— Спасибо, — сказал Вилли, ловя ее руками в наручниках. — А как насчет огонька?
Габриэль исследовал зажигалку, толкнул ее по столу в сторону Вилли со словами.
— Курить позже. Не здесь.
Потом Габриэль взял помаду, снял крышку, выдвинул алый кончик, убрал его, надел колпачок, бросил Модести. Также поступил он с расческой и платками.
Откинувшись на спинку кресла, Габриэль внимательно уставился на пленников. Зрачки его глаз сделались крошечными. Это означало, что Габриэль возбужден, а это с ним случалось крайне редко.
— Проверьте-ка их еще раз, — распорядился он. — Как-никак эта парочка — народ сообразительный.
Борг передал пистолет миссис Фозергилл, а сам встал и подошел к Вилли Гарвину. Он провел руками по его груди, исследовал пустые ножны, затем ощупал его спину и руки. Потом, присев на корточки, тщательно проверил обе ноги, заставил Вилли приподнять ступни и осмотрел подошвы ботинок.
Выпрямившись, Борг проделал те же самые манипуляции с Модести, которая смотрела мимо него безо всякого выражения, пока его руки касались ее тела.
— Порядок, — возвестил Борг, после чего вернулся на место. Габриэль смотрел на них некоторое время, потом сказал:
— У миссис Фозергилл руки чешутся вас убить.
Модести пожала плечами и ответила:
— Насколько я понимаю, она вообще обожает убивать. Только почему именно мы вызываем в ней такое нетерпение?
— Потому что вы здесь. Я хочу, чтобы вы мне все рассказали. Иначе я позволю миссис Фозергилл с вами позабавиться. Прямо здесь.
Модести подняла руки и потерла ссадину на щеке.
— Вы же меня хорошо знаете, Габриэль, — сказала она. — Вы знаете, что я занимаюсь всем этим не для того, чтобы меня убивали. В этом нет прибыли. Скажите, что именно вас интересует, и я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.
— Меня интересуют алмазы. Партия алмазов на сумму десять миллионов фунтов. Вы их предлагали покупателю. — Габриэль подался вперед. — Где они?
— На корабле, который утром выйдет из Суэцкого канала. Пункт назначения — Бейрут.
— Верно, — сказал Габриэль. — И что же вы хотели сделать с этими алмазами?
— Забрать их из сейфа Англо-левантийского банка в Бейруте где-нибудь на той неделе.
Макуиртер внезапно издал смешок. Губы Габриэля стали растягиваться, пока вообще не сделались почти невидимыми. Он медленно покачал головой.
— Не советую надо мной издеваться, Блейз. Я проверил вероятность такой операции. Она стопроцентно обречена.
— Для вас, наверно. Но есть фактор, который вы не принимаете во внимание. Я старый проверенный друг шейха Абу-Тахира. Я имею доступ в его личное хранилище для оценки драгоценностей.
Габриэль на мгновение задумался. Потом сказал:
— Это другое дело. Но вынужден вас разочаровать. Вы опоздали. Я намерен присвоить эти штучки еще до того, как они попадут в Бейрут.
Она посмотрела на Вилли Гарвина. Габриэль обратил внимание, что она явно обескуражена таким сообщением.
— Пиратский налет? — удивленно спросила она. — Но это же все равно что пустить себе пулю в лоб. Судно оснащено артиллерийским орудием в пять и две десятых дюйма и учетверенной малокалиберной установкой.
— Знаю. Но тут есть фактор, который уже не принимаете во внимание вы. Но о нем позже. Скажите, как вы планировали организовать сбыт добычи?
— У меня есть покупатель. Оптовый. С той стороны «железного занавеса».
— Сколько он предлагает?
— Девять миллионов. Золотом, твердой валютой и отчасти мягкими валютами.
— Хорошо. Пока вы живы и здоровы. Советую и дальше вести себя соответственно.
— Похоже, Хаким запел, — сказала Модести. Пропустив эту реплику мимо ушей, Габриэль обратился к Макуиртеру.
— Это вдвое дешевле, чем получается у нас?
— Так точно. Если пойти по ее пути, мы сэкономим миллион. А миллион фунтов на дороге не валяется. Габриэль перевел взгляд на Модести.
— Как вы выходите на клиента?
— Я никак не выхожу. Он сам должен найти меня в Стамбуле. Как именно, он не уточнял. Просто мне надо быть там через десять дней.
— С алмазами?
Модести нетерпеливо передернула плечами.
— На этой стадии нет. Послушайте, это же очень сложная операция. Мне нужно заменить то, что будет храниться в банке, стекляшками. Это дало бы мне время…
— Оставим пока в покое детали. Насколько реально полученное вами предложение?
— Я бы могла, конечно, сказать, что оно реально на все сто процентов. Но в нашем мире нет ничего стопроцентного. Поэтому я бы оценила сделку как реальную на девяносто пять процентов. Им очень нужны алмазы.
