Миша, опустив голову, отошел от ямы и, не глядя в нее, бросил вниз несколько комков земли.
Эта коротенькая прощальная речь расстроила рабочих. Ну чего ты? — сказал Миша Панкрату, у которого вывалилась из рук лопата и упала со звоном в яму. — Сейчас закопаем яму и тронемся. И что бы ни случилось, держаться вместе, за поклажей следить!
Панкрат засыпал яму, остальные рабочие вместе с Мишей и Настей связывали последние тюки. Вдруг Кандауров, осматривавший колеса, выпрямился и принялся сбрасывать с телеги уложенные там вещи.
— Яков, распрягай Чалого, — отрывисто приказал он.
— Что случилось? — воскликнул Миша.
— Обод треснул, — пояснил Кандауров, освещая фонариком колесо, которое Фома в свое время несколько раз принимался чинить. — Днем бы, может, проехали, а ночью телега сразу выйдет из строя, стоит только зацепиться за пень. Ладно. Продукты навьючим на Чалого, все остальное закопаем. Беритесь снова за лопаты! Нужно расширить яму вдвое.
Землемер начал подрубать корни, мешавшие капать.
Миша выхватил из тюка кайло, бросил лом к ногам Мешкова.
Вдали виднелось теперь множество светящихся точек. Запах гари становился все сильнее.
Пожар разрастался, охватывал полукругом горизонт.
— Не успеем, — оказал Мешков. — Все сюда не войдет. Не земля — кремень. — Но все-таки ударил кайлом промерзшую почву.
— Должны успеть! — крикнул Миша.
Кандауров посмотрел на зарево.
— Мешкав, Панкрат, Алеша, к костру! — приказал он. — Ройте под костром! Теперь он нам не нужен.
Погас и второй костер. Багровые тени упали на землю. Широкой огненной рекой подкатывайся к опушке лесной пожар. Огонь огибал поляну. Торопясь зарыть инструменты, рабочие толкали друг друга ручками лопат. Мише прорезали лопатой сапог.
— Трамбуйте! — крикнул Кандауров. — Не то сгорит!
— Самим бы не сгореть, — прохрипел Мешков. Пот оставлял на его лице полосы, блестевшие в отсвете пожара. Казалось, что Мешков плачет.
— Нотами! — приказал Кандауров Алеше, который, растерявшись, трамбовал землю ручкой лопаты.
Внезапно хлынул испепеляющий жар. Загорелись вереск и пырей на краю поляны.
— Все. Пора! — Землемер воткнул в насыпанный холмик тяжелый лом.
Миша отвязал от столба рвущуюся и храпящую лошадь. С другой стороны ее взял под уздцы Петр.
— А где же Настя? — крикнул Миша, оглядываясь.
Девочка стояла, приоткрыв рот, зачарованная грозным зрелищем.
— Бегом! — скомандовал землемер и схватил ее за руку. Земля была красная, словно политая клюквенным соком.
— Ого! — пробормотал Миша, удерживая рвущуюся в галоп лошадь. Он был спокоен, и только в левой стороне груди размеренно покалывала тупая иголочка.
Вбегая в лес, Миша оглянулся. Над бивуаком клубились розовые шапки дыма. Ярко горел деревянный остов палатки. Сильно дымя, занимался столб, к которому привязывали Чалого.
Все невольно ускорили шаг.
Огонь преследовал людей по пятам. Изредка кто-нибудь, оступившись, падал, остальные поспешно помогали ему подняться.
— Держитесь вместе, — приказал землемер. — Это самое главное. Не отставайте, не забегайте вперед. Тогда все живы будем.
— А куда идем? — спросил Панкрат.
— К Долгому озеру, к тому месту, где Миша мерил сосну, соревнуясь с Гжибой…
— Там еще замечательное эхо есть, — напомнил Миша.
Он понял, в чем заключается замысел землемера. Тайга был стиснута в этом месте между Долгим озером и огромным болотом. Там будет легче бороться с огнем. Может быть, они сумеют остановить его.
Зарево освещало им путь. Налетали клубы дыма, и тогда приходилось брести вслепую, задыхаясь, кашляя, вытирая кулаками слезящиеся глаза.
— А правильно ли мы идем? — опросил Петр.
— Да, озеро в этом направлении, — сказал Миша.
Он поднял голову — в багровом небе не было видно звезд. Практикант потянулся за компасом, но вспомнил, что сумка осталась в яме. В сущности, он не был уверен, что отряд не сбился с пути.
— Постойте-ка!.. — Мише казалось, что, обойдя болото, они изменили направление. — Где же теперь озеро?
Практикант взглянул на Кандаурова, которого, как показалось ему, тоже мучили сомнения, так ли они идут.
— Ну, скорее, скорее! — крикнул нетерпеливо Мешков. — Чего стали! Идемте куда-нибудь, только бы не стоять.
