Кемаль, сидевший за рулем своей машины, ехал по направлению к Нью-Йорку. Включив музыку, он слушал песни Элвиса Пресли. И чему-то улыбался.
Это был позор. Этот позор они разделили все вместе. И приехавшие английские разведчики — самоуверенный Блант и осторожный Хэшлем. И сконфуженные американские рыцари «плаща и кинжала» — Шервуд и Эшби. И, наконец, руководитель бездарно провалившейся операции — Томас Кэвеноу. Тогда, шесть месяцев назад, они позволили Сюндому спокойно забрать этот несчастный конверт и уехать в Нью-Йорк, где он без лишних помех передал это сообщение Матвееву. Несмотря на весь драматизм ситуации, Эшби понимал, что Кэвеноу поступил правильно, не став задерживать шведского дипломата. В конверте вполне могли оказаться ничего не значащие фразы и тогда их поступок означал бы окончательную компрометацию такого связного, как Сюндом, и полный разрыв всех сязей с «Вакхом», который мог еще надеяться на дальнейшую связь по этому каналу. Рисковать из-за одного сообщения они просто не могли. И не хотели.
Позже, аналитики, просчитав варианты, пришли к выводу, что Кэвеноу действовал правильно. Если бы в конверте оказались чистые листы бумаги, это означало бы, что операция русских блестяще удалась. Но именно свободное передвижение Сюндома и его встреча с Матвеевым должны были убедить неизвестного «Вакха» в полной надежности этой линии связи.
В таком случае и его связной, так ловко одурачивший ФБР в Балтиморе, мог получить сигнал о надежности старого канала и вновь появиться в поле зрения сотрудников ФБР. Инцидент в Нью-Йорке, когда связной оторвался от наблюдения, мог оказаться просто досадным сбоем, случайным совпадением. К тому же, советский разведчик должен был понять, что оторваться от настоящего наблюдения ФБР достаточно сложно. Но все это были лишь голые рассуждения. Во имя будущей химеры они пропустили тогда сообщение. И до сих пор Эшби терзал себя вопросом — правильно ли они сделали, отпустив Сюндома? Швед до сих пор работал в своем представительстве, находясь под наблюдением ФБР, но связной «Вакха» так и не появлялся.
Что касается Кэвеноу, он просто «заболел» этим случаем и, поклявшись найти неизвестного связного, вот уже столько месяцев параллельно со своими служебными обязанностями занимался розысками неизвестного, так ловко одурачившего его в Балтиморском отеле «Тревел Плаза». И вот сегодня он наконец, позвонил Эшби и попросил приехать. По торжествующему тону Кэвеноу Александр понял, что тот все еще надеется взять реванш.
Приехав в ФБР, Эшби встретился с Луисом, который провел его наверх и проводил до кабинета Кэвеноу. Тот уже сидел в окружении своих помощников — Роберта Грегори и Билла Хьюберта. Эшби по очереди поздоровался со всеми и, усевшись напротив, приготовился слушать Кэвеноу. Хозяин кабинета сегодня выглядел более жизнерадостным, чем все последние месяцы после того случая в Балтиморе.
— Я не ошибусь, — бодро сказал Эшби, — если предположу, что вы, мистер Кэвеноу, хотите порадовать ЦРУ своим открытием.
Кэвеноу хитро улыбнулся, шутливо погрозил пальцем.
— Все шишки всегда на ФБР. А все лавры всегда вам. Вам легче. Вы работаете в Гватемале или Зимбабве и никто никогда не узнает о ваших тайных операциях. Нам сложнее. Мы не просто работаем под жестким прессингом адвокатов и прокуроров, но еще и постоянно находимся в поле зрения журналистов. продажных писак, телезрителей, просто американцев. Попробуйте поработать в такой обстановке.
— У вас неверное мнение о работе ЦРУ, — улыбаясь, ответил Эшби. Сегодня ему не хотелось спорить. — У нас еще больше журналистов и продажных писак. Причем, часто перекупаемых другой стороной.
Кэвеноу, сегодня был настроен миролюбиво.
— Хорошо, хорошо. Будем считать, что нам всем плохо. И все равно мы должны работать. И иногда добиваться результатов.
— Кажется, у вас уже есть результат, — понял Эшби, — неужели по делу «Вакха»?
Кэвеноу улыбнулся.
— Мы искали этого типа шесть месяцев. Думаете, это было так легко?
— Честно говоря, не представляю, как вы на него могли выйти.
Роберт и Билл переглянулись, улыбаясь, и Эшби заволновался. Он вдруг понял, что у ФБР действительно появился конкретный след и конкретный результат. Одна эта мысль об этом способна была вывести его из состояния равновесия.
— Нашли? — выдохнул он.
— Кое-что нашли, — сказал Кэвеноу, — но давайте по порядку. Вы помните все детали операции, ведь вы тогда были подключены к ней с самого начала? Уже тогда мы поняли, что действовал профессионал, сумевший просчитать все варианты. Сначала он позвонил из Детройта, предложив Сюндому отправиться в Балтимор. Затем, уже в Балтиморе позвонил в отель и попросил спуститься в холл и, наконец, позвонил снова, приказав взять конверт из «Мак-Дональдса». Последние два звонка он делал из Нью-Йорка. Верно?
