Когда его автомобиль тронулся с места, Квин завел мотор «вольво». Но двигаться не спешил, а дождался, когда «мерседес» одолеет полквартала, и только после этого развернул машину и последовал за ним.
Прокатившись немного по городу, «мерседес» остановился напротив ювелирного магазина. И снова Квин наблюдал за Дюком, не выходя из машины. Тот вошел внутрь, но надолго там не задержался. А когда вернулся, улыбки у него на лице не было. Очевидно, выручка там оказалась меньше, чем ожидалось.
У Дюка ушло еще добрых два часа на инспектирование собственного бизнеса. Если ему недоставало ума, чтобы вести интеллектуальную игру, то по части вкладывания денег, судя по всему, он был большой мастак. Казалось, он приложил свою руку везде, где можно: ночной клуб, несколько ювелирных магазинов, рестораны, финансовый офис, рекламное агентство, дюжина журнальных киосков. Правда, все эти прибыльные предприятия не приносили ему столько доходов, как посредничество при организации секретных операций.
Наконец «мерседес» заехал в жилой квартал и остановился возле многоквартирного здания. Это был новый поворот. Квин не знал, был ли тут очередной источник доходов Дюка или тот просто здесь жил, но ему уже порядком надоело кататься по городу. К тому же в отличие от множества прочих остановок это местечко вполне подходило для того, чтобы они могли потолковать с глазу на глаз.
Квин вытащил из рюкзака пистолет, глушитель, нож и набор отмычек. Все, кроме пистолета, рассовал по карманам куртки. Дюк выбрался из машины, и Квин тоже, засунув пистолет за пояс брюк.
Перед ними находилось старое пятиэтажное здание, стены которого уже давно нуждались в покраске. Другие дома на этой улице имели гораздо лучший вид. От тротуара к облупленной синей двери вела небольшая лестница.
Пока Дюк одолевал ступеньки, Квин сумел существенно сократить расстояние между ними. А когда тот входил в дом, пулей взлетел по лестнице и успел ухватиться за ручку двери, прежде чем та успела полностью закрыться.
Он замер, прислушиваясь. Если бы Дюк почуял опасность, то должен был всполошиться. Однако звук медленно удаляющихся шагов за дверью свидетельствовал об обратном. Подождав, пока шаги совсем стихнут, Квин открыл дверь и проскользнул внутрь.
Он очутился в темном подъезде. К трубе у стены был пристегнут цепочкой велосипед. Слева от Квина висели видавшие виды почтовые ящики. Перед ним была еще одна дверь, ведущая на лестницу. Подпертая внизу кирпичом, она была настежь открыта. И, судя по всему, сохраняла подобное положение уже не один год. За ней вправо поднималась лестница, а в глубь здания уходил коридор.
Квин направился вперед и остановился у ступенек. Запах сырости, кухни и мочи резко ударил ему в нос. Такие и даже сохранившиеся в лучшем состоянии здания были непригодны для жизни. Следовательно, Дюк не мог здесь обитать. Должно быть, его привело сюда что-то другое.
Используя лестницу в качестве прикрытия, Квин осторожно выглянул в коридор, ожидая увидеть там Дюка. Но коридор был пуст. Однако оттуда донесся какой-то слабый звук, словно там скулила собака. Квин осторожно стал разведывать, откуда тот исходит, пока не нашел его источник в небольшой нише.
Лифт.
Спустя мгновение специфический звук оборвался: Дюк поднялся до места назначения. К сожалению, возле лифта не было индикаторов этажей, и Квин не мог определить, на каком этаже тот вышел.
Здание было невысоким, и в отличие от Дюка Квину не составляло труда взобраться наверх по ступенькам. Он вернулся к лестнице и начал по ней подниматься.
Квин настиг Дюка на четвертом этаже, когда тот стучал в дверь. Скрываясь в тени лестницы, Квин выжидал.
Дверь отворилась, и из нее высунулась голова пожилой дамы.
— Фрау Рус, — произнес Дюк по-немецки. — Мне нужно поговорить с ними.
— Хорошо, герр Ремер, — ответила она. — Подождите немного.
Дама удалилась, оставив дверь приоткрытой. Квин медленно двинулся по коридору. Приблизившись к Дюку, он притворился, что ищет что-то в кармане, наклонив голову, чтобы скрыть свое лицо. Дюк мельком взглянул на него и вновь повернулся к квартире пожилой особы.
Проходя мимо толстяка, Квин остановился. Дюк на миг заподозрил неладное и обернулся.
— Добрый день, герр Ремер, — улыбаясь, произнес по-немецки Квин.
Квин пнул Дюка так, что тот влетел в дверной проем и в мгновение ока оказался в прихожей. Переступив порог, Квин ногой закрыл за собой дверь. В дверном проеме справа от них появилась пожилая дама.
