Они продолжали ехать на вполне приличной скорости, дорога, петляя, шла в долину по наклонной. Бонд повернулся и посмотрел в заднее окно. Еле слышно выругался. Примерно на расстоянии мили от них он увидел спаренные фары, они шли следом.
— Я знаю, — сказала Трейси. — Вижу их в зеркало. Кажется, они начинают настигать. Должно быть, у них очень хороший водитель, отлично знающий дорогу. Может, и цепи на колесах. Но все-таки я соблюдаю дистанцию. Ладно, продолжай. Так что случилось?
Бонд вкратце изложил ей суть дела. Там, в горах, под вымышленным именем живет очень крупный гангстер. В Англии его разыскивает полиция. У Бонда были кое-какие связи с полицией, с министерством обороны. (Она фыркнула: «Только не пытайся дурачить меня. Я знаю, что ты из Секретной службы. Отец мне сказал». Бонд как отрезал: «Отец говорит чепуху». Она понимающе засмеялась.) В общем, продолжал Бонд, его отправили, чтобы убедиться, тот ли это человек, которого разыскивали. Бонд убедился в этом. Но попал под подозрение, и ему пришлось уносить ноги. Он подробно рассказал ей об ужасной лунной ночи в горах, о лавине, рассказал о человеке, который попал под поезд и погиб, о том, как он добрался до Самадена в полном изнеможении, как пытался скрыться в толпе на катке.
— А потом, — закончил он, запинаясь, — вдруг появилась ты, как прекрасный ангел на коньках, и вот мы здесь.
Она задумалась на минуту.
— А теперь, Джеймс, дорогуша, — сказала она спокойно, — скажи-ка мне, сколько из них ты укокошил. И говори только правду.
— А в чем дело?
— Мне просто очень хочется знать.
— Ты обещаешь, что это останется между нами?
— Конечно, — загадочно произнесла она. — С этого момента вообще все только между нами.
— Ну, хорошо. В этом так называемом клубе был главный инструктор. С ним пришлось покончить, в противном случае меня уже не было бы в живых. Еще один, я полагаю, погиб под снежной лавиной. Потом, уже у подножия горы, один из них стрелял в меня, пришлось проколоть его лыжной палкой, в целях самообороны. Не знаю, серьезно ли его ранил. Потом еще этот, что попал под поезд. Он сделал в меня шесть выстрелов. В любом случае — сам виноват. Ну, скажем так, три с половиной из них так или иначе погибли.
— А сколько осталось?
— К чему ты клонишь?
— Просто хочу знать. Ты можешь мне доверять.
— Ну, я думаю, всего их там около 15. Таким образом, остается 11 с половиной плюс их босс.
— И трое в машине, что преследуют нас? Они нас убьют, если поймают?
— Боюсь, что да. У меня нет никакого оружия. Извини, Трейси, но, боюсь, что и у тебя нет шансов, ты — свидетель и в какой-то степени моя соучастница. Эти люди полагают, что я могу испортить им всю обедню.
— А так оно и есть?
— Да, теперь им от меня никуда не деться.
— Ну что ж, у меня есть для тебя неприятные новости. Они нас догоняют, а в баке осталось лишь два галлона бензина. В Филизюре должны остановиться. Все колонки будут закрыты, значит, надо кого-то будить. Не думаю, что сможем управиться за десять минут, тут они нас и поймают. Придется тебе придумать что-нибудь эдакое.
Впереди показалось ущелье и зигзагообразный поворот над мостом. Они как раз выходили из крутого виража. Фары чужого автомобиля ярко светили им вослед. Между двумя машинами было всего полмили, но расстояние по прямой, через ущелье, составляло, вероятно, только 300 ярдов. Бонд не удивился, когда увидел знакомые голубые вспышки: стреляли с переднего сиденья машины. Осколки гранита нависшей над дорогой скалы посыпались на капот их машины. Они вошли во второй вираж и оказались вне поля зрения преследователей.
Перед ними был участок дороги, где после оползня велись восстановительные работы. Висел огромный предупреждающий плакат: «Внимание! Строительные работы! Тихий ход!» Поврежденная дорога находилась с правой стороны горы. Слева было поставлено хрупкое ограждение, а за ним — обрыв в сотню футов глубиной, внизу узкое ущелье и река с плавающими на ней льдинами. На середине этого участка стояла огромная красная стрела, выполненная из дерева и указывающая прямо на узкий проход через временный мост.
— Стой! — вдруг заорал Бонд.
Трейси остановилась, передние колеса уже находились на мосту. Бонд распахнул дверцу.
— Езжай! Жди меня за следующим поворотом. Это наш единственный шанс.
Молодчина! Она уехала, не сказав ни слова. Бонд пробежал несколько ярдов назад к красной стреле. Она стояла на двух распорках. Бонд сместил стрелу, повернул ее так, чтобы она указывала налево, в сторону хлипкого ограждения, которое закрывало несколько ярдов дороги, ведущей к рухнувшему мосту. Бонд повалил ограждение, выдернул колышки, державшие его. Яркие фары вынырнули из-за угла. Он перебежал объездную дорогу и спрятался в тени горы, вжался в нее, стал ждать, затаив дыхание.
