время и брали на себя ответственность за удар беспилотника. Это не выдерживает критики. Либо Суонн следовал твоим приказам, либо стал мошенником. Это действительно будет так просто».
"Дон…"
Дон тяжело вздохнул. «Я ненавижу это делать. Я действительно. И я хочу, чтобы вы знали, что я выйду на ковер за вас и за всю команду. Лично я горжусь тем, чего добилась эта группа. Но в то же время вы отстранены от службы с полным жалованьем и льготами до завершения всех расследований вашего поведения во время этой миссии. Если у вас есть табельное оружие, мне нужно, чтобы вы сдали его сейчас же. Кроме того, мне нужно, чтобы вы сдали свое удостоверение группы специального реагирования, значок ФБР и карту доступа в это учреждение.
Люк почувствовал, что онемел. Это было странное ощущение. Он был в бою с восемнадцати лет. Он испытал много тревожных вещей.
Но это чувствовалось… Это чувствовалось…
У него не было слов, чтобы описать это.
Дон посмотрел на него. — Прости, Люк. Если кому-то это поможет, считайте это оплачиваемым отпуском. У тебя новый мальчик. У тебя красивая жена. Проведите с ними некоторое время. Расслабьтесь немного. Расти бороду. Позвольте мне побеспокоиться об этом».
Наконец Люк обрел голос. Это звучало маленьким и странным для его собственных ушей. — Сколько времени займет расследование?
Дон пожал плечами. «Кажется, они хотят двигаться быстро. Месяц? Шесть недель?"
— А результат… — сказал Люк.
— Мы сейчас в гражданском мире, сынок. Газеты… политики… бюрократы… даже предположить не могу.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
11:45 по московскому времени (3:45 по восточному летнему времени)
Центр стратегического командования и управления
Кремль
Москва, Россия
Молодой человек быстро шел по широким коридорам центра управления к большому Военному Залу.
Его шаги эхом отдавались в пустом коридоре. Он носил парадную форму Сухопутных войск России. Держался он с военной выправкой, осанка прямая, глаза настороженные, лицо спокойное, бесстрастное и серьезное.
Впереди открылась широкая автоматическая дверь. Он прошел через дверной проем и оказался в бурлящем хаосе главной комнаты командного центра. Когда он вошел, стук голосов ударил его стеной.
Не менее двухсот человек заполнили пространство. Там было не менее сорока рабочих мест, на некоторых за пятью компьютерными экранами сидело по два-три человека. На большой доске впереди было двадцать разных телевизионных экранов.
На экранах показывались цифровые карты России, Грузии, Украины, Турции и всего Ближнего Востока. На нескольких экранах показывались карты расположения американских ядерных сил и ракетных комплексов, разбросанных по Северной Америке, Азии и Европе.
— Капрал Грегор, — произнес женский голос справа.
Он повернулся и увидел, что у открытой двери стоит секретарь. Она была крупной, лет пятидесяти, с сутулой спиной. Она указала на дверь открытой рукой, словно приветствуя его на даче выходного дня. "Сюда, пожалуйста."
Грегор прошел через дверной проем и вошел в маленькую комнату овальной формы. Группа мужчин, некоторые в форме и несколько в штатском, сидели вокруг стола для совещаний. В основном это были мужчины старшего возраста. Грегор вошел и остановился в парадном покое, руки сцеплены за спиной, грудь выпячена, плечи расправлены.
Комната была глухая, по большей части голая, и в воздухе витал сигаретный дым. Здесь не было видно ни одной технологии из большой комнаты. Вместо этого на столе стояло полдюжины пепельниц.
Толстый генерал с красным от десятилетий водки носом ткнул в стол тяжелым указательным пальцем. Руки у него были большие и толстые.
«Двенадцать часов с момента нападения», — говорил он. «Неразумно ждать дальше. Мы готовы, поэтому уберите одну из их фигур с доски. Без дальнейшего промедления».
Мужчины посмотрели на Грегора.
Один поднялся со стула и обошел стол. Это был полковник в форме Стратегического авиационного командования, тоже мужчина лет пятидесяти, но высокий, стройный, с седыми волосами. — Ах, Грегор. Заходи, заходи».
Он повернулся к остальным. «Господа, это капрал Грегор. Он хороший человек и исключительный солдат. Мы уже говорили о его доблестных действиях во время Второй чеченской кампании. Сколько подтвержденных убийств врагов, Грегор?
Лицо Грегора не изменилось. Демонстрация гордости своими действиями осуждалась. Кроме того, он не назвал бы чувства гордости, которые он испытал в связи с пребыванием в Чечне. Не смотрел он с гордостью и на недели, проведенные впоследствии в квартире с холодной водой у матери, крича в подушку и выпивая, пока не потерял сознание.
— Двадцать шесть, сэр.
— Двадцать шесть подтвержденных убийств, — повторил мужчина. — Пехота убивает?
Разве этот человек не мог определить по униформе Грегора, что он пехотинец?
"Да сэр. Конечно."
"Рукопашный бой?" — сказал мужчина.
«Да, сэр, пять подтвержденных убийств в ближнем бою».
— Как вы их отправили?
— А… четыре с моим ножом, сэр. Что касается другого, то я потерял нож в бою и убил его… своими руками, сэр.
Грегору представился коренастый невысокий мужчина с каштановой бородой. Его глаза были темными. Мужчина боролся с Грегором в сгоревшем корпусе дома в центре Грозного. Они были одни и хрюкали вместе, как свиньи. Мужчина был силен, почти невероятно силен. Внутри здания лежал снег, задувавший сквозь дыры в разрушенных стенах.
По какой-то глупой случайности, он не мог вспомнить что, может быть, по счастливой случайности, Грегор оказался на нем сверху. Он душил его обеими руками, его пальцы, словно когти, глубоко вонзались в плоть мужчины, а тот снова и снова бил Грегора по лицу. Грегор навалился всем своим весом на горло мужчины.
Мужчина забулькал и медленно затих. Грегор продолжал его душить. Глаза мужчины стали пустыми, лицо застыло, рот полуоткрыт. Грегор продолжал его душить. Он душил его, пока у него не затекли пальцы. В конце концов, когда он убедился, что человек мертв, его вырвало на снежную метели.
Теперь, в командном центре, полковник улыбнулся. «Отличная запись, Грегор».
"Спасибо, сэр."
Полковник прошел в угол комнаты и вернулся с большим черным кожаным чемоданом. Футляр был старым и потрепанным, сама кожа в нескольких местах была прорвана, и под ней блестела серебристая сталь.
— Ты знаешь, что это такое, Грегор?
Грегор думал, что знает, но также счел за лучшее промолчать.
— Это «Чегет», — сказал полковник, используя слово для обозначения ядерного чемодана. «Одна из трех во всей стране. Ты понимаешь?"
— Да, сэр, — сказал Грегор.
— Дай мне свое запястье, — сказал полковник.
К чемодану были прикреплены наручники. Полковник протянул руку и туго зажал наручники вокруг толстого левого запястья Грегора. Металл, казалось, впился в плоть Грегора. Он был правшой, так что, по крайней мере, он сохранил бы свою доминирующую руку. Он понадобится в экстренной ситуации.
Полковник передал Грегору чемодан.
«Чемодан содержит коды и механизмы для нанесения ракетно-ядерных ударов по Западу, и особенно по США. Вы будете нести его на время текущего кризиса. Вы были избраны для этой чести из-за вашего мужества, уравновешенности