— Ладно. Вы будете в Стамбуле через десять дней. Но под нашим присмотром. — Габриэль откинулся в кресле. — Хороший план, выгодная сделка. Считайте, что мы у вас перекупили клиента.
— Я этого и ожидала, — сказала Модести, пожимая плечами. — Что же я буду с этого иметь?
— Жизнь. Вашу и Гарвина. Ну, а для миссис Фозергилл мы подыщем другую жертву.
Наступила тяжелая пауза. Потом Модести глухо сказала:
— О’кей. Но я вернулась только потому, что наклюнулось самое крупное дело за всю мою жизнь. Лучше бы я оставалась дома. Меньше неприятных эмоций.
Вилли Гарвин усмехнулся, давая понять, что лично он вполне согласен и даже в каком-то смысле доволен, что все так легко и просто обернулось. Окинув взглядом каменные лица собравшихся, он сказал:
— Вот, значит, как? Ну, что ж, уговор дороже денег. Так снимайте наручники и маленько выпьем по этому поводу, а?
Габриэль встал, вышел из-за стола, подошел к Вилли и вдруг резко ударил его по лицу наотмашь.
— Мы еще ни о чем не договорились, — прошипел он. — Вы теперь работаете на меня, Гарвин. Пока дело не будет сделано. И попрошу отставить шуточки. Вы умеете обращаться с газовым резаком?
— Нужно залезть в сейф?
— В большой сейф. Вы умеете действовать быстро и в сложных условиях?
— Разве я похож на маменькиного сынка?
— Сколько раз повторять? — сказал Габриэль. — Отставить шуточки. — Он повернулся к Модести и ударил ее по лицу. — Ну?
Вилли испустил вздох и сказал:
— Я умею обращаться с газовым резаком и могу действовать быстро и в сложных условиях. — Он надеялся, что его послушание не вызовет подозрений. Пощечина, полученная Модести, была воспринята им с тем же спокойствием, что и оплеуха, нанесенная Габриэлем ему. Просто нужно было выказать определенную независимость и лишь потом капитулировать. Вилли решил, что все сыграно достаточно правдоподобно.
— Так-то лучше, — сказал Габриэль, и, повернувшись к Боргу, добавил: — Проинструктировать его. Пусть проверит оборудование. Он должен знать маршрут, расстояния, время операции, план корабля. Сколько на это понадобится времени?
— Если он парень сообразительный, то часа два, — сказал Борг, вставая. — А он вроде не дурак.
— Значит, время есть. Займитесь делом. — Габриэль посмотрел на Макуиртера. — За полчаса до работы бензедрин.
— Есть. У него будет трудная ночка. А как насчет мадам? — Он кивнул в сторону Модести.
— Четвертая каюта. Наручники не снимать. И приставить к дверям человека.
Модести проснулась через три часа. Она сразу поняла, где находится. Вторая койка в маленькой каюте по-прежнему пустовала. На ней лежала куртка Вилли. Рядом стояли его сапоги. Значит, инструктаж продолжался.
Модести встала, подошла к умывальнику в углу, сполоснула лицо. Наручники позвякивали на запястьях. Глянув в пятнистое зеркало, она поправила несколько прядей и удостоверилась, что шиньон на затылке надежно закреплен. Затем закурила и присела на койку. Сигареты и зажигалку она извлекла из кармана куртки Вилли.
Яхта мерно покачивалась на волнах. Она по-прежнему стояла на якоре. Иллюминатор был задраен. Модести знала, что Поль и Таррант сейчас ведут наблюдение из одного из зданий в порту. Они, конечно, держат под надзором яхту Габриэля «Мандрагора», но Габриэль находился на грузовом судне, в четверти мили от яхты. Ее и Вилли привезли сюда в темноте, но ей удалось прочитать на борту корабля название «Андроник».
На какое-то мгновение Модести подумала о Вилли и о том, что он сейчас делает. Она не беспокоилась за его судьбу. Это было бы проявлением слабости, а она выкинула из головы подобные настроения давно, когда звонок от Хакима возвестил начало их операции. Ее сознание за долгие годы тренировки превратилось в особым образом отлаженный инструмент, где все, не имеющее прямого отношения к делу, тотчас же блокировалось, зато все существенное точно и надежно фиксировалось.
Открылась дверь, вошла миссис Фозергилл. Ее туповатый жадный взгляд напомнил Модести мастифа, почуявшего хорошую кость.
— Габриэль хочет, чтобы ты посмотрела, как работает аппаратура, — сказала она и хихикнула. — Он ею сильно гордится, и я его понимаю.
— Можно снять эти наручники хотя бы на пару минут?
— Что? — постепенно с лица миссис Фозергилл исчезло подозрительное выражение, и оно осветилось пониманием.
