Мне пришло в голову, что на этой церемонии, где новички должны доказать, что умеют ломать шеи, я мог бы и сам поучиться, но постеснялся попросить приглашение.
Я сказал:
- Так будет лучше. Американос не будут исчезать в джунглях Южной Америки, правительство перестанет огорчаться из-за мертвых агентов, а это полезно для бизнеса. У сеньора Васкеса светлая голова.
Паломино слегка улыбнулся.
- Я знаю, ты заботишься обо мне. Но была пролита кровь, и мои люди вышли из-под контроля. Только потому, что они не смогли разделаться с мерзкими гринго, как хотели. Но договор есть договор. - Он глянул на Руфь.
- Вы пойдете со мной, сеньора?
- Она остается здесь, - сказал я. - Она мне нужна, чтобы подержать собаку.
- Очень хорошо. Тогда я пойду, чтобы люди видели, что его кровь не на мне.
Он вышел, и дверь в конце коридора закрылась. Руфь уставилась на меня.
- Подержать собаку?! Ты что, свихнулся? Я сказал:
- Это замечательный щенок, и он никогда никого не убил. Это не чудовище Баскервилей. И тебе пора перестать видеть кошмары по ночам.
Она сердито сказала:
- Я вся исцарапанная, грязная, мое лучшее платье превратилось в тряпки, а ты со своими собаками!
Руфь подошла ко мне совсем близко.
- Мэтт, за что ты мстишь, почему ты здесь?
- Я должен сохранить жизнь одной женщины, - сказал я, - это мои официальные инструкции. Но в нашем деле многие инструкции даются неофициально. Считается, что мы и так знаем, что от нас требуется.
- И что же от тебя требуется? И как ты собираешься это выполнить, стоя в коридоре и болтая со мной? И болтая, кстати, довольно громко.
- Я просто жду приглашения, - сказал, я.
Кто-то тронул дверь изнутри.
- Сеньор Хелм, вы один?
Я сказал:
- Я с женщиной.
За дверью послышались голоса, потом Бо сказал:
- Вам разрешается войти вместе с женщиной. Дверь открылась, и я впустил Руфь, потом повернулся и два раза выстрелил Бо в голову, когда он запирал за нами. Он упал лицом вниз и больше не двигался. Целясь в Васкеса, я подошел к двери и проверил, надежно ли она закрыта.
- Браво, нет! Я сказал:
- Поводок у него в правом кармане. Возьми поводок и приведи сюда собаку. Подходи к нему медленно, разговаривай с ним, пусть он понюхает твою руку. Потом отведи его от коляски, о'кей?
Руфь начала было спорить, но я сказал:
- Ради Бога, Руфь! Забери эту чертову собаку, пока мне не пришлось ее застрелить.
Руфь, пересиливая свой страх, сделала, что я ее просил.
- Мистер Васкес, у вас есть какие-нибудь вопросы? Он посмотрел на тело возле двери.
- Наверное, это было необходимо.
- Да, - сказал я, - если бы я не позаботился о нем сейчас, он бы не давал мне покоя позже.
- Позже? Понятно, - вздохнул Васкес. - Я думал, мы согласились, что у вас нет причин...
- Нет. Что касается меня, то мы ничего не оговаривали. Мы согласились, что у меня нет личных причин.
- Понятно.
Он злорадно сказал.
- Значит, вы такая же кокаиновая ищейка, как и ваш друг, мистер Акерман. Предполагая, что он не сможет справиться со мной законным способом, они прислали федерального убийцу. Вас.
Я сказал:
- Что касается меня и что касается моей организации, мистер Васкес, вы можете производить свое дерьмо, пока преисподняя не замерзнет. Конечно, мы это не одобряем, мы считаем, что вы ужасный тип, но то, чем вы занимаетесь, - не наше дело. Роджеру Акерману платят за то, что он, как и целая армия хорошо обученных федеральных агентов, возится с наркотиками, но нам платят не за это.
Руфь сказала:
- За что же тебе платят, Мэтт?
Я сказал:
- Крошка, мы контрубийцы. Если есть кто-нибудь слишком крутой, и никто не может справиться с ним по закону, то тогда маленькие федеральные мальчики и девочки зовут нас, и мы справляемся с ним без всяких законов. Например, когда кто-нибудь считает себя совершенно недоступным и начинает назначать награды в миллион долларов за головы журналистов. Тогда на охоту выходят волки.
