– И ты поедешь за мной?
– Я буду прямо у тебя на хвосте. Когда мы подъедем к пересечению Хорс-Гардз и Уайтхолла, ты нажмешь на кнопку, выскочишь, прыгнешь на заднее сиденье мотоцикла, и мы укатим оттуда. Кабинет собирается каждое утро в десять. При удаче мы сможем достать всех.
– Господи, Син, они никогда не узнают, что обрушилось на них.
– Мы помчимся обратно на Бейсуотер, где Анжела будет ждать нас в гараже с «моррисом». Вкатим мотоцикл в фургон – и только нас и видели. Мы будем в Кадж-Энд, а они займутся тушением пожара.
– Это блестяще, господин Диллон! – воскликнула Анжела.
– Маленькое «но», – заметил Фахи. – Без этой проклятой взрывчатки у нас не будет никаких бомб.
– Оставь это мне, – сказал Диллон. – Я достану тебе взрывчатку. – Он поднялся. – У меня еще дела, а вы возвращайтесь на ферму. Я свяжусь с вами.
– Когда это будет, Син?
– Скоро, очень скоро. – Диллон улыбнулся, и они вышли.
Таня постучала в его дверь точно в полдень. Он открыл и спросил:
– Вы принесли?
Она поставила на стол портфель, который держала в руке, открыла его и показала тридцать тысяч долларов, которые он просил.
– Хорошо. Мне сейчас нужно десять тысяч на расходы.
– Что делать с остальными?
– Я сдам их внизу. Они могут положить ваш портфель в сейф гостиницы.
– Вы что-то придумали, как я вижу? – Она посмотрела на него, явно волнуясь. – Что произошло на этой ферме?
Диллон рассказал ей подробно весь план действий.
– Что вы на это скажете? – спросил он, закончив рассказ.
– Невероятно! Событие века! Но как же вы достанете взрывчатку? Вам необходим семтекс.
– Все будет в порядке. Когда я работал в Лондоне в восемьдесят первом, то обычно имел дело с человеком, у которого было полно семтекса. – Он рассмеялся. – Фактически он имел доступ к чему угодно.
– Кто он? Как вы можете быть уверены, что он еще здесь?
– Мошенник по имени Джек Харвей. Я нашел его.
– Но… я не понимаю…
– Среди прочего он занимается похоронными делами в Уайтчепеле. Я просмотрел желтые страницы,[8] он все еще фигурирует там. Кстати, могу я еще воспользоваться вашим «мини»?
– Конечно.
– Хорошо. Я поставлю его где-нибудь на улице. Хочу, чтобы тот гараж был свободен. – Диллон надел пальто. – Теперь пойдем перекусим, и я отправлюсь к нему.
– Полагаю, вы прочитали досье на Девлина? – спросил Броснан Мэри Таннер, когда они ехали через центр Дублина. Они пересекли реку на набережной Святого Георга и поехали дальше на другую сторону города. За рулем сидел шофер посольства.
– Да, – ответила Мэри. – Все это правда? Эта история о его участии в попытке немцев убрать Черчилля во время войны?
– Истинная правда.
– Тот самый человек, который помог вам выбраться из французской тюрьмы в тысяча девятьсот семьдесят девятом?
– Это был Девлин.
– Но, Мартин, он говорит, что ему семьдесят. Этого просто не может быть!
– Несколько лет – пустяк, когда речь идет о Лиаме Девлине. Скажем так. Вы сейчас увидите самого удивительного человека за всю вашу жизнь. Ученый, поэт, солдат ИРА…
– Последнее – не лучшая для меня рекомендация, отпарировала она.
– Я знаю. Но не путайте Девлина с тем барахлом, который использует сегодня ИРА.
Броснан ушел в себя, став серьезным. Машина катила по Ирландии, оставив позади город.
Владение называлось «Килри коттедж». Оно было расположено на окраине деревни, рядом с монастырем. Это было стильное одноэтажное здание с готическими скатами крыши и окошками в свинцовых переплетах по обе стороны крыльца. Они укрылись там от небольшого дождя, пока Броснан дергал за веревку старомодного дверного колокольчика. Послышались шаги, и дверь отворилась.
– Сто тысяч приветов, – сказал Лиам Девлин по-ирландски и обнял Броснана.
Внутренность дома была выдержана в викторианском стиле. Большая часть мебели сделана из красного дерева, обои по рисункам Уильяма Морриса. На стенах много картин кисти Аткинсона Гримшоза, причем все подлинники.
Лиам Девлин вынес из кухни поднос с чаем.
– Моя экономка приходит только по утрам. Одна из послушниц соседнего монастыря. Они нуждаются в средствах.
Мэри Таннер была совершенно озадачена. Она ожидала увидеть старика, а перед ней был человек среднего возраста в черной шелковой итальянской рубашке, черном пуловере, серых брюках по последней моде. Темные волосы, еще достаточно густые, были, очевидно, когда-то совершенно черными. Лицо бледное, но Мэри решила, что это природная бледность. Голубые глаза были необыкновенно привлекательны, как и постоянная ироничная улыбка: казалось, Девлин смеется над миром и над собой.
