– Люди, которые служат тому, кто больше платит. В зависимости от того, что они бы узнали, они предложили бы информацию тем, кого она интересует.
Проблеск надежды.
– Якуб, вы уверены, что они не работают на какую-нибудь организацию?
– Уверен. Я их знаю. Они раза два или три пытались продать информацию мне. Я их всегда прогонял.
– Вы считаете, что они пришли сюда по своей собственной инициативе, что их никто не посылал?
– Готов дать руку на отсечение.
– Я очень хочу вам верить, но думаю, что мы могли бы его допросить.
Якуб не колебался ни секунды. Он отдал приказ слуге, тот взял веревки, валявшиеся на ящике для сена, и сразу же стал связывать пленного. Потом Якуб заговорил вновь. Гол вытащил кинжал, застрявший в стене, вернулся к неизвестному и пинком свалил его на землю.
Человек был смелым. Гол сел на него верхом, угрожая кинжалом, а он даже не моргнул. Но слуга зажал ему рот левой рукой и быстрым движением выколол глаз.
Юбер был ошарашен. Из глазницы потекла кровь. Человек извивался, как сумасшедший, под слугой, крепко державшим его и по-прежнему не дававшим закричать. Подошел Якуб, невозмутимый и жестокий. Он заговорил. Юбер догадался, что он предлагает пленному рассказать, кто его послал, иначе Гол выколет ему другой глаз.
По знаку хозяина слуга снял свою руку со рта человека. Тот громко застонал, но Якуб повысил голос, и тогда человек стал быстро говорить.
Когда он замолчал, переводя дыхание, Якуб сказал Юберу:
– Все так, как я и думал. Он увидел, что вы приехали и учуял хорошее дело. Он хотел знать, кто вы.
Юбер поверил. Он довольно часто принимал участие в допросах такого рода и узнал искренний тон голоса перепуганного человека. Он мягко заметил:
– Хорошо. Но теперь надо сделать так, чтобы он не смог нам вредить. Мы не можем позволить себе отпустить его.
– Об этом не может быть и речи.
Приказ Голу – и проблема была решена. Длинное лезвие кинжала вонзилось в грудь человека и достигло сердца прежде, чем тот понял, что с ним происходит. Ужасный хрип... Конец.
Якуб повернулся к Юберу.
– Возвращайтесь спать. Я и Гол перенесем тело подальше. В Балхе смерть этих двух шакалов никого не удивит. Просто чудо, что это не произошло раньше... Рука Аллаха привела их сюда в эту ночь.
– Инх Аллах, – сказал Юбер.
Он сам тщательно обыскал одежду убитых, но не нашел ничего интересного. После этого он пошел досыпать.
Неожиданно в коридоре второго этажа перед ним возникла женщина и что-то спросила, но он не понял. Женщина приняла его за Якуба. Она убежала с громкими криками, когда заметила свою ошибку.
Юбер без особого труда вернулся в свою комнату, снова лег на ковер, служивший ему постелью, и скоро заснул.
Следующий день тянулся для Юбера, которого хозяин дома попросил не покидать комнату, ужасно медленно.
Как хороший мусульманин афганец даже не подумал представить Юберу свою жену или дочерей, что, может быть, помогло бы ему скоротать время, если предположить, что она или они были хорошенькими.
Все же Якуб пришел разделить с Юбером дневную трапезу. Жена афганца все утро месила тесто, и вкусный запах горячего хлеба наполнял весь дом.
За едой они обсуждали будущее Афганистана, этой необычной страны, которая, будучи больше Франции, имеет всего три шоссейные дороги и ни одной железной. Не считая единственной автобусной линии, соединяющей столицу Кабул с Пешаваром в Пакистане, единственным способом передвижения остается древний – караван верблюдов. Объект особого интереса великих держав, Мохаммед Захир шах, стараясь ловко лавировать, принимал советский заем в три с половиной миллиона долларов, соглашался на строительство американцами гигантской плотины и автодороги, сдавал в аренду англичанам шахты, пускал в страну немецких техников и французских археологов.
Юбер и Якуб говорили также о проблеме патанов, живущих по обе стороны перевала Хайбер и испытывающих давление и со стороны Пакистана, и со стороны Афганистана. По мнению Якуба, можно всех примирить, если даровать автономию патанам, которые никогда ни у кого ничего не просили.
Потом Юбер перевел разговор на переход русской границы. Якуб признал, что она строго охраняется, но несколько человек, в том числе и он, прекрасно знают, как ее пересечь.
Прежде чем покинуть Юбера, чтобы заняться своими делами, Якуб сообщил ему, что трупы были обнаружены утром разносчиком воды на пороге одного дома на улице Тартари. Полиция начала расследование, но общее мнение таково, что обе жертвы полностью заслужили свою участь. Якуб думал, что они шантажировали многих людей в Балхе и в других местах.