— Что тут происходит? — воскликнула она по-немецки.
Дюк обрушился всей тушей на старый, покрытый чехлом стул. Обернулся и, поглядев на Квина, стал подниматься на ноги.
— Не двигаться, — предупредил его Квин, после чего метнул взгляд на пожилую даму и, перейдя на немецкий, кивнул на дверь в дальнем конце прихожей: — Что там?
— Кто вы такой? — требовательно спросила она.
Квин перевел взор на Дюка и спросил по-английски:
— Что там, за этой дверью?
— Ванная, — ответил тот.
Квин обернулся к даме и попросил ее пройти в ванную. Но она не шелохнулась. Тогда он обратился к Дюку:
— Может, она тебя послушается. Скажи, что, если будет упрямиться, я ее пристрелю.
— А в чем, собственно, дело? — осведомился Дюк.
— Говори.
Дюк обернулся к пожилой даме:
— Фрау Рус, пожалуйста, пройдите в ванную.
На этот раз та повиновалась. Квин подождал, пока за ней закроется дверь, и снова обратил взор на Дюка.
— Вставай, — приказал он.
Дюк оперся на стул и поднялся на ноги.
— В чем дело, Квин? Что случилось?
Квин фыркнул, но ничего не ответил.
— Я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясни. Ты меня пугаешь.
— Ладно, — сказал Квин. — Не будем ходить вокруг да около. И сразу покончим с твоим «ничего-не-понимаю-зачем-ты-здесь». Идет?
Дюк резко сунул руку в карман, но Квин его опередил. Вынув нож, он схватил Дюка за волосы и приставил лезвие к горлу толстяка:
— Не слишком хорошая идея.
Дюк застыл.
— А теперь медленно, — продолжал Квин, — руки в стороны.
Тот собрался что-то сказать, но Квин его оборвал:
— Тихо.
Дюк повиновался. Квин отпустил его волосы и направил свою руку туда, где только что шарил ею толстяк. И выудил пистолет. «Глок».
Квин сунул его себе в карман.
— Еще оружие есть?
— Нет, — ответил Дюк.
Квин сильней прижал нож к его горлу.
— Нет, — повторил Дюк. — Больше ничего нет.
— На стул, — приказал Квин.
Он убрал нож и позволил Дюку сесть. На лбу толстяка выступила испарина. Напротив стоял журнальный столик. Сбросив кипу лежащих на нем журналов на пол, Квин устроился на краю.
— На кого работаешь?
— Тебя это не касается.
Квин повел ножом:
— Учти, глупо с твоей стороны упираться. Я сегодня малость не в себе. И могу сорваться с катушек в любой момент.
— Борко, — быстро сказал Дюк.
— Только Борко?
Дюк с нервозностью поглядывал на нож.
— Я только с ним поддерживаю связь.
— А как же Даль?
— Это имя мне ничего не говорит.
— Господи, до чего я терпеть не могу, когда ты лжешь.
— Я не лгу.
Квин поднес нож ближе.
— Ладно. Ладно. Слыхал я это имя. Он как-то раз звонил Борко, когда я с ним встречался. Это все.
Квин продолжал молча сверлить его взглядом.
— Клянусь, это все.
— Тогда давай потолкуем о нашем объекте. Как теперь его используют?
— Думаешь, они мне об этом сказали? — вопросом на вопрос ответил Дюк. — Борко даже внутрь меня не пустил.
— Я был бы последним глупцом, если бы в это поверил. Борко в этих краях чужой. Ему нужен человек из местных. Тот, кто хорошо знает город и может все устроить. — Квин указал острием ножа на Дюка. — Это ты. Поэтому хватит вешать мне лапшу на уши, будто ты ничего не знаешь.
— Я тут никто, Квин. Внештатный сотрудник. Такой же, как ты. И только. — Акцент Дюка куда-то подевался. — Борко ничего мне не рассказывал. Да, я предоставил им собственность. И не отрицаю. Но что они там затеяли, даже понятия не имею.
— А ты пошевели мозгами. Может, кое-что и вспомнишь. То, о чем Борко, возможно, прямо и не говорил. Может, кое-что ты подслушал или просто домыслил сам.
Дюк молчал, но но выражению его глаз Квину было понятно: тот что-то недоговаривает.
— Что там происходит?
Дюк сначала колебался, потом все-таки произнес:
— Это всего лишь мои догадки.
— Хорошо, пусть будут догадки.
— Им нужно было вывести из игры Офис. Не знаю зачем. Этим делом занялся Борко. Полагаю, он работает на кого-то из Офиса.
— На кого именно? На Питера?
Дюк ничего не ответил.
— Ну, хорошо, — продолжал Квин. — А при чем тут я? Ведь я даже не являюсь сотрудником Офиса.
