— Ближе к делу, — перебила его Модести. — Мне лично некогда. Мне чем заняться.
Дельгадо подался вперед, положив локти на стол.
— Это точно, радость моя. Тебя ждет подразделение. Ладно, не будем тратить попусту время. Во-первых, каждому из вас причитается по пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, когда дело будет сделано. И вы их получите. Поверьте, все это вполне честный бизнес. Во-вторых, вам не надо опасаться каких-то неприятных последствий. Политическая сторона операции разработана самым тщательным образом, и все будет решаться в высших дипломатических сферах.
Вилли Гарвин наклонился и, чуть не толкнув Модести, затушил сигарету в пепельнице на столе, не произнеся при этом ни слова.
Дельгадо посмотрел на него с интересом, затем продолжил:
— В-третьих, ваш гонорар причитается только вам, и никому больше. Если вы погибнете в сражении или как-то еще, деньги поступают в общий премиальный фонд. В-четвертых, для раненых предусмотрена эвакуация по воздуху и первоклассные больницы. — Тут он поморщился и сказал: — Извините, что говорю об этом, но мы пытаемся создать тут американский колорит. Часть большой аферы.
— Карц упоминал правила распорядка, — напомнила Модести. — Как я понимаю, мы не составляем одну дружную семью?
— Это как посмотреть… — Майк взял два маленьких буклета из стопки на столе и пихнул их в сторону своих собеседников. — Просто надо держать людей в форме. Тот, кто ломает строй, считается непригодным. — Он помолчал и сказал: — Таких мы убиваем. Скорее всего, вы станете свидетелями дисциплинарной казни в ближайшие семь-десять дней. Смею вас уверить, технически это весьма любопытно.
Модести взяла буклет, сложила его и сунула в карман рубашки.
— Мне поручено подразделение «Р». Что это значит?
— Вам обо всем расскажут самым подробным образом. Но если в двух словах, то Вилли отвечает за подразделение, которое призвано выполнять комбинированные десантно-инженерные функции. Они начинают действовать от аэропорта и соединяются с группой, высадившейся в порту. Минирование объектов в узловых точках во избежание возможного вмешательства со стороны США или Англии. Потом минирование нефтяных вышек для создания дополнительный угрозы…
— Я, кажется, спрашивала насчет моего подразделения, а не Гарвина, — перебила Модести. Она говорила так, словно Вилли не было в комнате.
— Есть пятна и на солнце, — грустно изрек Майк. — Но тем лучше. Учти, что Карцу нравится, когда между командирами есть небольшие трения, но он не допускает открытых ссор. Ну а теперь перейдем к твоему подразделению, радость моя. Подразделение «Р» — это мобильные резервы. Оно выполняет роль полукруглых каналов, как выражается Карц.
— Не поняла.
— Полукруглые каналы. Они находятся у нас в ухе, и благодаря им у нас возникает чувство равновесия. В ходе операции армия не должна утрачивать чувства равновесия. Если во время боевых действий что-то вдруг идет не так — а это нередко случается, — то мобильные резервы быстро, очень быстро вступают в игру, чтобы выправить положение. Среди прочего, я должен обеспечивать транспорт для этих целей — у нас есть маленькие, но шустрые бронетранспортеры.
— Как с оружием?
— Об этом потом. Главная директива — наносить мощные удары, не брать пленных и проявлять полную беспощадность. Карц, кстати, рассматривает это подразделение как одно из самых важных, и он прав. Это единственное подразделение, которое узнает, что ему надо делать, за пять минут до того, как принимается за дело. — Майк одарил Модести очаровательной улыбкой. — Тебе дали самых крутых ребят. Твоя задача — сделать из них крутую команду.
— Еще какие-то проблемы есть?
— На этой стадии у меня все. Да, тебе придется носить положенную по нашим правилам форму. Вилли подберет себе что-нибудь на складе. Для тебя я заказал все отдельно…
— Надеюсь, ты не ошибся, — сухо отозвалась Модести. — Не хотелось бы появиться перед подразделением в виде клоуна.
— Не бойся, я не ошибся, — усмехнулся Дельгадо, и в его зелено-голубых глазах вспыхнули искорки. — Я отлично помню твои размеры, радость моя. У меня замечательная осязательная память.
Дельгадо перевел взгляд на Гарвина.
— Тебе что-нибудь непонятно?
— То, что мне будет непонятно, я выясню без лишней болтовни, — отрезал тот.
— Я, пожалуй, пойду, — сказала Модести, вставая. — Меня ждет Либманн. Он отвезет меня в подразделение.
— Я с тобой, — сказал Дельгадо и тоже встал. — Это может быть забавно.
