— Возможно, — сказал, как отрубил, инженер.
Отец и дочь долго шли молча, рука об руку.
— Жизнь, — задумчиво проговорила Ася. — Трудно ее узнать.
— Все приходит с годами…
— Ладно, хватит об этом. Идем переводить, или сделаешь без меня?
— Переведу как-нибудь, не успею — вечером вместе посидим. Согласна?
— Согласна. Тогда я домой.
— Хорошо.
Ася медленно шла по знакомым улицам. Наверное, и Бурлака не так сильно виноват перед ней, как кажется. Считая себя виноватым, он не стал бы звонить, добиваться встречи, объяснения. И вообще Иван хороший. Он позвонит еще раз, попытается встретить ее, и тогда…
Ася улыбнулась, зашагала быстрее, весело размахивая портфелем, в котором лежали учебники. Дойдя до конца Севастопольской улицы, она остановилась. Отсюда было видно море, и каждый раз, возвращаясь домой, Ася задерживалась здесь на минутку.
Сейчас ветер был тише, чем рано утром, но море оставалось неспокойным, его покрывала темная морщинистая рябь. Кренясь на левый борт, из спортивной гавани выходила яхта. По необычному узкому парусу Ася узнала «Метеор». На нем, конечно, Розанов и Моро. Без нее. Ну и хорошо. Спасибо Георгию Николаевичу.
Одновременно с Асей на «Метеор» смотрел еще один человек — Винтер. Прижав к глазам сильный морской бинокль, он долго наблюдал за маневрами яхты.
Опустив бинокль, Винтер сказал, размышляя вслух:
— Только двое. Моро и с ним тот парень. Девчонка отвертелась… Да, «Рекламный Ральф» — конченый человек.
Через некоторое время он снял телефонную трубку:
— Вызовите сюда капитана «Мери Джильберт», немедленно…
Кроме беседы с капитаном «Мери Джильберт», размышления Винтера имели еще один результат.
…Недели три спустя, поздним вечером, к вилле, расположенной на окраине города одной страны, не так уж отдаленной» от советской границы, подъехал многоместный автомобиль. Шторки на его окнах были плотно задернуты.
Из машины вышел человек, именовавший себя «майор Вайц». Подчиненным приходилось звать его именно так, хотя некоторые знали, а другие догадывались: по чину он не майор и фамилия его не Вайц.
«Майор Вайц» миновал палисадник, отделяющий дом от улицы, по-хозяйски уверенно рванул на себя входную дверь. Пройдя узкий коридор, он очутился в просторной комнате с низким потолком.
За квадратным столом в центре сидели трое. Четвертый расположился в стороне, у камина. Компания за столом как раз собиралась выпить, когда заскрипел паркет под ногами «Вайца». Трое мгновенно вскочили с мест. Четвертый поднялся медленнее.
— Они готовы? — спросил на своем родном языке «Вайц», обращаясь к четвертому.
— Все, — коротко ответил тот.
— Вы готовы? — повторил «Вайц» по-русски.
— Да! — три голоса прозвучали одновременно и одинаково: глухо, невесело.
— Поехали.
«Вайц» сел рядом с шофером, который, очевидно, знал, куда ехать: без приказания включил мотор и тронул автомобиль с места, как только хлопнула дверца, закрытая последним пассажиром.
Машина мчалась по бетонированной автостраде с выключенными фарами. В кабине царило молчание. Первым его нарушил «Вайц»:
— Небо ясное, уж сегодня погода не помешает.
Ворота аэродрома распахнулись перед машиной, и, не сбавляя хода, автомобиль свернул в дальний конец взлетной дорожки. Здесь стоял истребитель-бомбардировщик без опознавательных знаков на крыльях и фюзеляже.
Пассажиры вынесли из автомобиля три небольших, тщательно упакованных тючка.
— Парашюты в самолете, — сказал «Вайц» по-русски.
Никто ему не ответил.
— Друзья, — продолжал «Вайц». — Ваша работа начинается. Задачу вы знаете, фамилию инженера запомнили: Борисов. Храни вас бог, друзья! Верю в вашу Удачу.
Пожав руки троим, «Вайц» проводил их до самолета. Четвертый остался стоять у автомобиля.
Завыли моторы. «Вайц» прощально помахал вслед. Не сделав над аэродромом традиционного круга, самолет взял курс на северо-восток.
…Истребитель-бомбардировщик без опознавательных знаков еще не окончил своего пути, когда в пограничной советской воинской части объявили боевую тревогу. «Те или не те? Ведь тех ждали позапрошлой ночью?..» — думал командир, отправляя на задание группу.
Но все эти события произошли недели три спустя после того, как Винтер проводил взглядом «Метеор». А пока…
…Успокаивающе журчала за кормой вода, к горизонту уходил Энск. Склоняясь под порывами свежего бриза, «Метеор» шел в открытое море, держа направление на Гендровскую косу. При таком ветре до нее оставалось не больше трех-четырех часов хода.