Вторая половина дня тянулась невероятно долго. Юбер убивал ее, повторяя "Детальные инструкции". Он ничего не забыл: как и все крупные разведчики, Юбер обладал безупречной памятью.
Около шести часов стемнело. Вскоре после этого к Юберу пришел Якуб, и они поужинали на кухне. Женщин Юбер так и не видел.
Потом Якуб осмотрел одежду Юбера – костюм афганского караванщика – и помог ему надеть тюрбан. Затем Юбер покрасил лицо и руки. Его голубые глаза не портили дела: в Афганистане можно встретить много земледельцев со светлыми волосами и глазами. С двухдневной щетиной Юбер прекрасно вписывался в местный колорит.
Гол собрал во дворе караван: шесть верблюдов, тяжело груженных каракулевыми шкурками. Примерно в четверть восьмого караван вышел на улицы Балха.
Шесть верблюдов и три человека.
* * *
В шесть часов утра Якуб сделал знак остановиться. Рассветало. Уставший и продрогший Юбер дождался, пока верблюды лягут, чтобы прижаться к одному из них. Гол и Якуб развели огонь.
Они прошли около сорока километров по тропе, идущей вдоль реки Балх, в направлении русской границы. Сильный ледяной ветер дул всю ночь. Афганцы, казалось, не очень страдали от этого. Юберу же погода не очень нравилась.
Огонь затрещал. Светлое и высокое пламя поднялось, но тут же легло из-за ветра. Юбер оставил верблюда, чтобы побыстрее разогреть затекшие руки и ноги. Гол поставил на огонь воду, чтобы приготовить чай.
Якуб сел возле Юбера.
– Мы всего в двух часах ходьбы от границы, – сообщил он. – Мы пробудем здесь весь день. Вечером пойдем на восток, в направлении дороги, идущей к Мазари-Шарифу. Мы должны продать товар на таможенном посту, который находится в конце дороги. Вас я переправлю через границу раньше.
Юбер кивнул; впрочем, он не мог ничего возразить. Дело вел Якуб.
Они поели сыру, сделанного из смеси кобыльего и верблюжьего молока, и выпили горячего чаю. Потом они легли, прижавшись к верблюдам и накрывшись шкурами. Юбер заснул мгновенно.
Он проснулся во второй половине дня. Солнце еще светило, и было относительно тепло. Якуба не было. Гол, сидя возле холодного пепла костра, спокойно жевал зернышки кардамона.
Юбер встал, сделал несколько упражнений, заметил, что его мускулы напряжены и болят, и спустился к реке с намерением вымыть ноги.
Якуб был там. Он сидел на корточках возле воды, за скалой, и курил короткую трубку из обожженной глины. Юбер присоединился к нему. На некотором расстоянии от берега был небольшой лес, а мимо проходило большое стадо баранов. На западе горизонт закрывали сиреневые и серые холмы. На юге поднимались высокие пики Гиндукуша.
– Да будет с тобой мир, – сказал Якуб. – Мы скоро поедим и пойдем, как только стемнеет.
Юбер разулся и опустил ноги в ледяную воду.
– Тебе надо привыкнуть, – добавил Якуб. – Сегодня ночью тебе придется плыть.
Юбер об этом догадывался. В этом районе граница с Таджикистаном проходит по Амударье, и он никогда не думал, что сможет переправиться через реку по мосту.
– Бродов нет? – спросил он.
– Есть, – ответил афганец, – но их хорошо охраняют.
Ну, конечно.
– Река широкая?
– В том месте, где ты поплывешь, она широкая, а течение быстрое. Я надеюсь, что ты хороший пловец, иначе...
Юбер улыбнулся. Якуб сделал красноречивый жест, показывая, что станет с Юбером, если он плавает недостаточно хорошо.
– Я думаю, что сумею справиться, если меня не парализует холод.
– Ты натрешь тело жиром.
– А моя одежда?
– Я дам тебе бурдюк.
– Инх Аллах, – заключил Юбер.
– Инх Аллах, – повторил Якуб, поднимая руки к небу.
Юбер вымыл ноги, потом спокойно обулся. В нескольких метрах от них проплыл труп собаки, уносимый течением. Якуб начал бормотать что-то невнятное. Юбер понял, что дохлая собака, проплывшая мимо них, показалась ему дурной приметой.
Они присоединились к Голу, который опять разжег огонь в центре круга, образованного отдыхающими верблюдами. Через четверть часа они поужинали. В сумерках Юбер увидел вдалеке всадника, скакавшего на север. Якуб его тоже увидел, но ничего не сказал.
Гол погасил огонь, развеял пепел и напоил верблюдов, поевших в одно время с людьми. Уже совсем стемнело, когда маленький караван отправился в путь.
