— И его не могут до сих пор найти? — подозрительно нахмурился Высоченко. — Не нравится мне все это. Очень не нравится.
— Ребята уже готовы, — пожал плечами Казбек, — все ждут вашего сигнала.
Можем сразу же выехать. Как только заплатим, нам дадут машины и оружие. Там такое оружие привезли, что вы все удивитесь. За деньги можно достать все что угодно.
— Сколько они хотят?
— Четыреста тысяч. Но там есть и пулеметы, и гранаты. Покупаем большую партию, поэтому нам делают большую скидку.
— Где находится товар?
— В тридцати километрах отсюда. Мы поедем на джипах.
— Они надежные люди? Не подведут?
— О чем говоришь? — даже испугался Казбек — разве с такими делами на Кавказе шутят? Если они подведут, то они конченые люди. У нас нельзя обманывать в таких вопросах. Здесь все про всех знают.
— Ясно. А машины как?
— Их приготовят в другом месте. Нам нужны грузовики и джипы. Еще сто тысяч, и прямо сегодня можем забирать машины.
— Форма?
— С этим вообще нет проблем, — засмеялся Казбек, — любую форму найдем, и почти даром. Но если будем ехать через Чечню или Ингушетию, форму надевать нельзя. Там военных не очень любят. Сами понимаете, трудно будет проехать.
— Что ты советуешь?
— Надо ехать в объезд. Правда, два дня потеряем.
— Нет, — решительно возразил полковник, — у нас нет времени.
— Ты хочешь ехать через Чечню? — не поверил своим ушам Казбек.
— Конечно. Иначе мы не успеем. У нас мало времени. Кроме нас, о самолете знают и другие, — зло сказал Высоченко, взглянув на Серебрякова. Тот молчал, понимая, что лучше помалкивать.
— У нас нет времени, — повторил полковник.
— Плохо, — с сожалением сказал Казбек, — очень плохо. Нельзя было про самолет говорить. Нельзя было, чтобы кто-то узнал. Теперь придется через Чечню ехать. Это очень плохо. У вас в основном все русские. Как мы их спрячем, как объясним, зачем едем? Еще подумают, что из ФСБ или провокаторы какие-нибудь, и всех нас перестреляют.
— Что ты предлагаешь? — спросил полковник.
— Только в объезд, — вздохнул Казбек, — другой дороги нет.
— Поедем через Чечню, — упрямо сказал Высоченко.
— Послушай, дорогой, — повернулся к нему всем телом Казбек, — ты, видимо, себе смерти ищешь. Жить не хочешь, да? А мне еще хочется жить. Меня вместе с вами расстреляют. Почему я должен идти с тобой на верную смерть? Нет.
Если ты хочешь, ты сам оттуда и поедешь. Один, без нас. А мы поедем в обход.
— Сначала нужно взять оружие и машины, — сказал Высоченко, — потом решим окончательно. Если есть хотя бы один шанс, нужно прорываться.
— Нету шанса ни одного, — загремел Казбек, — это тебе не кино!
Пострелял — проехал. Даже одно селение не проедешь. Миномет поставят и шарахнут по нашей колонне. Ты знаешь, что такое миномет.
— Не ори, — тихо сказал полковник, резко задрав джемпер вместе с рубашкой. На его теле были видны шрамы от осколочных ранений. — Видишь? — спросил Высоченко. — Я знаю, что такое миномет. И знаю, как бывает больно, когда из него в тебя попадают. Но именно поэтому мы должны прорываться там, где нас никто не будет ждать. Иначе нас могут перехватить в пути. Или еще хуже — пойти за нами к этому самолету.
Казбек сцепил зубы и пробормотал ругательство. Он не знал как разговаривать с этим странным человеком. Через час они были уже на месте. В небольшом поселке стояло несколько грузовиков. Около них ходили вооруженные автоматами люди. Они подъехали прямо к грузовикам. Казбек выпрыгнул из машины и довольно долго беседовал с человеком средних лет в военной камуфляжной форме без погон. Потом сделал знак рукой. Высоченко выбрался из автомобиля, подошел к Артему.
— Отсчитайте четыреста тысяч, — тихо сказал он ему и только после этого направился к Казбеку, стоявшему рядом с неизвестным.
— Привезли товар, — радостно сообщил Казбек, — все, что мы просили.
Отдадут вместе с двумя машинами. В качестве презента. Если добавим еще пятьдесят тысяч.
— Хорошо, — кивнул Высоченко, — но я должен посмотреть, что за товар.
— Чего там смотреть, — пожал плечами человек в камуфляже. У него было полное бабье лицо с жирными складками и маленькие поросячьи глазки. Он явно торопился.