— Там не обойдется без осложнений.
— Еще бы. Ты женщина. Думаю, что кому-то должно крепко достаться. Не исключено, что тебе.
— И это забавно?
На лице Дельгадо было лишь предвкушение развлечения.
— Я знаю тебя только по постели, радость моя, — напомнил он, — и сгораю от нетерпения увидеть твою другую сторону. Не обижайся. Вовсе не обязательно испытывать неприязнь к человеку на канате, но интересно увидеть, как он грохнется.
— Ну а если я грохнусь?
Дельгадо посмотрел на нее и загадочно заметил:
— Это уже будет проблема Карца. Наверно, тогда он подыщет для тебя другую работу.
Вилли Гарвин соскочил с джипа у двух бараков подразделения «И» в южном конце лагеря. Он захватил свой чемодан, поставил его на землю. У бараков сидели и стояли человек двадцать. Двое из них знали Вилли и поздоровались с ним. Он ответил на приветствия и коротко спросил:
— Где остальные?
Крупный итальянец отозвался:
— Упражняются с газовыми бомбами. А мы уже прошли курс обучения.
— Ладно, забрось-ка, приятель, мой чемодан, а я устроюсь, а потом побеседую со всеми. — Он посмотрел на собравшихся, кивнул им и двинулся к бараку.
Голос с валлийским акцентом произнес:
— Хочешь поработать денщиком, Джио?
— Нет, — усмехнулся итальянец. — Хочу сохранить зубы. И тебе советую об этом не забывать. Они еще нам пригодятся. — Он взял чемодан и двинулся следом за Вилли.
Либманн повел джип дальше и через триста ярдов снова остановил машину. Подразделение «Р» занимало один барак, где находилось до сорока человек. Сейчас у них было свободное время, и около барака слонялось человек десять.
Либманн вышел из джипа вместе с Модести. Дельгадо остался в машине. Облокотившись о дверцу, он стал с интересом следить за развитием событий.
— Это Модести Блейз, — сказал Либманн. — Она будет командовать вашим подразделением.
Кое-кто заулыбался. Кое-кто стал тотчас же раздевать ее глазами. Но нашлись и такие, кто насторожился.
— Скоро привыкнете, — коротко сказала Модести. — Я сейчас с вами потолкую.
Она миновала их и вошла в барак. Либманн последовал за ней. Там одни лежали на койках, другие играли в карты. В центре барака стоял стол, уставленный чашками со следами кофе, заваленный пестрыми журналами и весьма потрепанными учебниками по оружию. В дальнем конце виднелась перегородка, а в ней была дверь. На одной из стен висела деревянная доска для объявлений.
Большинство из мужчин были без рубашек — голые по пояс или в майках. И люди, и их форма выглядели достаточно опрятно, хотя рубашки и брюки были поношенными и выцветшими. Впрочем, и чистота формы, и личная опрятность значились обязательным условием в правилах, которые Модести просмотрела, пока ехала от Дельгадо сюда.
Либманн заговорил все тем же ясным высоким голосом:
— Внимание! Это Модести Блейз. Она будет командовать вашим подразделением.
Реакция на это сообщение последовала довольно вялая. Головы стали поворачиваться в их сторону, но руки по-прежнему тасовали или разбирали карты. На лицах солдат появились примерно те же выражения, что и у тех, кто находился на улице.
Модести неторопливо обвела взглядом длинный барак. Она опять повторила:
— Вы скоро к этому привыкнете. — Кто-то рассмеялся, но смех быстро смолк. Модести пропустила этот смех мимо ушей и коротко сказала: — Построиться у барака. Я хочу с вами поговорить.
С этими словами она повернулась и пошла к выходу. Либманн последовал за ней. Она вышла из барака и остановилась в десяти шагах от джипа, глядя на дверь без признаков нетерпения. Вскоре в проеме появился один солдат, поколебался и вышел наружу. За ним последовали еще двое. Затем появились еще четверо с ухмылками на лицах. Ручеек продолжался еще несколько минут, потом прекратился.
Модести посмотрела на последнего вышедшего и спросила:
— Это все?
Тот молча пожал плечами. Тогда она снова вошла в барак. Там на койке сидели двое и играли в карты или делали вид, что играют. Еще один лежал на кровати, закинув руки за голову и полуприкрыв глаза.
Модести дала волю своей интуиции, оценивая ситуацию. Те, кто играл в карты, выглядели несколько напряженными, а их сосредоточенность казалась деланной. Зато лежавший на койке и не думал волноваться. Модести застыла в ожидании. Секунд через пятнадцать один из игроков бросил быстрый взгляд на лежавшего.
