял, что просто тянуть бес полезно, — стремнина утащит их обоих. Нужно было основательно закрепить веревку, не говоря уж о том, что Малко не сможет обвязаться ею сам.
— Я сейчас! — крикнул он, до предела напрягая голос.
Малко не ответил: ему заливало рот. Рэг отполз от края, поднялся на ноги, отыскивая взглядом подходящее дерево. Самое близкое росло по ту сторону тропы. Рэг настолько выбился из сил, что ему понадобилось бесконечно много времени, чтобы укрепить веревку вокруг дерева. И он совершенно забыл, как вяжется узел.
Наконец он пошел назад с веревкой на руках. План его был прост. Спуститься вниз с помощью скользящей петли, другим концом обвязать Малко, взобраться на обрыв и вытащить его на веревке, обвязанной вокруг дерева. Замысел был сложен в исполнении и сопряжен с известной опасностью, но другого выхода Рэг Уэйли не видел. Если он не спустится к воде, Малко ни за что не обвязаться веревкой одной рукой, держась другой за ветку.
Взяв в каждую руку по концу, он лег на живот ногами к реке и начал осторожно спускаться, понемногу, не более двадцати сантиметров зараз, пропуская канат между негнущимися пальцами. Он опасался, что если начнет травить быстрее, то не сможет удержаться. Ему показалось, что минула целая вечность, прежде чем речная струя ударила его по лодыжкам. Он предусмотрительно опустился выше Малко. Их разделяло не более полуметра. У Рэга Уэйли оставалось еще в запасе несколько метров каната. Он еще потравил, погрузился до пояса, и течением его отнесло к Малко.
— Держитесь! — с трудом промолвил он.
Малко не отвечал. Над водой оставались лишь его глаза и нос.
В молчании, сберегая силы, Рэг начал пропускать веревку под мышками Малко. Он опустился еще немного. Вода была теплой, почти приятной. Рэг дышал открытым ртом, пульс был, наверное, не менее 120 ударов в минуту. Он потянул конец веревки к себе и начал завязывать узел, собираясь затем потихоньку взобраться на обрыв и сантиметр за сантиметром вытягивать Малко.
Но в эту минуту над ним что-то глухо треснуло, посыпались комья жирной красной земли. Сломалась ветка, вернее, надломилась, упав на обрыв, и Малко сразу ушел под воду. Сверхчеловеческим усилием Рэг выбросил вперед ноги и обхватил ими Малко, поднимая его голову над водой.