– Вы работаете у Фергюсона, девушка? – обратился он к Мэри, разливая чай.
– Совершенно верно.
– Этот случай в Дерри несколько лет назад, когда вы убрали машину с бомбой… Достойно похвалы.
Она почувствовала, что краснеет.
– Ничего особенного, господин Девлин, я просто должна была сделать это.
– Мы все много чего должны, но важно то, что мы делаем. – Он обернулся к Броснану: – Анн-Мари. Плохое дело, сынок.
– Я хочу достать его, Лиам, – твердо заявил Броснан.
– Для себя или для дела? – Девлин покачал головой. – Отбрось личное дело в сторону, Мартин, или наделаешь ошибок, а этого ты не можешь позволить себе, имея дело с Сином Диллоном.
– Да, знаю, – проговорил Броснан. – Я знаю это.
– Он намерен нанести удар по этому парню, Джону Мейджору, новому премьер-министру?
– А как, по вашему мнению, господин Девлин, он, скорее всего, сделает это? – спросила Мэри.
– Принимая во внимание то, что я слышал о мерах безопасности в эти дни вокруг дома десять на Даунинг-стрит, я не думаю, что у него много шансов проникнуть туда. – Он посмотрел на Броснана и усмехнулся: – Я вам кое-что расскажу, дорогая. Я помню, как молодой парень, мой знакомый по имени Мартин Броснан, проник в дом десять, изображая официанта на одном из приемов. С тех пор не прошло и десяти лет. Он оставил розу на письменном столе премьер-министра. Естественно, кабинет принадлежал тогда женщине.
Броснан откликнулся:
– Все это в прошлом, Лиам, а что сегодня?
– Он будет действовать, как всегда, используя контакты в преступном мире.
– Не в ИРА?
– Я сомневаюсь, чтобы ИРА была как-то связана с этим.
– Но так было в прошлый раз, когда он работал в Лондоне десять лет тому назад.
– Ну и что?
– Я подумал, что если бы мы знали, кто его нанял на этот раз, то это помогло бы.
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Дам тебе ниточку, рассказав, с кем он работал в Лондоне.
– Хорошо, шанс небольшой, но он единственное, что у нас есть, – сказал Броснан.
– Есть еще твой приятель Флад в Лондоне.
– Я знаю. Он нажмет на все рычаги. Но ему нужно время, а у нас его не много.
Девлин кивнул головой.
– Хорошо, сынок, оставь это мне, я посмотрю, что можно сделать. – Он посмотрел на часы. – Один час. Мы съедим по бутерброду и, возможно, выпьем «Бушмиллза». Потом вы можете отправиться на вашем «леаре» обратно в Лондон. Я свяжусь с вами в ту же минуту, как только что-то узнаю.
Диллон припарковал машину за углом, недалеко от похоронного заведения Харвея в Уайтчепеле, и пошел, взяв с собой портфель. Все шло прекрасно. Он нажал на кнопку звонка, и дневной привратник открыл ему дверь.
– Господин Харвей, – солгал веселым голосом Диллон. – Он ждет меня.
– Через зал мимо часовен для прощания с усопшими и вверх по лестнице. Его кабинет на втором этаже. Ваше имя, сэр?
– Хилтон. – Диллон осмотрелся, его взгляд обежал выставленные гробы и цветы. – Не так много дел?
– Вы имеете в виду торговлю? – швейцар пожал плечами. – Депрессия…
Диллон пошел через зал, остановился и заглянул в одну из часовенок, убранную цветами в горшочках и свечами. Он вошел и посмотрел на тело мужчины средних лет, одетого в черный костюм, со сложенными руками на груди и загримированным лицом.
– Бедный подонок, – пробормотал он и вышел. У конторки швейцар поднял трубку телефона:
– Мисс Мира? Посетитель. Господин Хилтон. Говорит, что у него назначена встреча.
Диллон открыл дверь в приемную Харвея и вошел. Здесь не было никакой конторской мебели. Только пара растений в горшках и несколько кресел. Открылась дверь внутреннего кабинета, и вошла Мира. На ней были черные облегающие брючки, черные сапоги и красный, до колен, кафтан. Она выглядела очень броско.
– Господин Хилтон?
– Совершенно верно.
– Я Мира Харвей. Вы сказали, что у вас назначена встреча с моим дядей.
– Разве?
Она небрежно оглядела его с головы до ног. В этот момент за его стеной открылась дверь и вошел Билли Ватсон в черном костюме. Все это было, очевидно, заранее отрепетировано. Билли прислонился к двери с угрожающим видом и скрестил руки.
– Так чего же вы хотите? – спросила Мира.
– Это я скажу господину Харвею.