— Куда-нибудь нельзя, — возразил землемер, рассматривая схему участка. — Мы должны думать не только о себе.
— Озеро на севере, ну и идемте на север! — воскликнул Панкрат. — Почему остановились?
— Мы отклонились от прямого пути, — сказал землемер. — Возьмем чуть левее.
Время от времени их обгоняли согнанные со своих мест, обезумевшие от страха обитатели тайги. Чуть ли не у самых ног Миши промчался заяц с прижатыми к спине длинными ушами. По веткам деревьев, легко перепрыгивая с одной на другую, неслись проворные белки, среди валежника иногда мелькали полосатые спинки бурундуков.
— Правильно идем! — ободряюще крикнул Миша. — Звери тоже, небось, к озеру спешат.
В лесу было душно, пламя не хотело отставать. Но вот повеяло сыростью. Деревья расступились, и беглецы сошли на лед.
Выбившись из сил, люди лежали минут пять на льду, отдыхая. Иссиня-черные на фоне зарева и огня стояли огромные сосны. Они казались обуглившимися, хотя пламя еще не коснулось их.
Низкий, глухой, страшный гул, нарастая, рвался из тайги. Кипело пламя, подкатываясь к озеру. Палящий жар обжигал лицо. У Миши сжалось сердце. Он вспомнил о Гжибе. Где он сейчас, что с ним? Может быть, его окружил огонь и он ползет в тлеющей одежде среди загорающегося кустарника, задыхаясь от дыма, теряя последние силы…
Вдруг из-под лохматой ели, по веткам которой плясало пламя, вырвался огромный матерый волк с оскаленными зубами. Он шарахнулся в сторону, увидев людей, и побежал по льду.
— Ну, пойдемте дальше, — сказал землемер. -
Здесь есть место, где тайга узким горлом тянется между болотом и озером. Если прибавим шагу, может быть, удастся перехватить там огонь. Тогда все! Дальше пожар не пойдет. Правда, народу маловато, но попробовать надо.
Отряд продолжал путь. Люди почти бежали по льду.
К таежному берегу уже нельзя было подступиться. Березка у самого льда засветилась, из дымчато-голубой сделалась розовой, и кора, курчавясь, вспыхнула на ней от корней до верхушки; сырые ветки трещали, шипели, сгибались. Казалось, что они корчатся и стонут в огне.
Жар сделался нестерпимым. Люди обливались потом и жались к болотистому берегу. Огромные мощные шапки дыма выкатывались из-за деревьев и, сплющиваясь, растекались над озером. Дым щипал горло и колол глаза.
Ветла, росшая четырьмя отростками на одном корню, жарко пылала и, наконец, распалась на части. Один из ее стволов упал в озеро и обдал людей искрами и пеплом. Плавился лед у самого берега, и уже нельзя было смотреть на горящий лес. Огонь жег глаза.
Особенно трудно было идти Кандаурову и Петру, которые вели под уздцы Чалого. Конь все время вскидывал голову, рвался на болотистый берег и жалобно ржал. Искры и пепел летели на одежду, горячее злое дыхание пожара опаляло лица.
— Смотри, — сказал Алеша сдавленным голосом и схватив Мишу за плечо, указал на большой дуб, росший метрах в десяти от берега. По веткам дерева металась, белка. Видно, примчалась она издалека, спасение было уже совсем близко, но тут белка попала в кольцо: с трех сторон горели деревья, а до озера допрыгнуть не могла — среди орешника на берегу уже бушевал огонь. Белка, как молния, взлетела на верхушку дуба, но в этот момент откуда-то сбоку вырвалась струя огня, опалила несчастного зверька, и он камнем полетел в пылавшие внизу кусты. Миша отвернулся. У него сжимались кулаки.
«Погиб Гжиба», — пронеслось в голове. Миша посмотрел вверх и не увидел зарева: зловещий черный дым клубился вместо неба.
Люди шли молча. Теперь они проходили мимо той части берега, где деревья только-только загорались. Путникам удалось обогнать пламя. Вдоль берега тянулись заросли осинника, ольхи, дуба, — они горели медленно и тяжко, всеми своими соками сопротивляясь злой силе огня.
— Товарищи, поднажмем, немного осталось, — упрашивал Миша, шагая впереди всех и оглядываясь через плечо. — Каждая минута много значит!
Рабочие уже выбились из сил. Алеша провалился в полынью. Его быстро вытащили. Все же он промок насквозь и озяб. Правая половина одежды понемногу высохла, а левая покрывалась ледком. Но Алеша не отставал и не жаловался.
— Пришли, товарищи, — объявил землемер. — Это то самое место. Сейчас за излучиной, в двух шагах… Там лес мелкий. Прорубим просеку в самой узкой части перешейка; может быть, этого достаточно будет, чтобы огонь не распространялся.