Моро глядел, как затягивало дымкой очертания Энска. Узкие, вечно настороженные глаза «Д-35» видели город, но Моро не замечал ни величественной панорамы бульвара, ни известной всему миру, увековеченной на многих картинах лестницы, которая ведет из порта прямо к центральным кварталам, ни блестящего в солнечных лучах, как. маяк, купола здания оперного театра — гордости Энска. Красота утреннего города не увлекала Моро. Другие мысли владели им.
Последняя ставка «Д-35» оказалась битой. Борисова не пришла. Почему она не пришла, Моро не знал и с тайной дрожью думал: неужели и здесь не обошлось без Марченко? Догадывался контрразведчик о планах «Д-35» или нет, Моро оставалось неизвестным. Они поменялись ролями. Раньше Марченко почти не мог предугадать намерений врагов, ныне капитан первого ранга полностью захватил инициативу, а Моро оставалось лишь обороняться и ожидать с любой стороны удара. По. воле Марченко или нет, но факт оставался фактом: Борисова не пришла. Она могла и опоздать, случайно задержавшись. Моро ждал ее до половины двенадцатого, ждал бы и дольше, если бы этот дурак Розанов не пригласил своих приятелей, но Борисовой все не было, а компания могла нагрянуть с минуты на минуту. Моро сидел, как на иголках, вот-вот ожидая появления непрошенных спутников. Взять их на яхту — значило сорвать весь план бегства.
Ровно в половине двенадцатого, отчаявшись дождаться Борисову, Моро решил поднимать паруса. Когда Розанов заикнулся о приятелях, Моро пожелал им провалиться ко всем чертям. Розанов не посмел спорить. Покинув город-, Моро размышлял, как быть дальше. Оставаться в Советском Союзе нельзя. Пока — на Гендровскую косу, ночью — встреча с «Мери Джильберт».
А что делать с Розановым?
Моро посмотрел на обиженное лицо Семена.
— Как самочувствие, Сэм? Замечательная прогулка, — весело сказал он. — Я даже доволен, что Ася не пришла. Проведем денек тет-а-тет с вами.
От дружеского тона Розанов повеселел, обида его быстро прошла.
— Вы правы, она бы стесняла нас.
Розанов начал, по обыкновению, болтать: он расспрашивал о яхтах «знаменитых» миллионеров, о развлечениях на модных курортах Америки и Европы, о ночных клубах, обо всем, что взбредет на ум.
Моро отвечал коротко, не всегда охотно, глядя в сторону, на море.
Показалась Гендровская коса — узкая, изогнутая, как серп, далеко вдающаяся в море. «Метеор» обогнул ее, зашел с прибрежной стороны.
— Искупаемся? — предложил Моро.
После купанья ловили рыбу, вытащили несколько бычков и две камбалы, затем Моро лег вздремнуть.
— Куда нам торопиться! — сказал он Розанову. — Отдохнем как следует, а к вечеру — обратно.
Долгая стоянка не входила в намерения Розанова, однако, как всегда, возразить он не посмел и послушно растянулся на палубе под тенью паруса.
Спал Моро долго. Розанов громко кашлял, пытаясь разбудить спутника, поглядывал на низко опустившееся солнце, даже осмелился деликатно потрясти Моро за плечо.
Вечерний береговой ветер пошевелил вымпел на мачте. Розанов набрался храбрости, толкнул Моро:
— Пора обратно.
«Д-35» открыл глаза, посмотрел на солнце, на часы.
— Как поздно! Что же вы меня раньше не разбудили, Сэм?
— Я будил, — оправдывался Розанов.
— Плохо будили. У кого чистая совесть, у того и крепкий сон.
Моро был доволен. Затянуть стоянку удалось. Встреча с «Мери Джильберт» произойдет в назначенное время.
Перебирая руками шершавый канат, они подняли паруса. «Метеор» лег на обратный курс.
Вялость «Д-35» как рукой сняло. Он фамильярно заговаривал с Розановым, шутил. Узкие зеленые глаза его следили за каждым движением Семена.
Моро уже решил, как быть со своим «другом».
Слепое орудие в руках «Д-35» сослужило свою службу и теперь становилось опасным. Кто знает, размышлял Моро, согласится ли мальчишка уехать на «Мери Джильберт»? А если и согласится, то зачем он? Выдрессировать его для «работы» в Советском Союзе не удастся — ненадежен. Больше ни на что не годится, но может стать лишней уликой при разборе неблаговидных действий «корреспондента» Моро в Советской стране. Мало ли что взбредет Розанову в голову, когда он попадет за границу! Еще явится в советское посольство с повинной и расскажет там все. Нет, Розанова надо убрать. Моро один пересядет на «Мери Джильберт», потопит яхту, в полном смысле слова схоронив концы в воду. И без Розанова хватит хлопот. Ведь чертежей трала «Д-35» не достал, а начальство не привыкло оставлять такие промахи без наказания.