«Мерседес» ехал быстрее, чем следовало по таким ухабам, цепи на колесах громыхали под крыльями. Он двинулся прямо к черному провалу, куда теперь указывала стрела. Перед Бондом промелькнули бледные напряженные лица, и затем он услышал отчаянный визг тормозов — водитель увидел перед собой пропасть. «Мерседесу» почти удалось остановиться, но передние колеса уже выскочили за край обрыва, машина повисла на брюхе, покачалась на нем и потом медленно, очень медленно опрокинулась; раздался первый устрашающей силы удар, когда она рухнула на старые опоры моста. Затем последовало два новых удара подряд. Бонд побежал вперед, мимо упавшей стрелы, и заглянул вниз. Машина еще летела вверх колесами. Она опять задела скалу, брызнул фонтан искр. Затем, кувыркаясь, с почему-то все еще горящими фарами, машина упала на дно ущелья. Она ударилась о каменный берег реки, фары погасли, перевернулась на бок, лунный свет отразился в металле, и погрузилась в подернутую льдом реку. Эхо с грохотом прокатилось по ущелью, затем последовал дробный стук камнепада. И — тишина под полной луною.
Бонд выдохнул с тихим свистом, пропустив воздух через сжатые зубы. Потом, чисто механически, он все привел в порядок, поставил остатки ограды, поднял стрелу и опять повернул ее вправо. Затем вытер вспотевшие руки о брючины и вошел нетвердым шагом по дороге, повернул за поворот.
Крошечный белый автомобиль стоял у обочины с выключенными фарами. Бонд открыл дверцу и тяжело опустился на сиденье. Трейси не произнесла ни слова, машина тронулась с места. Показались огни Филизюра, там внизу, в долине, огни были теплые и желтые. Она дотронулась до его руки, крепко сжала пальцы.
— Пожалуй, на сегодня уже хватит. Поспи. Я довезу тебя до Цюриха. Пожалуйста, не спорь, делай, что я говорю.
Бонд ничего не сказал. Он слабо ответил на ее пожатие, склонил голову и мгновенно заснул. Можно было считать до десяти — нокаут.
В это раннее серое утро Цюрихский аэропорт выглядел уныло и был почти безлюден, но, к счастью, на летном поле стояла «Каравелла» компании «Свиссэр» — вылет задержали из-за тумана в Лондоне, куда должен был лететь самолет. Бонд оставил Трейси в ресторане и, с сожалением расставшись с запахом кофе и яичницы, пошел покупать билет. Сонный клерк поставил ему штамп в паспорте. (Бонд был почти уверен, что его задержат, но этого не произошло). После этого Бонд направился к телефонной будке и закрыл за собой дверь. Он нашел в телефонной книге компанию «Юниверсал экспорт» и, как и ожидал, прочитал внизу: «Главный представитель Александр Мюир. Частная квартира» — и номер. Через стеклянную дверь он взглянул на часы в зале вылета. 6 утра. Ну что ж, придется побеспокоить господина Мюира.
Он набрал номер.
— Да, Мюир слушает, — ответил через несколько минут сонный голос.
— Извините, 410, говорит 007, — сказал Бонд. — Я звоню из аэропорта. Дело не терпит отлагательства, хотя я понимаю, что аппарат могут прослушивать. У вас есть под рукой бумага и карандаш?
На другом конце провода как будто проснулись.
— Одну минуту, 007. Да, есть. Слушаю.
— Прежде всего, у меня плохие новости. Ваш номер 2 накрылся. Почти наверняка. Не могу говорить об этом по телефону, я вылетаю в Лондон примерно через час — «Свиссэр», рейс 110, — все подробности надлежащим образом сразу по прибытии. Сможете передать это по телетайпу? Хорошо. Дальше. Я полагаю, что в ближайшие день-два группа из десяти девушек, англичанок, прибудет сюда на вертолете из Энгадина. Вертолет «Жаворонок» — компании «Сюд авиасьон». Из Лондона я передам по телетайпу их имена сегодня. Держу пари, что они полетят в Англию, может быть, разными рейсами и, "вероятно, не только в Лондон, проверьте другие аэропорты — Престуик в Шотландии и Гатуик к югу от Лондона, если только отсюда есть туда рейсы. Как бы то ни было, я думаю, их рассредоточат. Дальше. Полагаю, что Лондон обязательно должен знать номера их рейсов и расчетное время прибытия. Это большая работа, но через несколько часов я получу для вас разрешение использовать людей из Берна и Женевы. Понятно? Хорошо. Теперь — я совершенно уверен, что вы засвечены. Помните операцию «Бедлам», которую недавно отменили? Так вот, это он, и у него есть радио, и он наверняка догадывается, что я попытаюсь связаться с вами сегодня утром. Посмотрите в окно, думаю, что за домом уже следят. Не сомневаюсь, что в Цюрихе у него есть свои люди.
