Ренар, полуоглушенный, оглянулся вокруг и увидел, что экструдер упал на Трухина и Трухин убит... но в стиснутых руках зажал готовый плутониевый стержень. Ренар подошел и вывернул стержень у него из рук. Потом проверил, что люк на центральный пост задраен.
Бонд и Кристмас выбрались из сетки, как раз когда страшный треск раздался в отсеке, от конца торпедных стоек разошлась трещина по переборке, и в нее хлынула вода, прибывая неимоверно быстро.
– Быстрее! – крикнул Бонд, таща Кристмас за собой к центральному посту. – Шевелитесь!
Когда они появились в разгромленном помещении, вода уже лилась сквозь люк и плескалась у их ног. Они вдвоем пытались изо всех сил задраить люк, но когда им это удалось, вода доходила уже до колен.
Ренар вскарабкался в реакторное отделение и без колебаний снял кожух пылающего реактора. Его облил призрачный синий свет.
Он не был ядерщиком, но достаточно разбирался в реакторах, чтобы сделать эту работу. Он знал, что единственной задачей реактора является генерация тепла для нагрева воды и превращения ее в насыщенный пар. Единственная разница между реактором и любым другим типом паровой турбинной установки заключается в количестве энергии, скрытой в ядре реактора, а также в полном отсутствии необходимости подачи воздуха.
Процесс ядерного деления на самом деле очень прост. Атом распадается и выделяет два нейтрона и энергию в виде тепла. Когда два нейтрона попадают в два другие атома, рождаются еще четыре нейтрона и так далее, и в результате происходит неконтролируемая суперкритическая реакция ядерного деления. Атомный взрыв.
Но Ренар знал также, что здесь, в подлодке, количество энергии, освобождаемое делящимися атомами, контролируется "регулирующими стержнями", сделанными из поглощающего нейтроны материала – такого, как кадмий или гафний. Эти стержни ставят так, чтобы они поглощали нужное количество нейтронов, удерживая процесс деления в контролируемом, докритиче-ском режиме. В этой реакции все равно выделяется огромное количество тепла, превращающего воду в перегретый пар, приводящий в движение турбины корабля, но процесс может безопасно идти годами.
Ренар глядел на пылающее сердце реактора, на миг завороженный содержащейся в нем мощью. Он внимательно его рассматривал, отмечая урановые топливные элементы, расположенные в виде пластин для максимальной отдачи тепла в первичный контур. Они были смонтированы параллельно в узле, установленном сверху на поддерживающей конструкции в фундаменте чаши корпуса реактора. Охладитель первичного контура циркулировал вокруг них, передавая тепло нагретого охладителя в парогенератор. Оттуда пар направлялся во вторичный тепловой контур, приводивший в движение пару турбин высокого давления. Турбины вращали главный гребной вал, а также обеспечивали электропитание лодки и ее аппаратуры.
Ренар взял плутониевый управляющий стержень и приготовился сделать то, что он был должен. Несколько с опережением графика...
Подлодка снова дернулась, сбив его с ног. Он попытался встать, но оказалось, что это очень трудно. По какой-то необъяснимой причине он ощутил настоящую боль в виске, куда был ранен. Странно было снова что-то почувствовать после такого долгого перерыва. Пуля начала двигаться? То время, которое дал ему врач, истекло? Нет! Он должен выполнить план Электры!
Он вгляделся в фиолетово-синий жар, загипнотизированный его красотой. Реактор был почти так же красив, как она...
Ренар нажал кнопку, и один из регулирующих стержней-поглотителей медленно выдвинулся из реактора. Ренар протянул руку и вынул его из гнезда, потом отбросил в сторону. Осторожно взяв плутониевый стержень, он приготовился вставить его в отверстие, оставленное удаленным стержнем.
Он улыбался, но боль в голове сводила его с ума.
На центральном посту Кристмас увидела огонек на панели.
– Боже мой, он открыл реактор! – Бонд смотрел на панель, а она объясняла значение других сигналов. – И запер себя там.
– А нас снаружи, – заметил Бонд.
– Он уже убрал один регулирующий стержень. И собирается вставить туда плутоний. Что нам делать?
Бонд, в мгновение ока приняв решение, бро-сился к рукоятям управления возле цистерн. Оглядев панель, он заметил надпись по-русски:
"Носовой и кормовой спасательные шлюзы". Окинув взглядом помещение, он увидел люк, ведущий к носовым спасательным шлюзам, а также ящик на переборке.
– Поищите там дыхательные аппараты, – сказал он, показав рукой. Она открыла ящик и увидела, что аппараты разбиты вдребезги.
– Выведены из строя, – сказала она. – Отсюда никто не должен был выйти живым.
– Я все равно не люблю иметь с ними дела, – сказал Бонд. И нажал кнопку на панели.
