— Повертится, уж это я тебе обещаю, — сказал Вилли, словно предвкушая жестокое веселье. Он прекрасно знал, что Модести и не собирается разыскивать Монтлеро на Сицилии. Но он также не сомневался, что Герас и его подручные завтра отправятся туда первым же самолетом, и Монтлеро теперь надолго лишится сна и покоя.
В десять утра на вилле, которую снимал Герас, появился человек в бежевом костюме. Он ходил по комнатам пустого дома, удивленно озираясь по сторонам. В руке у него был пистолет.
Ему пришлось порядком повозиться, чтобы открутить винты, запиравшие дверь той самой комнаты. Когда же наконец он вошел в нее, то увидел дыру в потолке и таращился на нее добрую минуту. Решетка на окнах была в целости и сохранности.
Час спустя он уже был в Лиссабоне, откуда отправил шифрованную телеграмму в Барселону.
Таррант просматривал бумаги за своим письменным столом. Перед ним лежали три газетные вырезки, где рассказывалось о триумфе Джона Далла в одном из бейрутских казино за счет «богатой, красивой и загадочной представительницы лондонского света Модести Блейз».
«Загадочной» — это, конечно, вставил редактор, подумал Таррант. Что ж, за это слово в суд не подашь. Что же касается «представительницы лондонского света», то это явно позабавит Модести.
Другие вырезки на все лады рассказывали о краже и находке картины Ватто. Да, Рене Вобуа постарался на славу, отметил Таррант. Он решил отправить Рене пакет «Свупа», чтобы тот мог угостить как следует своих голубей. Вобуа понравится, что англичане специально производят корм для диких птиц.
Наконец Таррант просмотрел светло-зеленый листок — отчет его агента из Лиссабона. Отчет был краток и малоинформативен.
Таррант откинулся на спинку кресла и взглянул на своего помощника Джека Фрейзера. Это был худощавый человек лет сорока восьми, в очках и с повадками диккенсовского банковского клерка. Эта маска сослужила ему добрую службу на протяжении многих лет оперативной деятельности.
— Ваше мнение, Фрейзер? — произнес Таррант. Тот почтительно потупил взор, разглядывая ковер.
— Бейрутское происшествие выглядит весьма правдоподобно. Кража, — тут он осекся и, быстро покосившись на Tap-ранга, поправился: — Мнимая кража также производит самое благоприятное впечатление.
— Вот именно, мнимая, — отозвался Таррант. — Точно сказано. — Он подождал появления на лице Фрейзера улыбки собачьей преданности и, когда та не заставила себя долго ждать, продолжил: — А как насчет этого? — И постучал по зеленому листочку.
— В нем есть нечто туманное, сэр, — осторожно произнес Фрейзер, причем завершил фразу с интонациями, которые вполне можно было счесть вопросительными.
— Да, в отчете есть какая-то нечленораздельность, Джек, но вы требуете слишком многого. — Называя Фрейзера по имени, Таррант подавал ему сигнал отбросить все актерство и говорить прямо.
Фрейзер снял очки и начал их протирать.
— Слишком много, — с презрением фыркнул он.
— Да, нашему человеку в Лиссабоне пришлось работать почти что вслепую. Будьте к нему снисходительнее.
— Я бы отрезал ему кое-что лишнее тупым ножом, — кровожадно сообщил Фрейзер. — Вы просите его вести наблюдение и докладывать о результатах. Он, черт бы его побрал, наблюдает и докладывает, что у него создалось впечатление, что случилось нечто пока ему не понятное между Модести Блейз и шайкой бандитов во главе с Герасом, который также оказался в Лиссабоне. — Фрейзер надел очки и мрачно продолжил: — Ему, видите ли, неизвестно, ни что именно произошло между Модести и этой шайкой, ни куда делись и те, и другие. Он упоминает еще и Дельгадо, но и тут ему неизвестно, куда тот двинулся потом. Он дает описание внешности человека, которого, впрочем, не может опознать, и лишь сообщает, что он водит красный «фиат». Хорош агент! Моя покойная теща-кретинка и то лучше поработала бы на нас из своей могилы.
— Вы же сами дали ему указания ни во что не впутываться, а только наблюдать, — напомнил Таррант. — А вы прекрасно знаете, что в таких условиях наблюдать непросто.
— Мы платим нашим людям не за то, чтобы им жилось просто, — упрямо произнес Фрейзер. Он плюхнулся в кресло и закурил сигарету. Выражение неудовольствия на лице помощника показалось Тарранту довольно комичным, но он прекрасно его понимал. Кто-кто, а Фрейзер сумел бы отлично провести наблюдение, находясь чуть не в гуще событий, но ни во что не впутываясь. У него был бесценный талант оперативника, но именно поэтому он не испытывал снисхождения к менее способным коллегам.
