все время знал: смерть его родителей была не такой, как сказали. Больше одного раза в ночи он думал, что сходил с ума. Он читал об этом. Когда что-то плохое случается с людьми, им начинает что-то видеться. Может, старик был его воображением. Выдумкой.
Но Зак знал, что не сходил с ума. Он знал, что он видел и слышал. Он знал, что никто не поверил бы ему, кроме, пожалуй, Элли, и что-то предупреждало его не втягивать ее в это.
Он уснул под утро, проснулся от стука в дверь. На наручных часах было десять утра.
— Да?
Дверь открылась, и появилась Элли.
— Можно войти? — спросила она.
— Да, — сказал Зак и сел.
Она принесла ему тост и чашку чая. Зак знал, что она делала — пыталась загладить вину за то, что родители не взяли его вчера.
— Тебе не нужно было это делать, — сказал он.
— Знаю. Просто подумала, может, мы сможем сегодня…
— Мне нужно кое-куда, — перебил Зак.
Элли покраснела.
— Ладно, — сказала она и встала.
— Я приду к вечеру, — сказал Зак. — Можем что-нибудь сделать.
Взгляд Элли смягчился.
— Вчера было очень скучно, — прошептала она с улыбкой. — Думала, ты захотел бы знать, — она покинула комнату.
Зак оделся: джинсы, кроссовки и черная толстовка с капюшоном. Обычно он носил толстовки, потому что ему нравился стиль, но сегодня был рад спрятать лицо. Он не знал, почему.
На парковке перед домом дядя Годфри разглядывал двигатель своего Форд Мондео.
— Не работает? — спросил Зак.
Дядя взглянул на него.
— Не переживай, Закари. Я разберусь, — он сел за руль и включил зажигание. Машина закашлялась и утихла. Его дядя попробовал снова. Результат был тем же.
Зак взглянул на двигатель. Он за пару секунд понял, что было не так — одна из свечей зажигания плохо держалась, не давала двигателю завестись. Скрытый поднятым капотом, он сунул руку внутрь, нашел свечу и закрутил ее. Он успел убрать руку, и его дядя снова попробовал завести машину, она загудела.
— Говорил же, что разберусь, — сказал его дядя, выходя. — Не глазей, Закари. У тебя же есть дела?
Зак улыбнулся.
— Да, — он пошел прочь от дома, вытирая ладонь в масле об джинсы. — Есть.
* * *
Он рано прибыл в парк. Он не знал, почему — это казалось правильным поступком. Тут было больше людей, чем вчера — погода была теплой, и это было утро воскресенья. Он не сел на скамью, а пошел в рощу в тридцати метрах оттуда. Роща не была густой, но один ствол был достаточно широким, чтобы скрыть его и позволить видеть скамью.
Он посмотрел на часы. 11.21. Мужчины не было видно. Воздух был наполнен криками детей на качелях и горках. В деревьях он слышал пение птицы, тут же узнал зяблика, щебечущего на солнце.
11.25. Ничего. Зак не знал, почему нервничал. Мужчина не придет. Он глупо пришел сюда.
Дети продолжали играть.
11.30. Две женщины с колясками сели на скамью и стали сплетничать.
— Ты — идиот, Зак, — буркнул он под нос, радуясь, что не пошел к скамье, потому что там ощущал бы себя еще глупее.
— Я бы так не говорил.
Зак ощутил страх внутри от запаха вишневого табака. Он повернулся, мужчина стоял в пяти метрах за ним, он был в той же одежде, что и вчера.
— Как вы сюда попали? — спросил Зак. — Я вас не слышал.
Мужчина не был удивлен.
— Ты не должен был меня услышать, — сказал он.
Зак уже злился.
— Почему вы не пошли к скамье, как мы договорились?
Незнакомец приподнял бровь.
— А почему ты не пошел? — спросил он. Зак не ответил, и мужчина сказал. — Это можно было считать твоей первой проверкой. Или первым уроком. Никому не доверяй. После всего, что я о тебе слышал, Зак, я был бы немного разочарован, если бы ты доверился мне. Тому, кого раньше не встречал. Тому, чье имя даже не знаешь.
— Я иду домой, — Зак отвернулся. — Мне надоели эти загадки.
Мужчина склонил голову.
— Ты мог бы пойти, — сказал он. — Но это ведь не настоящий дом.
Зак остановился. Слова мужчины вызвали холодок на его спине, ведь он не только знал многое о Заке, эти слова были правдой.
— Почему ты не хочешь узнать мое имя? — сказал мужчина.
— Я бы хотел узнать, во что вы играете.
— Я не играю, Зак, — сказал незнакомец. — Позволь представится. Ты можешь звать меня Майклом.
Зак посмотрел на него.
— Могу звать? Как это понимать? Это ваше имя или нет?
Майкл приподнял бровь.
— Имена, Зак, как одежда. Их легко менять. И то, что у человека больше одного имени, не означает, что все они не настоящие. Да, Майкл — мое настоящее имя. Одно из них.
— В этом нет смысла.
— Сейчас — возможно. Но, если будешь работать на меня, смысл будет.
Безумный старик с его загадками стал раздражать Зака.
— Работать на вас? — сказал он. — О чем вы? Я не ищу работу. Мне тринадцать.
Майкл впервые улыбнулся.
— Не ищешь? — сказал он. — Хорошо. Очень хорошо, Зак, — он убрал прядь волос со лба, его зеленые глаза мерцали. От этого он на миг показался младше. — Мне понравится с тобой работать. Мистер Питерс это сказал.
— Что? Питерс? При чем тут он?
— При том, Зак. Мистер Питерс — один из наших доверенных людей, очень талантливый разведчик, — его лицо стало утомленным. — Ты же не хочешь спросить меня о его имени?
Зак подумал об учителе физики — мрачное лицо, плохая кожа, ужасная одежда и ноль личности. Мужчина мог быть только скучным и возмущаться.
— Ты удивлен, Зак. Стоит помнить, что люди не всегда такие, какими кажутся. Зови это вторым уроком, если хочешь.
— Мне хватает уроков