Открылся наружный люк кормового шлюза – высоко в корпусе лодки. Вода хлынула в спасательный шлюз, но внутренний люк не давал ей проникнуть в лодку.
Вдруг она поняла, что он задумал, и посмотрела на него с сомнением.
– У вас есть идея получше? – резко спросил он. Открыв внутренний люк носового спасательного шлюза, он сказал: – Считайте до двадцати. Когда досчитаете, нажмите эту кнопку. Она откроет внутренний люк кормового шлюза. Его можно открыть только на несколько секунд, или мы утонем.
– Но что, если...
– Считайте до двадцати. Я буду там. Подождите еще пять секунд, потом нажимайте кнопку продува. Она выкачает воду из шлюза.
Он влез в люк и задраил его за собой, повернув рычаг, который немедленно заполнил шлюз водой. Задержав дыхание, Бонд ждал. Это место могло бы вызвать резкий приступ клаустрофобии, но ему случалось бывать в тесных местах.
На панели управления замигал зеленый огонек. Кристмас нажала кнопку, и внешний люк носового шлюза открылся. Бонд нырнул в темную воду и начал долгий мучительный подъем вдоль лодки.
– Тысяча, две тысячи, три тысячи, – стала считать Кристмас.
В еле-еле пробивающемся свете Бонд не мог сориентироваться относительно огромной стоящей вертикально китовой туши подлодки. Он мог бы и не найти своей цели, если бы не узнал выпирающую коническую башню.
– Четырнадцать тысяч, пятнадцать тысяч...
Легкие Бонда готовы были лопнуть. Он уже должен быть рядом! Где же эта чертова штука?
– Семнадцать тысяч...
И вот он – открытый люк кормового спасательного шлюза! Он вплыл внутрь и дернул рычаг, задраивая наружный люк.
Кристмас дрожала в поднимающейся воде.
– Двадцать тысяч.
Она нажала кнопку.
Внутренний люк открылся, и Бонд ввалился в подлодку. Но камера была полна воды. Теперь Кристмас надо было только нажать кнопку "продувка"...
Но не успела она этого сделать, как ведущий на палубу сверху люк с оглушительным визгом распахнулся, и Кристмас сбило с ног напором струи.
В камере наверху у Бонда кончался воздух.
"Куда ты, к черту, подевалась? Кнопку нажми!"
Кристмас с трудом подобралась к пульту, но споткнулась о тело мертвого моряка. Она в ужасе отскочила, но поняла, что мертвец ей ничем не грозит. Вода быстро поднималась, уже накрывая ее с головой. Кристмас нырнула, потянулась к панели и нажала кнопку.
Бонд выкатился в коридор, как раз когда Кристмас закрыла дверь. Несколько секунд он переводил дыхание, потом стал спускаться в реакторное отделение. На путь туда у него ушли минуты, а люк оказался задраенным.
"И что дальше?" – подумал он. Ругаясь про себя, он огляделся и увидел знак: "Только в случае аварии". Дальше была длинная инструкция, когда и как открывать эту дверь в аварийных ситуациях, и вся она была усыпана предупреждениями ОПАСНО. Бонд дернул рычаг, и люк в реакторное отделение взрывом сбросило с петель.
Бонд вполз внутрь и увидел грудой скорчившегося на полу без сознания Ренара. Рядом с ним лежал плутониевый стержень, а на поясе висела ракетница. Бонд взял ракетницу и сунул себе за пояс, потом подошел к пульту. На циферблате термометра было 4000 градусов, и температура ползла вверх. Его внимание привлек стук снизу. У окна люка была Кристмас. Вода почти заполнила центральный пост, и она с ми-нуту на минуту должна была утонуть. Бонд подскочил к двери и распахнул ее.
– Кристмас! – крикнул он, опустил руку и втащил ее наверх, потом задраил дверь. Они вместе подошли к реактору и заглянули внутрь.
Затаив дыхание, она сказала:
– Пока не вырвется охладитель, мы в безопасности. Вот если бы он сунул туда плутоний, весь город можно было бы списать.
Вдруг вокруг шеи Бонда обвилась рука и стала его душить. Ренар пришел в сознание и собрал все силы для внезапного нападения на своего врага. Кристмас вцепилась в Ренара, но он ее отшвырнул. Она чуть не упала в люк, но сумела зацепиться за какую-то трубу, как утопающий за спасательный круг.
Бонд локтем ударил Ренара в живот – это было как бить в каменную стену. Тогда он резко наклонился вперед, перебросив Ренара через себя. Террорист врезался в пульт. Бонд прыгнул на него и ударил его в лицо, и снова, и снова. Не давая ему ни одного шанса защититься. Его гнев одолел силу Ренара – гнев на то, что сделал Ренар с МИ-6, на то, что он сделал с Электрой...