Высоченко обратил внимание, что остальные его люди, охранявшие машины с оружием, были в форме офицеров и прапорщиков вооруженных сил. Он поднялся в кузов, открыл один ящик. Здесь лежали гранатометы. Упакованные, в маслянистой бумаге. Высоченко задумчиво потрогал их. Потом попросил открыть другой ящик В нем находились автоматы. Полковник поднял один. Это была последняя модернизированная модель универсального автомата Калашникова, которая еще не поступила на вооружение армии. Высоченко нахмурился и закрыл крышку. Он спрыгнул на землю и пошел ко второй машине.
— У нас здесь есть даже управляемые снаряду «земля — воздух», — улыбнулся ему прапорщик стоявший у машины.; — Если хотите, можем привезти…
— Управляемые, снаряды, — кивнул, тяжело дыша, Высоченко. Он вдруг резким ударом кулака свалил прапорщика на землю. — Управляемые снаряды!..
— заревел он, оборачиваясь и бросаясь к человеку в камуфляже, приехавшему во главе группы.
Тот испуганно попятился. Высоченко схватил его за шиворот.
— Это ведь армейское оружие со складов! — хрипел он. — Как же ты можешь, сукин сын, торговать всем этим? Мы там умирали, а ты у нас за спиной оружие продавал, гнида!
— Стой! — раздалось у него за плечами, и он почувствовал, как ему в спину уперлось дуло автомата.
— Отпусти его, — сказал уверенный голос. Полковник обернулся. Позади него стоял один из продавцов оружия в капитанской форме.
— Сукин сын! — сказал полковник, обращаясь к нему. — На нашей крови деньги себе делаете. Вам нужно, чтобы война здесь никогда не кончилась.
— А ты, моралист? — спросил капитан, грязно выругавшись. — Ты разве сюда не за товаром прибыл? Или деньги твои чистые? Плати деньги и проваливай.
Тоже мне, архангел Божий.
— Откуда оружие? — спросил Высоченко, все еще не отпуская человека в камуфляже. Но капитан не стал медлить. Он поднял приклад автомата ударил полковника. Тот упал. Капитан навел дуло автомата в лицо упавшему.
— Кончай дергаться, — зло посоветовал он, — мы решим, что ты сюда не за оружием приехал, а хочешь подставить нас. Если тебе нужны машины, бери их.
Если не нужны — проваливай.
— Подожди, — отвел его автомат бросившийся к ним Казбек. — Вон деньги несут. Ты не видишь разве, он раненый был, не в себе человек.
Капитан убрал автомат и плюнул себе под ноги. Прямо рядом с лежавшим на земле Высоченко. И отошел. Другой продавец начал считать деньги. Стоявшие около грузовиков вооруженные люди опустили свои автоматы.
— Все правильно, — кивнул считавший деньги, — ровно четыреста тысяч.
Еще пятьдесят — и две машины ваши. Чтобы не перетаскивать оружие.
— Нет, — возразил Казбек, — твои машины нам не нужны. У нас будут свои.
Сейчас мы уедем. Вечером тебе пригонят твои грузовики.
— Как хочешь. Мне все равно.
Высоченко поднялся с земли. Он понимал, что глупо сорвался. Оружие было заказано, его группа не могла обойтись без него. И капитан был прав — деньги, которые они привезли, были в крови убитых. Но все равно он чувствовал себя очень плохо. Дно дело — грабить банки, а совсем другое — подавать родину и своих товарищей, считал половник. И хотя такие рассуждения были изначально порочны и он подсознательно понимал это, тем не менее для него, офицера, прошедшего войну, подобное предательство было неслыханным кощунством.
Еще тогда, когда их перебрасывали на эту грязную войну, среди солдат и офицеров ходили слухи о предательстве генералов и штабных крыс, которые находились в тылу. У чеченцев неожиданно появлялись самое совершенное оружие последних моделей, самые надежные аппараты связи. Они знали о всех передвижениях воинских частей и даже знали пароли, которыми офицеры вызывали друг друга. Без массового предательства такое было бы невозможно. Чеченская война была самой грязной и подлой, которую только можно было себе представить.
Куда уж хуже, если генерал, одной рукой посылающий своих солдат на смерть, другой рукой продавал их врагам оружие и боеприпасы.
И хотя подобные слухи доходили и до полковника, он всегда их отвергал, считая невозможным подобное невероятное предательство. Увы, теперь он был вынужден убедиться в этом лично.
Всю дорогу назад он угрюмо молчал. Казбек, понимавший его состояние, ничего не говорил. Даже Серебряков, испуганный случившимся, сидел, забившись в угол, и ничего не пытался обсуждать. К четырем часам дня они уже были в Минводах.
— Грузовики подождут нас на нашем складе, — решил Казбек. — А мы поедем за машинами, чтобы сразу перегрузить на них оружие.