— Я все помню, — кивнул Эшби, — все было именно так.
— Вот-вот. Этот сукин сын все рассчитал гениально. Вы знаете, как мы его искали? Мы взяли все рейсы за эти пять часов из Детройта в Вашингтон или Балтимор и проверяли каждого пассажира, искали по всей стране, даже в Европе, но все оказалось напрасно.
Эшби внимательно слушал.
— Мы опросили работников «Мак-Дональдса», всех, кто мог появиться там или случайно проехать в то время, когда в Балтимор должен был приехать этот связной. И нашли, наконец, человека, который видел приехавшего в тот день. Понимаете, видел.
— Это житель Балтимора? — быстро спросил Эшби.
— В том-то и дело, что нет. Это женщина, миссис Грант. Она приезжает в Балтимор раз в месяц, навещает своих внуков. И в тот день она была там. Она уже выходила из «Мак-Дональдса», когда обратила внимание на высокого мужчину, достававшего из кармана какой-то конверт. Он сидел в углу, как раз там, где конверт был прикреплен. Сидел спиной ко всем и его можно было увидеть только с другой стороны улицы.
— Она запомнила его в лицо? — нервно спросил Эшби.
— В том-то и дело, что нет. Она не видела его лица. Помнит только этот конверт. Просто случайно обратила внимание. Она сама пришла к нам, так как недавно услышала там, что ФБР искало всех, видевших кого-либо с конвертами у этого стола. Просто приятель одного из ее внуков работает там и он ей все рассказал. А она явилась к нам.
— А что еще она запомнила? — нетерпеливо уточнил Эшби. — Может, какие-нибудь характерные детали?
— Ничего, — ответил Кэвеноу, — абсолютно ничего. Высокий, ей так кажется, и больше ничего. Она даже не может вспомнить, какая одежда была на этом человеке. Она исключительно ценный свидетель. Но конверт она вспомнила точно.
— Ну и что? — разочарованно произнес Эшби. — И это ценный свидетель. Помнит только конверт, это и я мог сказать, что какой-то высокий мужчина достал из кармана конверт.
— Но когда достал? — сказал вдруг Кэвеноу, сделав ударение на втором слове.
Эшби замолчал, испытывающе глядя на Кэвеноу.
— Да, да, — понял его немой вопрос Кэвеноу, — в том-то все дело. Конверт появился там за полчаса до звонка связного Сюндому в номер отеля. Понимаете? За полчаса!
Эшби умел просчитывать варианты. Поэтому он и стал одним из лучших аналитиков ЦРУ.
— Значит, их было двое, — ошеломленно произнес он, — двое. Господи, как все просто. А мы ломали свои головы, искали этого типа.
— Вот именно, — возбужденно вскочив со своего места, зашагал по кабинету Кэвеноу, — они нарочно сделали так, чтобы вывести на след Детройт-Балтимор. Чтобы я искал именно в промежутке этих пяти часов и именно на этом направлении. А связной просто перелетел из Детройта в Нью-Йорк. И ждал условного сигнала своего напарника. Который в это время закреплял конверт и, может быть, даже лично видел приезд Сюндома. Мы ведь следили тогда за отелем, а не за этой закусочной.
— И потом он спокойно уехал, — понял Эшби.
— Уехал, — согласился Кэвеноу, — и я даже догадываюсь, кто это мог быть.
У Эшби перехватило дыхание.
— Сам «Вакх». Неужели такое возможно?
— Только он. Это был сам «Вакх». Он появился там совсем рядом со мной. Будь я чуточку умнее… — Воспоминание о своем фиаско не давало покоя Кэвеноу. Но он покачал головой и продолжал: — Тогда все вставало на свои места. И получалось, что связной прилетел в Детройт лишь для того, чтобы позвонить оттуда и вылететь затем в Нью-Йорк. Тогда я попросил дать мне список всех пассажиров, прилетевших в Нью-Йорк за эти пять часов из Детройта и всех пассажиров, прилетевших в то утро в Детройт. Из любой точки Америки. Мы проверили на наших компьютерах. Совпали три фамилии.
— Кто-нибудь из них?
— Увы, нет. Мы проверяли их по голосу. И во всех трех случаях ответ экспертов был отрицательным. Это были просто не те люди. Ни один из этих голосов и близко не был похож на голос звонившего. Из этого я сделал второй вывод. Связной был очень осторожен и потому улетел не из Детройта, а из другого крупного города, расположенного поблизости. И, самое главное, он должен был прилететь в Детройт именно в этот день. По моему указанию был очерчен круг, откуда можно было вылететь в Нью-Йорк. Потом, посоветовавшись, мы решили, что и это не совсем правильно. Связной мог улететь в Чикаго и зачем прилететь в Нью-Йорк. Мы снова проверили всех пассажиров, прилетевших и улетевших из Детройта в тот день. В любой город Америки, находящийся на расстоянии не более двух часов, иначе этот связной не успел бы вернуться в Нью-Йорк. Но нас опять постигла неудача. Совпали четыре фамилии и снова не подошел ни один голос.