Васкес сказал:
- Так поэтому вы пришли?! Потому что я предложил деньги? Я сказал:
- Да, мистер Васкес. Это считается неприличным, и меня специально послали, чтобы научить вас манерам. Как бывший журналист, я с удовольствием это сделаю.
Все молчали, и я продолжил:
- Салман Рушди обратился за помощью к Англии. Я не знаю, какие были приняты меры, но я думаю, что старый Аятолла умер не своей смертью. Если они будут продолжать преследовать Рушди, то и новому недолго осталось. Но, поскольку англичане - джентльмены, это только мои догадки. Но мы - не джентльмены. Марк Штейнер обратился за помощью к США, и мы не смогли ему помочь. Но, по крайней мере, мы обеспечим, чтобы вы больше никогда не смогли запугивать никакого другого писателя или журналиста, или кого бы то ни было, обещая ваши грязные миллионы. А также чтобы всякий, кто хочет закрыть рот тем, кто его критикует, таким же способом, хорошо подумал.
Я взглянул на Руфь.
- Выведи, пожалуйста, собаку в коридор. Я буду через минуту.
Пришлось заехать в Вашингтон, рассказать про свои приключения, но я постарался убраться оттуда как можно быстрее. Как и раньше, я подъехал к стоянке возле стрелкового клуба и увидел такую же, как у Марка, машину. Казалось, Марк сейчас выйдет и начнет доставать снаряжение из багажника. Но, конечно, это был не Марк.
- Привет, Руфь.
- Здравствуй, Мэтт. Девочки хотели попрощаться с тобой.
- Только девочки?
- С Браво много хлопот? - спросила она.
- Нужно время, но он хороший щенок. Что это?
Она протягивала мне маленькую пластмассовую коробочку. Я заглянул туда и увидел компьютерную дискету. Она сказала:
- Нет, это не книга. Книга действительно пропала, как я и говорила, но Марк не успел закончить приложение. А в этом приложении гораздо больше информации об их преступлениях, чем во всей книге.
Она вложила ее мне в руку.
- Возьми. Можешь делать с ней, что хочешь. В конце концов, ты спас мне жизнь.
Я посмотрел на дискету и усмехнулся.
- Если ты не против, я отправлю ее Акерману, как подарок от нас обоих.
Она изумленно посмотрела на меня.
- Роджеру?! Но ведь...
- Дело прошлое, - сказал я. - Это поможет ему взять Паломино. К тому же, он лучше использует информацию, чем кто-нибудь еще.
Мы немного постояли молча, и я сказал, что был бы не против, если бы ее дочки стали и моими тоже.
- Не получится, Мэтт, - грустно сказала Руфь.
- Я знаю.
- Нет, ты не знаешь. Я уже потеряла двух мужей и не хочу потерять третьего. А вдруг тот, кто будет стрелять в тебя, попадет в одну из них?
Младшая подбежала и похвасталась:
- Мама обещала купить нам щенка.
Я быстро взглянул на Руфь. Она улыбнулась.
- Это тоже благодаря тебе. Наверное, я уже не боюсь собак. По крайней мере, щенков.
Мы помолчали, потом я сказал:
- О`кей, Руфь. Все в порядке. Пока.
Я смотрел, как отъезжала машина.
Когда я приехал домой, перед воротами, как всегда закрывая мне въезд, стояла маленькая красная машина. Белинда Нан вышла из нее и подошла ко мне.
- Нелегко было тебя найти, - сказала она.
- В следующий раз дай мне знать, ради такого случая я специально закажу коньяк. Она взглянула на дом.
- Там кто-нибудь есть, Мэтт? Или ты ждешь кого-нибудь?
Я сказал:
- Руфь вместе с девочками заехала попрощаться, ты ведь об этом спрашивала?
- Наверное, да, - сказала Белинда. - Но ты - как мишень, а она вряд ли захотела бы жить на линии огня.
- Ей нужно думать о дочерях.
- Конечно. Ну, в таком случае... У нас осталось одно незаконченное дельце. Единственный раз в жизни я неделю провела с мужчиной, и ничего не случилось. Я думаю, если у тебя на уме нет никого, то мы могли бы... По крайней мере, тебе должно быть хотя бы любопытно.
Мне было очень любопытно.
Человек без имени (исп.).