— Думаю, что теперь Лиссабон не имеет для нас особого значения, — произнес Таррант. — Она с Вилли переезжает в Танжер. Как и было запланировано.
— Может, именно в Лиссабоне на них пытались выйти те, кто нас так интересует, — сказал Фрейзер, мрачно глядя на свою сигарету. — За последние две недели исчезло еще четырнадцать профессиональных наемников. И это только те, кто проходит по нашим досье. На самом деле их может быть раз в пять больше.
— Ей нужно непременно попасть в те круги, где к ней могли бы обратиться те самые вербовщики, — сказал Таррант. — Вообще Лиссабон выглядит подозрительно — слишком уж все быстро случилось — не прошло и суток после сообщений о неудаче с похищением Ватто. О мнимой неудаче, — добавил он, сохраняя невозмутимое выражение лица.
— Не понимаю, почему вы так беспокоитесь, — отозвался Фрейзер. — Она создает себе легенду. Теперь надо подождать, как развернутся события. Нам не привыкать — ждать и надеяться.
Таррант встал, подошел к окну. Сунув руки в карманы пиджака, он уставился на Уайтхолл.
— Меня волнует проблема связи, — наконец сказал он. — Мы надеемся, что, если к ней обратятся по интересующей нас проблеме, она даст нам знать об этом тем или иным способом, чтобы мы могли установить наблюдение за ней и Вилли по нашим каналам. Но тут могут возникнуть накладки. А у нас нет системы экстренной связи.
— Вряд ли ее приведет в восторг такой контроль, — задумчиво произнес Фрейзер. — Но раз она в Танжере, можете позвонить ей и обо всем договориться.
— Нет, — покачал головой Таррант. — Я хочу, чтобы вы сами туда поехали, Джек.
— Я? — удивленно переспросил Фрейзер, но в его удивлении также чувствовалась готовность немедленно отправиться в путешествие. — Для этого вам придется переквалифицировать меня в…
— Это будет сугубо неофициально, — перебил его Таррант, оборачиваясь от окна. — Впрочем, все у нас сейчас совершенно неофициально. Вы уйдете в трехнедельный отпуск начиная с завтрашнего дня и, следовательно, будете вольны распоряжаться своим свободным временем, как вам заблагорассудится.
Фрейзер встал и затушил сигарету в большой пепельнице на столе. В его движениях появилась какая-то новая легкость.
— Я пять лет уже занимаюсь сплошной канцелярщиной, — напомнил он, и в его интонациях послышалось что-то вроде горькой обиды.
— Полагаете, вы утратили полезные навыки? Фрейзер подумал, потом ответил:
— Нет. А вы как полагаете?
— Тут вам судить. И я отнюдь не приказываю, учтите. Просто я не могу найти человека, который справился бы с этим заданием хотя бы наполовину так, как справитесь вы, Джек.
Фрейзер кивнул. Он придерживался того же мнения, и его нельзя было упрекнуть в тщеславии. Тут на его худом лице появилась легкая улыбка, и он сказал:
— Модести Блейз не скажет вам спасибо за то, что в игру вхожу я.
— Знаю, — сухо отозвался Таррант. — Она, несомненно, весьма саркастично прокомментирует это. Поэтому лучшая тактика для вас, Джек, согласиться с ней или даже предвосхитить ее. Пожалуйтесь на меня, дайте понять, что считаете меня старым ослом, который отдает дурацкие распоряжения.
— Это поможет?
— Думаю, она попросит вас умолкнуть, но окажет содействие, — улыбнулся Таррант. — Она удивительно лояльна по отношению к своим друзьям.
Либманн стоял с секундомером в руках и смотрел на взлетную полосу в северной части долины. Тридцать семь человек на маленьких, но мощных мотоциклах двигались по плоской земле.
На них были американские стальные каски и легкие защитные щитки из пластика на груди и спине. Под формой на них были надеты сочлененные щитки, прикрывавшие живот и промежность. Разумеется, это не спасало от прямого попадания, но было уже не раз проверено, что все-таки эта амуниция предохраняет от малых повреждений и, кроме того, придает тем, кто ее носит, чувство уверенности в себе. Каждому солдату полагалась винтовка AR-15. У каждого мотоцикла была коляска с безоткатной сорокамиллиметровой пушкой, а также с ящиком для боекомплекта.
Когда когорта-мотоколонна достигла дальнего конца долины, Либманн выключил секундомер и повернулся туда, где находился огромный макет кувейтского рельефа. Он подошел к Близнецам, стоявшим у той части макета, что изображала порт.
